Андрюс Кубилюс: Путин ведет гангстерскую войну, а Лукашенко его сильно удивил

31.03.2015 / 13:35

В Беларуси в первую очередь необходимо разрушить все памятники Ленину, убежден литовский политик, бывший премьер Андрюс Кубилюс, с которым Радио «Свабода» беседовала об отношениях Литвы и Беларуси, о российско-украинском конфликте и возможной угрозе Литве со стороны России.

Кубилюс полностью поддерживает острые заявления Дали Грибаускайте в отношении российско-украинского конфликта, сравнивает Путина с русскоязычными вильнюсскими хулиганами и не был бы против возглавить белорусский Совет министров.

— Господин Кубилюс, вы бывали в Беларуси, будучи премьером, поддерживаете отношения с белорусскими оппозиционными политиками. Замечаете ли вы какие-либо перемены в позиции официального Минска в сторону демократизации и потепления отношений с Европой, особенно с учетом того, что на фоне Владимира Путина Александр Лукашенко уже как бы и не самый последний диктатор в Европе?

— Да, в Европе уже формируется другое отношение ко всему «Восточному партнерству» и входящим в него странам. Я не знаю, насколько глубоко потепление, которое мы наблюдаем в персоне Александра Лукашенко. Но и со стороны белорусского президента можно заметить новые шаги, которые показывают, что он может быть более самостоятельным в отношении Европы. Многое будет зависеть от того, как будут проходить так называемые выборы в Беларуси в этом году, насколько господин Лукашенко позволит оппозиции участвовать в них. Но мы должны готовиться к долгосрочным процессам. И здесь судьбоносным для Беларуси будет успех Украины, те демократические изменения, которые там происходят и которые произойдут.

— В связи с украинской ситуацией как бы вы оценили миротворческие усилия Александра Лукашенко? Может ли Александр Лукашенко действительно восприниматься как нейтральный политик?

— Самое главное, что Александр Лукашенко в ходе этого конфликта не стал абсолютно лояльным клиентом Владимира Путина и хотя бы на уровне риторики продолжает демонстрировать свою самостоятельность. Я думаю, что это было неожиданно для господина Путина. Как и куда это может привести, трудно сказать. Насколько непустословием окажутся горячие заявления Лукашенко о поддержке Украины, сложно оценить с учетом особенностей его личности и стиля управления. Однако то, что первая и вторая мирные договоренности были достигнуты в Минске, — это достаточно важно, и это показывает, что Минск и Лукашенко могут сыграть свою роль в этой истории.

— Сейчас на повестке дня участие представителей Беларуси в саммите «Восточного партнерства», который состоится в Риге. Как вы считаете, стоит ли приглашать туда персонально Александра Лукашенко?

— Пока мы сами еще не знаем, как этот саммит будет происходить. Мы пытаемся уговорить Европу, чтобы на саммите в Риге была более амбициозная политическая программа. Но из того, что мне пока известно, там будут обсуждаться только технические вопросы в отношении либерализации визового режима, а также состоится общее обсуждение перспективы «Восточного партнерства». Мы считаем, что повестка дня должна быть намного более амбициозной, особенно в отношении Украины, Грузии и Молдовы и их будущего членства в Евросоюзе. Я думаю, что программа «Восточного партнерства» в будущем будет предполагать разные подходы к разным странам в зависимости от предпринятых ими усилий. Не могут быть одинаковыми подходы к Беларуси с Азербайджаном и к Украине.

Нужно ли приглашать Лукашенко? Это очень тонкий дипломатическое вопрос. Я бы лично требовал от Лукашенко большего — не только в международной политике, но прежде всего во внутренней политике Беларуси. И здесь я имею в виду все, что связано с правами человека, выборами, политзаключенными. Перед Лукашенко надо ставить очень ясные условия того, чтобы страна могла быть представлена на рижском саммите на уровне президента.

— Как политик, имеющий богатый опыт участия в выборах, считаете ли вы целесообразным участие белорусской оппозиции в выборах президента в 2015 году? Или же участие оппозиции в них лишь прибавит легитимности Александру Лукашенко?

— Я считаю, что если подготовка оппозиции к выборам связана с поиском путей объединения и приведет к выдвижению, например, единого кандидата, то это уже плюс. Объединение — это всегда сильная сторона. В Литве мы выигрывали выборы только тогда, когда как-то объединялись. Избирателям нужно показать свою силу. Если этого не будет сделано, они просто не поверят, что можно что-либо изменить. А если они не поверят, то и не будут участвовать в выборах. Эта мысль предельно проста, но я считаю, что так и есть. Сами выборы, то, каким образом в урны попадают бюллетени и как их потом считают, — это дело технологии. Но очень важно, чтобы Лукашенко разрешил честные в техническом плане выборы и не приписывал голоса в свою пользу, чтобы создавались условия, при которых люди могли бы сделать выбор на основе полной информации. А это уже вопрос свободы слова и свободы информации, которые являются неотъемлимой частью избирательного процесса.

