«Какое счастье, что я столкнулась с этим диагнозом здесь!» Как белоруски справляются с тяжелым недугом вдали от дома
Что делать, если хочешь жить за границей с тяжелой болезнью? Пообщались с тремя читательницами, имеющими такой опыт (все имена изменены в целях безопасности).
Евгения: «Мне дают без проблем все, что нужно»
Евгении 58 лет, она из небольшого города, где работала в школе. Женщина живет в Польше три с половиной года, и сейчас проходит лечение от рака груди.
По мнению читательницы, она заболела еще в Беларуси, просто на то время у нее была начальная стадия болезни. Каждый год женщина проходила медкомиссию, но на ней ничего тревожного не обнаруживали. Евгения считает, что это связано с формальным характером медкомиссии, а также с отсутствием должного оборудования.
Во время жизни в Польше белоруска нашла у себя затвердевание в груди и пошла на обследование. Так она узнала о болезни. «Здесь есть различные бесплатные медицинские программы, по одной из них в течение года проводили бесплатную маммографию. Я пошла проверяться, и у меня нашли рак. Это вторая стадия.
Прошло три дня после маммографии, и меня вызвали в поликлинику. В Польше работает программа лечения онкобольных DiLO, и по ней, если у человека рак, к его лечению быстро подключаются все нужные специалисты. К какому врачу я ни приду, повсюду говорят: мол, она по DiLO, и помогают мне в первую очередь», — рассказывает женщина.
Евгения работает, поэтому имеет страховку. Она быстро прошла все надлежащие тесты, включая генетический анализ и радиологическое обследование костей. Обычно на это большие очереди, объясняет читательница, но по программе DiLO пациент идет вне очереди.
В ноябре 2022-го женщине сделали маммографию, а в конце декабря она начала лечение. Прошла химиотерапию, сейчас белоруску ждет три недели радиотерапии, и на этом пока все. Если будут какие-то новые проблемы, врачи разработают план лечения.
Евгения эмоционально рассказывает о своих впечатлениях от лечения рака в Польше: «Я атеистка, но думаю: Боже, какое счастье, что я столкнулась с этим диагнозом здесь! Мне была необходима химиотерапия. Ее нужно проводить максимально быстро, а я читала историю одной женщины, которая долго ждала ее в Беларуси. Ей еще и давали не те лекарства, которые нужны при ее типе рака.
Здесь мой рак держат под контролем, я пью очень дорогие лекарства — даже проверяла, сколько они стоят. Мне дают без проблем все, что нужно. Не знаю, сколько стоит химиотерапия, но вместе с препаратами для нее нужно принимать вспомогательные лекарства, чтобы организм меньше пострадал. Один укол одного из таких препаратов стоит 1300 злотых (около 827 белорусских рублей. — «НН»)».
Никакой очереди на химиотерапию нет, делится женщина. Как только закончены все обследования и полностью установлен диагноз, начинается лечение. Важно правильно определить форму рака, так как от этого зависит, какие будут назначены препараты.
Отметим, что Евгения живет не в Варшаве, а в городе со 150 тысячами населения. То есть помощь для онкобольных доступна и в польских регионах. Единственное, что оборудование для радиотерапии в город еще не завезли, хотя соответствующий комплекс построен, поэтому женщине нужно будет ездить на эту процедуру в Варшаву.
«Самое неожиданное — доброжелательность медиков»
Как человек с онкологической болезнью, белоруска имеет статус инвалида. «Мне быстро оформили первую группу инвалидности, по ней я имею право на бесплатный проезд в общественном транспорте. Так как я работаю, деньги мне будут платить небольшие, где-то 250 злотых (около 159 белорусских рублей. — «НН»). Если бы я не работала, платили бы намного больше, но я хочу работать.
Документы на группу собрала быстро, нужно две выписки от врачей. Подаешь их, и в течение месяца вызывают на комиссию к врачу, там принимается решение. И не надо оббегать инстанции. Мой муж когда-то имел в Беларуси третью группу инвалидности, так мы думали, с ума сойдем, [пока соберем документы,] и позже ее вообще сняли», — рассказывает Евгения.
Женщина говорит, что больше всего ее удивляет отношение медиков на любом уровне, так как они очень вежливы. В белорусских медицинских учреждениях, считает Евгения, врачи очень нервные и недовольные, А вот в Польше медик должен улыбаться, даже если у него нет настроения. Польские врачи, по опыту женщины, ведут себя исключительно доброжелательно, спрашивают у пациента разрешение перед тем, как что-то сделать, и объясняют врачебные манипуляции.
