«Почему клёцки дороже суши? Что, твои родители суши ели?!» Топузидис о биткоинах, белорусском языке и мачанке
19.02.2018 / 18:24
Павел Топузидис — один из богатейших людей страны, владелец «Табак-Инвеста», сети магазинов «Корона» и ряда других компаний.
Павел Топузидис, фото Дмитрия Брушко, Tut.by
Топузидис ответил на вопросы «НН».
«Наша Нива»: Два года назад вы декларировали намерение стать долларовым миллиардером, насколько вы приблизились к цели?
Павел Топузидис: Если обещал, то, видимо, сам не понимал, что имею в виду. Миллиардер — это когда у тебя на счету миллиард? Или если активы столько стоят, или еще как?
Поэтому скажу так: надеюсь, в этом году оборот компании превысит миллиард долларов.
Заработать миллиард очень трудно. Как? Только работой. Конечно, имеет значение численность населения страны, в которой работаешь, платежеспособность… Но шансы заработать миллиард есть в каждой стране. А формулу успеха давно еще Карл Маркс придумал, тут я ничего нового не скажу.
«Наша Нива»: Часто в публичном пространстве звучат жалобы на условия ведения бизнеса в стране. Особенно сильно со стороны ИП: в частности, жалуются на налоги, засилье проверяющих. Что вы об этом думаете?
Павел Топузидис: Чтобы вот так говорить, что есть какие-то препятствия со стороны государства или налоговой системы… Этого нет! Я ведь тоже в союзе предпринимателей, сейчас вот разрабатывается новый Налоговый кодекс — и мне его прислали, чтобы я его изучил, высказал идеи.
Что нужно изменить, чтобы люди занимались бизнесом? На этот вопрос каждый даст свой ответ, теоретический. Вот, мол, налоги высокие. Так давайте посмотрим — а что вы зарабатываете? Неужели вы считаете, что 100% рентабельности или даже 50% — это мало?
В 1990-е, когда торговали в палатках, вообще никто не понимал, что надо платить налоги. И вот смотрите — палатки остались палатками, а те, кто понимал, что надо платить налоги, перешли на другой уровень. Понимаете, когда человек занимается только одним своим делом, то он узко смотрит. А государству приходится со всех позиций смотреть…
Невозможно создать для ритейла хорошие условия, а для производства — плохие, все должны быть в равных условиях. И я придерживаюсь мнения, что у нас происходят позитивные изменения, на совещаниях у президента это проговаривается.
«Наша Нива»: А что бы вы еще подчеркнули по итогам совещаний у Лукашенко?
Павел Топузидис: Президент говорит все время о том, что он готов к каким-то послаблениям — и мы же недавно их приняли, те послабления [Декрет о развитии предпринимательства. — «НН»]. Но он и говорит, чтобы это не было впустую. У меня с ним всегда конкретные диалоги, он очень продуктивен. Государство идет к тому, чтобы объем бизнеса в экономике страны увеличивался — другого выхода нет. А что касается условий, то, по большому счету, что нужно для бизнеса? Чтобы был порядок, чтобы свои деньги можно забрать, чтобы была уверенность, что их никто не присвоит.
«Наша Нива»: Но были же скандалы с тем же «Керамином», «Спартаком»… Ну и непонятно, что же с имуществом Чижа.
Павел Топузидис: У меня есть бизнес, и, к счастью, никогда не бывало попыток государства его отобрать. И не стоит здесь говорить о какой-то «крыше», так как «крыша» означает, что вы что-то нарушаете и платите кому-то, кто закрывает на это глаза.
Повторюсь, что в большинстве случаев мы кричим о проблеме, если сами себе их создаем. Ну и на публику, как правило, выносятся чужие ошибки, а не свои — наоборот, если кто-то в чем-то сам виноват, то он пытается это скрыть.
«Наша Нива»: Скажите тогда, когда мы придем к рынку? Конечно же, существует проблема государственных предприятий, на которых сосредоточено большое количество работников, которые в условиях рынка неконкурентоспособны. В то же время их неэффективная работа регулярно подтачивает экономику, не дает развиваться.
Павел Топузидис: Я с надеждой смотрю на то, что подрастают молодые люди, которые хотят не получать получку, а именно зарабатывать. Я вижу на своем опыте, что сейчас и люди работают иначе, чем 20 лет назад. Как в той песне — бросили пить, научились работать. Конечно, есть много нюансов при вхождении нового бизнеса на поле, где уже есть государственные предприятия. Это создает конфликт интересов, но я не вижу здесь каких-то неразрешимых проблем.