Есть ли смысл участия оппозиции? Смысл есть всегда. Надо объединяться, надо требовать от господина Лукашенко нормальных условий. Полагаю, что в какой-то момент в Европе вопрос о справедливых выборах в Беларуси будет поставлен намного серьезнее.

— Вернемся к российско-украинскому конфликту. Литва занимает очень четкую и жесткую позицию. Президент Грибаускайте делает важные заявления. Согласны ли вы с ее оценками? И стоит ли Литве опасаться мести со стороны Владимира Путина?

— Я полностью согласен с тем, что делает наш президент. Единственное, о чем мы, оппозиция, все думаем, что можно было бы сделать и сказать еще больше. Даже будучи не у власти в данное время, мы пытаемся напрямую помогать украинскому правительству, делиться нашим опытом реформ, посылать наших экспертов в Украину, пытаемся политически давить на европейские столицы с тем, чтобы там понимали, насколько Украина важна.

Насчет того, боимся ли мы мести Кремля, я могу сказать следующее. Мы должны бояться того, что Европа окажется очень слабой на данной стадии российской агрессии, что, в свою очередь, не остановит Россию лишь на Украине. А бояться мести за того, что мы наиболее жестко высказываемся… Ну, а что мы выиграем, если будем потише? Только то, что крокодил, с которым мы находимся в одной клетке, съест нас последними. Если выбор таков, что давайте будем потише и тогда нас проглотят последними, то мы такой выбор не принимаем. Мы должны бороться за то, чтобы возможная агрессия России была остановлена как можно раньше, и опасаться не вижу смысла.

— Господин Путин признался, что в случае, если бы страны НАТО предоставили вооруженную поддержку Украине в акватории Черного моря, Кремль мог бы задействовать ядерный потенциал. Это не сенсация в том смысле, что применение оружия первыми прописано в Военной доктрине России. Но новое здесь, безусловно, то, что речь шла о локальном конфликте, а не о ядерном противостоянии сверхдержав, к которым Россия себя относит. Как Вы оцениваете это заявление Путина?

— У меня недавно была встреча с высокопоставленным европейским руководством. Я там сказал, что мы неправильно называем некоторые явления. Вот например говорим о «гибридной войне», когда даем определение агрессии России. Но надо называть вещи как есть. Это гангстерская война. Я сам лично встречался с Путиным, и у меня всегда было ощущение, что я узнаю в нем парня с «Краснухи» (неблагополучный хулиганский район в Вильнюсе, вдоль бывшего проспекта Красной Армии, где проживает много русскоязычных — РС), который понимает лишь силовые приемы, никакой дипломатии там никогда не бывало. Оказавшись там, ты либо отдаешь то, что они просят, или убегаешь оттуда, либо вызываешь полицию. То есть, шантаж — это нормальный прием «гангстерской» войны, и именно этим приемом пользуется Путин. Поддаваться на шантаж — очень опасно. Надо отвечать таким же методом, давая понять, что на шантаж не поддадимся, а ответ на него будет очень резким.

— Кремль заявляет, что готов силой оружия защищать «русский мир». А «мир» этот, соответственно, повсюду, где говорят по-русски. В Литве велик процент так называемого русскоязычного населения. Сегодня, спустя 25 лет после достижения Литвой независимости, в какой степени эта часть населения представляла бы опасность для литовской государственности в случае, если бы Путин решил направить танки на Литву?

— У Путина сильно разыгрались бы фантазии, прими он решение идти на Литву чтобы защищать русскоязычных или же транзит в Калининград. Но если бы он захотел вторгнуться сюда, то не искал бы причин, чтобы такое предпринять. Да, у русскоязычного населения настроения несколько иные, чем у нас. Но таких людей не так уж много — это 7—8%. Если же говорить в целом о молодом поколении, то эти люди ощущают себя европейцами и гражданами Литвы. Может, они не очень-то активно критикуют Путина, хотя и такие голоса есть, но в целом с этой точки зрения опасности нет.

— Если бы Беларусь предложила вам завтра портфель премьер-министра, согласились бы вы и что сделали в первую очередь?

— Да, согласился бы. Тем более, что свой первый шаг в Беларуси вижу абсолютно определенно — я бы разрушил в вашей стране памятники Ленину.

***

Андрюс Кубилюс — литовский политик, член Сейма Литовской Республики, премьер-министр в 1999—2000 и в 2008—2012 гг., председатель партии «Союз Отечества (Литовские консерваторы)».