Если онкобольному нужна моральная поддержка, польская медицина может ее дать. «Мне не был нужен психолог, но такая опция в больнице существует. Кроме того, здесь создают группы поддержки для больных раком. Им организовывают встречи непосредственно на территории больницы, и там больные — сами себе психологи, потом они, когда вылечились, вместе проводят праздники. Все это для людей организовывают, это не их инициатива», — говорит женщина.
Евгения рассказывает, что имеет много польских подруг с таким же, как у нее, диагнозом, так как этот вид рака очень распространен. Они долго живут, постоянно за ними наблюдают, когда нужно, снова подлечивают. То же ждет и ее.
Екатерина: «С диабетом в белорусской тюрьме нечего делать даже день»
Екатерина живет в Батуми, у нее сахарный диабет. Читательница уточняет, что существует два типа этой болезни. Первый тип связан с тем, что в организме запускается аутоиммунный процесс, убивающий клетки поджелудочной железы, вырабатывающие инсулин. Второй тип — это про инсулинорезистентность: в организме хватает своего инсулина, но клетки его не воспринимают.
У Екатерины диабет первого типа. Точно неизвестно, что его вызывает, вероятно, дело в поломанных генах, которые активируются из-за стресса или вируса. Для таких диабетиков важно иметь постоянный доступ к инсулину, так как без него человек упадет в кому и потом умрет.
Екатерина уверена, что триггером для ее болезни стали события 2020-го, которые обернулись для девушки большим стрессом. Зимой 2021-го она начала испытывать вялость и недостаток физических сил, но подумала, что это депрессия. Весной стало легче, но осенью появились новые симптомы. «Столкнулась с тем, что у меня внезапно начался сильный кандидоз, а лекарства, которые прописал доктор, его не брали, к тому же была сильная жажда. Я пошла к эндокринологу, та направила меня на анализы — и там были стандартные результаты для диабетиков», — рассказывает Екатерина. На то время читательнице было 34 года.
Диабет первого типа не лечится, человек должен только контролировать свое состояние и принимать инсулин. Нужно считать, сколько граммов углеводов съел человек, какие они, сколько на них нужно уколоть инсулина. Если больной ошибся, нужно, или сделать еще один укол, или что-нибудь съесть. Если жить с высоким уровнем глюкозы, может развиться много болезней, если с низким — можно потерять сознание или повредить клетки мозга, но если ты в узкой полосе здоровой глюкозы, то можно жить довольно полноценной жизнью.
Когда началась болезнь, читательница не имела даже карточки в поликлинике. Рассказывает, что просто взяла результаты анализов, сданных в «Синево», и поехала в 1-ую городскую больницу, где показала их врачам. Девушку положили в больницу, где в течение недели брали у нее анализы и учили пользоваться инсулином. А дальше выписали и приписали к городскому эндокринологическому диспансеру, где помогают контролировать свое состояние: через диспансер диабетик сдает анализы и получает рецепт на инсулин.
В Беларуси Екатерине предложили за счет государства анализы и белорусский инсулин, но она отдала предпочтение иностранному. На жизнь с диабетом белоруска тратила в то время около 100 долларов ежемесячно. Примерно 60 долларов шло на систему мониторинга глюкозы, остальное — на инсулин, иглы, тест-полоски и, если нужно, витамины.
Зимой 2022 года начали задерживать людей за обстоятельства, близкие к ситуации Екатерины, и она решилась в эмиграцию. «Понимала, что если за мной придут, то с диабетом в белорусской тюрьме нечего делать даже день. Диабет требует непрерывного контроля своей жизни, нужны соответствующие гаджеты и анализы. Нужно хорошо питаться, не иметь стресса, гулять каждый день полчаса на свежем воздухе, заниматься спортом минимум три часа в неделю», — говорит женщина.
В некоторых странах, рассказывает читательница, людям дают медаль за многолетнюю жизнь с диабетом. По опыту Екатерины, белорусские медики относятся к диабетикам с сочувствием, говорят, что восхищаются их выдержкой и самоорганизацией. Белорусская врач нашей читательницы разрешила ей писать по любому вопросу, и Екатерина до сих пор обращается к ней, если ей не нравятся анализы.