Государство обязано создавать условия для развития как частного, так и государственного бизнеса. Но и важно, чтобы условный Вася с завода имел возможность получать хотя бы какие-то деньги, а не просто оказался на улице. Здесь я обращу внимание на свою отрасль: государство не вкладывало деньги в частные торговые сети, это сделал бизнес, это все возникло самостоятельно — «Евроопт», «Соседи», «Рублевский»… Да, в некоторых случаях люди выкупали или арендовали что-то у государства, а оно шло на уступки, так как само с этим работало плохо.
И тогда заживет какой-нибудь убыточный завод, когда на него придет, простите, какой-нибудь Павел Георгиевич, и сумеет построить рентабельное производство и, насколько это возможно, сохранить людей. Ведь чем больше ты имеешь, тем больше думаешь о тех, кто тебе эти деньги зарабатывает — один же ты не сможешь.
Словом, у нас этот процесс, о котором вы говорите, происходит шаг за шагом. Я не говорю, что все безупречно, где-то хотелось бы ускорить, но примеры наших соседей показывают, что не всегда ускорение прибыльнее, чем медленное развитие. Но однозначно, что нужно развивать бизнес, рекламировать, не относиться к нему, как к чему-то враждебному.
«Наша Нива»: Тогда в чем вам видится причина того, что инвестиции слабовато идут?
Павел Топузидис: Возможно, инвестиции действительно не в тех объемах, которые хотелось бы. Может быть, не хватает гарантий от правительства или президента, где-то не хватает рекламы…
Но и что такое инвестиция? Если тебе ставят условие, например, сохранения профиля купленного завода, чтобы все там работали? Инвестиция делается не так! Нужно, чтобы я видел какой-то перспективный район и хотел работать там на общих условиях, а не с какими-то оговорками.
Но я вот из Греции инвесторов не привожу. У меня логика такая — зачем кого-то приглашать, кто будет здесь работать вместо меня.
«Наша Нива»: Ну а что думаете о криптовалютах, токенах, биткоинах?
Павел Топузидис: Сегодня реальность такова, что мы за все платим: если вы свою карту вставите в банкомат, чтобы снять честно полученный заработок, то вы за это платите и иногда сами того не знаете. Обменивая евро на рубли, вы также платите. А криптовалюта позволяет любому иметь кошелек и не платить никому никаких процентов! Но она и очень прозрачная и ясная, ничего там не скроешь. Поэтому здесь можно найти и плюсы, и минусы.
Криптовалюты — это шутка над финансовой системой мира. Если им удастся избежать налогообложения, обойти давление властных структур, которым это невыгодно, то это станет действительно альтернативной финансовой системой.
Но мало просто намайнить биткоин, надо его и очеловечить, так сказать. Биткоин существует в своем мире, а мы в своем, где рассчитываемся рублями или долларами. Нужно конвертировать это все, и когда можно будет в «Корону» прийти и за биткоин купить что-то, тогда можно будет говорить о крипто- как о полноценной валюте.
«Наша Нива»: Но наступит ли такое время? В банковских кругах до сих пор не понимают принципов действия биткоина — говорят, что он ничем не обеспечен. Тот же миллиардер Сорос говорил, что в его понимании биткоин — это пузырь.
Павел Топузидис: Ну а доллары? Они обеспечены? Я бы сказал: принято считать, что они обеспечены. Пузырь и то, и то, но из любого пузыря можно что-то создать. Как заработал биткоин? Какой-то человек придумал алгоритм, к нему присоединился другой, третий, четвертый захотел это купить, как только возник механизм купли-продажи, это явление перестало быть ничем, хотя, по сути, это воздух. И если объем криптовалют составит, например, $500 миллиардов, то все системы будут вынуждены их признать. Сила возникает от количества людей, которые этим пользуются, а не от утверждений, мол, что-то чем-то обеспечено. Наконец, ехать из Минска в Германию и не покупать там евро, теряя деньги на курсе, попросту выгодно.
«Наша Нива»: Так а у вас есть биткоины?
Павел Топузидис: Есть, где-то на 80 тысяч рублей. Я приобрел их давно, дело было так: сын одного знакомого жаловался, что отец не хочет купить ему сильный комп для каких-то там целей. Он начал рассказывать мне об этом всем [криптовалютах], что они когда-нибудь вырастут в цене… Ну и я купил их у него, чтобы поддержать парня.
Конечно, я тогда не особо во все это верил, потому что, если бы верил, то уже давно стал бы миллиардером.
«Наша Нива»: А во что бы Вы еще вложились, если бы знали будущее?
Павел Тапузидизс: Компьютерные игры, программы, наверное, вот в это… А также начал бы заниматься продуктами питанием. Не продажей, а переработкой.
Ведь у нас сегодня продукты фактически делает государство, доля частного бизнеса маленькая. Это и хорошо, с одной стороны, потому что если бы государство кинуло эту сферу — бизнес бы не справился подхватить такой объем. Но я за то, грубо говоря, чтобы делать вкусную колбасу. Вот у меня есть знакомый, он делает сало. И я раньше ничего в сале не соображал: какая должна быть шкурка, какая прослойка, и так далее… А у него … ну просто невероятное! Но он делает только для себя и друзей. А почему мы не можем делать это для всех?
Почему парным молоком не можем торговать в супермаркетах? Почему на базаре можно, а в супермаркете нельзя? Я был бы готов продавать.
Мы открыты для фермеров — если они делают уникальный, вкусный продукт, то пусть предлагают его «Короне». И это не просто слова, а законы уже подтянутся.
«Наша Нива»: Вы так упорно защищаете натуральное…
Павел Топузидис: Конечно, я тут покривлю душой, если скажу, что борюсь за здоровье нации — это, прежде всего, бизнес, я хотел бы, чтобы очередь стояла за этим свежим молоком. Но глядя в будущее, я уверен, что такие товары будут пользоваться спросом. В конце концов, ну готовили же всю жизнь белорусы еду себе!
Я спрашиваю, бывает, что такое мачанка? И мне по-разному объясняют! Меня это злит! Был в ресторане одном, говорю, что у вас белорусского есть? Мачанка. Ну классно, принесите ее. Приносят — там блина нету! А где блин? Блин, говорят, печем, если отдельно заказывают. Ну хорошо, принесите и блин. Мачанку нельзя без блина есть. А у меня же еще должны спросить, из какого я района Беларуси, какой мне блин — толстый или тонкий? Я мачанку на блин выкладываю или блин — в мачанку?
«Наша Нива»: Если говорить о национальной кухне, то и в ваших ресторанах наблюдается такое, что национальные блюда из ингредиентов, которых здесь много — скажем, клёцки — стоят дороже, чем суши.
Павел Топузидис: Это неправильно. Этот вопрос постоянно надо поднимать. Я люблю белорусскую кухню, я бы ходил ею питаться. Пусть СМИ пропагандируют национальную кухню, а бизнес подтянется — вы же [Наша Нива] с 1906 году существуете, пропагандируете и ставьте вопрос, почему клёцки дороже суши. Если бы у меня было время, я бы ходил и контролировал.
Хочется выругаться: что, твои родители суши ели? А бабки у тебя есть вообще, а деревня? Поел ты суши раз в месяц, а остальное время ешь своё, что растет на твоей земле.
И даже девушке, которая заботится о фигуре, можно объяснить, что в обед можно клёцки есть, и ничего не случится — это будет правильно.
Но я против послаблений для тех, кто будет заниматься национальной кухней. Знаете почему? Потому что под этой эгидой начнут делать что-то абсолютно другое. Нужны равные условия — когда вы приходите ко мне обедать и заказываете клёцки, то я смотрю на это уже как бизнесмен.
«Наша Нивы»: Если уж заговорили о национальном, то вот такой факт: в странах Запада принято вкладывать деньги в культуру, если их в достатке. Но и у нас бывают прецеденты: помните, как несколько банков соревновались между собой за то, кто лучшую выставку организует? А что вы делаете, есть ли у вас желание поддерживать белорусский культуру?
Павел Топузидис: Я обещал, что я готов поддерживать. Свой язык надо пропагандировать.
Впрочем, от того что мы напишем на билбордах как называются ежевика и арбуз по-белорусски, ситуация не изменится — ежевика и арбуз вообще в Беларуси не росли, если уж так говорить. Можно и учебник издать по белорусскому языку, я готов.
«Наша Нива»: Слышали ли вы, что Общество белорусского языка (ТБМ) хотело бы учредить премию за вклад в белорусское дело, они ищут мецената. Готовы бы вы были такое поддержать?
Павел Топузидис: Почему бы и нет? Единственное, не хотел бы, чтобы это было какой-то политической дубинкой, и чтобы радикализма не было. Или мы идем в тандеме в том, где мы оба согласны, или ничего не стоит делать. Если нужно организовать премию, чтобы поддерживать тех, кто помогает распространению белорусского языка, красиво его преподносит, пропагандирует — это замечательно, я согласен.
Но без радикализма: каждый из нас хочет, чтобы наша страна жила спокойно и правильно.
***
Павел Топузидис. Родился в 1956 года в Грузии. Имеет греческие корни. Начал бизнес с выпуска игрушечных самолетов, искусственных цветов. В Беларуси организовал кооператив по выпуску погребальных венков, потом занялся производством сигарет. Владелец компании «Табак-Инвест», сетей гипермаркетов «Корона» и «Корона-Техно», отеля «Робинсон Клаб». Женат, имеет сына.