«Когда нашла группу диабетиков в Грузии, мне стало спокойнее»
В Грузии страховая медицина, но читательница объясняет, что не всегда та страховка имеет смысл. Ее знакомый сделал дорогую страховку, и после этого ему потребовалась операция, за которую пришлось платить из своего кармана. Единственное, что сумма оказалась не космической: 700 долларов стоила операция и госпитализация на три дня, причем в больнице разрешили жить и его девушке.
Расценки на медицину в Грузии разные. Екатерина рассказывает: «Можно прийти в американскую клинику и моргать глазами, глядя на цены, а можно зайти в клинику через улицу, и там будет довольно адекватная цена. Цены немного выше, чем в минских платных центрах, но, в принципе, можно жить. Есть сообщества о медицинских услугах, есть местные грузины или эмигранты, которые поделятся опытом или предложат доктора, поэтому найти врача или услугу несложно».
Читательница объясняет, что в Грузии больший выбор медицинских манипуляций, например, она хочет сделать там прививку, которой нет в Беларуси. Но чувствуется разница в менталитете. Грузины, по крайней мере в Батуми, кажутся более замедленными, чем белорусы, поэтому сначала трудно понять, почему никто в грузинской поликлинике не бегает перед тобой.
Чтобы поддерживать здоровье, Екатерине нужен инсулин, гаджеты для мониторинга глюкозы, периодическая сдача анализов и эутирокс — препарат для щитовидной железы, который она принимает, так как у нее аутоиммунный тиреоидит. Если не считать анализов, читательница тратит на медицину примерно те же 100 долларов ежемесячно, как это было в Беларуси. Выбирает проверенные лаборатории. «Раньше сдавала в «Синево», так как есть доверие, но они здесь самые дорогие. Сейчас пойду в турецкую лабораторию «Мерлаб», к которой здесь тоже есть доверие среди местных. Когда я нашла группу диабетиков Грузии, мне стало спокойнее, потому что без инсулина и поддержки не останусь», — говорит она.
Екатерина покупает в Батуми только эутирокс, и его цена такая же, как и у белорусского. Остальные лекарства ей привозят из Беларуси. Кстати, в Грузии инсулин в три раза дороже, чем на родине. Но в случае с дорогими лекарствами есть лайфхак: поехать в Турцию, где препараты даже дешевле, чем в Беларуси, тем более что Батуми находится близко к турецкой границе.
Сложнее всего найти систему мониторинга глюкозы. В Беларуси она также не продавалась в аптеках, поэтому гаджет привозили сначала из Франции, а потом из России. На турецком рынке мониторинг тоже есть, и Екатерина хочет попробовать договориться с кем-то, чтобы гаджет заказали для нее.
Но женщина хочет найти работу, которая дала бы ей возможность переехать в Польшу и получить там страховку. Тогда ей вообще не придется тратить деньги на то, чтобы держать диабет под контролем.
Галина:«Говорили в глаза: мол, ты слишком молодая, чтобы у тебя были такие проблемы»
Галине сейчас 53 года, она живет в Манчестере. Уже год женщина не работает, так как чувствует себя слишком плохо и лекарства не помогают.
Первые симптомы ревматоидного артрита появились у читательницы в 29-30 лет. Рассказывает, что у нее стали болеть коленные суставы, а также голеностопный сустав на одной ноге. Добиться лечения оказалось непросто. «Я сама медик, работала медсестрой в больнице, поэтому понимала, что мне нужно принимать нестероидные лекарства. Пила индометацин, иногда колола себе диклофенак, и на какое-то время становилось немного легче, но потом состояние начало ухудшаться.
Сдала анализы и увидела, что повышен С-реактивный белок. Подошла с этими результатами к своей больничной руководительнице, а она мне ответила: мол, ничего страшного, у тебя же еще камень есть в желчном пузыре. Ходила к разным врачам, но мне не верили. Говорили в глаза: мол, ты слишком молодая, чтобы у тебя были такие проблемы [с суставами]. Так и жила», — говорит Галина.
Иногда, однако, женщину клали в больницу, где она работала медсестрой, кололи нестероидные препараты и делали физиопроцедуры. Становилось немного получше, а потом симптомы возвращались.
В скором времени белоруска переехала в Британию, и там ей стало лучше. Но лет через пять колени снова начали болеть, да так, что женщина не могла спать, хотя и пользовалась обезболивающими.
Галина тогда начала работать в компании, которая ухаживала за людьми с травмами спины, несколько ее последних клиентов были на искусственной вентиляции легких.
Наконец, симптомы так надоели женщине, что она пошла к врачу. Он посоветовал Галине сильнейший нестероидный препарат и не назначил никаких анализов, но другой врач исправил ситуацию. Новые анализы показали высокий С-реактивный белок и наличие аутоиммунной болезни. То есть иммунитет женщины начал работать неправильно — воспринимать собственные клетки как чужие и разрушать их. Галина получила диагноз «ревматоидный артрит».
Через пару недель женщина попала к ревматологу, у которого она по сей день под присмотром. Тот прописал Галине препарат, угнетающий иммунитет, и она принимала это лекарство в течение 13 лет. Со временем дошла до максимальной дозы, так как симптомы периодически возвращались.
Несколько месяцев назад анализы показали, что у женщины начались проблемы с печенью. Как объяснили ей врачи, из-за того, что Галина долго принимала свои лекарства, у нее начался жировой гепатоз — болезнь, при которой в клетках печени накапливается слишком много жира. Сейчас белоруска ждет приема у гастроэнтеролога, чтобы заняться этой проблемой, но специалистов не хватает.
«Держат меня на контроле. Раз в три месяца ревматолог присылает мне письмо с датой и временем, когда я могу его посетить. Пока что мне отменили почти все лекарства, которые я принимала, чтобы организм отдохнул от них. Но в сентябре пойду принимать биологический препарат — он будет снижать уровень бета-клеток, которые атакуют иммунитет», — объясняет Галина.
«Британские врачи прислушиваются к тому, что тебя беспокоит»
Как только белоруска начала работать в Британии, она стала выплачивать деньги по страховке National Insurance Contribution: это похоже на медицинскую страховку, но часть денег идет на здоровье, а часть — в пенсионный фонд. Людям, у которых это оформлено, не нужно платить за медицину, но они отдают по 8,5 фунта за каждое название лекарств в рецепте. Если нужно несколько упаковок одного препарата, получается довольно выгодно, ведь иначе только за один препарат можно заплатить 60-70 фунтов. Есть и другая схема для тех, кто работает: платишь по 10 фунтов ежемесячно — и получаешь все лекарства бесплатно.
Сейчас Галина не работает, так как чувствует себя слишком плохо, оформила инвалидность. Рассказывает, что для этого не понадобилось проходить никакие комиссии, как это бывает в Беларуси. «Заполняешь анкету в пенсионном фонде, и потом, если им что-то непонятно, они тебе позвонят и уточнят. Не нужно дополнительных осмотров — указываешь название своей поликлиники, свои данные, и специалисты из фонда сами контактируют с врачами», — делится женщина.
Люди с инвалидностью в Британии получают денежную помощь от государства, хотя и небольшую (она повышается, если известно, что человеку осталось жить не более полугода). Галина имеет квалификацию медика, которую она подтвердила в Британии, но работодатели не слишком хотят брать ее к себе, так как работнику с таким образованием нужно платить больше, чем они готовы. Также, объясняет женщина, она не может найти работу и из-за своего возраста. Но просто сидеть дома Галина не хочет — планирует оформить самозанятость.
Так как Галина долгое время платила налоги и страховые выплаты, она и сейчас может бесплатно пользоваться врачебными услугами, лекарства для нее тоже бесплатные. Хотя она много лет живет в Британии, женщина до сих пор отмечает разницу между белорусской и британской медициной:
«Британские врачи прислушиваются к тому, что тебя беспокоит. Если есть проблема, направляют сдавать анализы и, если нужно, отсылают к узким специалистам, хотя их и не хватает. Если хочется попасть к доктору быстрее, можно найти платного специалиста, но это будет стоить очень много денег, поэтому лучше подождать 3-4 недели бесплатного специалиста. Я не платила ни за одно обследование.
Недавно получила письмо о том, когда должна приехать в больницу к доктору. В письме подробно расписано, какая будет процедура и как к ней готовиться. Через три-четыре недели после процедуры приходит письмо с объяснением результатов обследования, поэтому, если забыл о записи к доктору, тебе о ней напомнят, есть мобильная программа для телефона, куда присылают такие сообщения».
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬВ твиттере переполох: латвийский блогер сделал вазэктомию
Молодые врачи или с опытом: кто добивается лучших результатов?
Комментарии
Няма хіміяпрэпаратаў - ну і няма, не падымаць шуму, а то звольняць яшчэ, а дзетак карміць.
Беларусы - амаральныя, таму бог і абрынуў на іх Лукашэнку і хай мучаюцца да канца часоў з Лукашэнкам.