Политзаключенный Ромуальд Улан о гомельской «химии»: Жить можно, некоторые спят на прикроватных ковриках

Политзаключенный из Сморгони Ромуальд Улан отбывает наказание в исправительном учреждении открытого типа №17 в Гомеле. Предпринимателя осудили на 2,5 года «химии» по ст. 188 УК (клевета) за то, что он разместил в комментариях Вконтакте фотографию с наклейками с личными данными семи милиционеров, которые были замечены в незаконных задержаниях и лжесвидетельствах в судах, напоминает spring96.org.

09.04.2021 / 11:05

Фото со страницы Ромуальда Улана

Сегодня на своей странице в Фейсбуке он делится впечатлениями от условий содержания на гомельской «химии».

«Опишу свой двух недельный быт. Живут гомельские «химики в 5-ти этажном общежитии. Два этажа кабинетов, актовый зал для лекций, где можно смотреть ежедневно телик — только новости по ОНТ в 20-30 и по выходным «Панораму» по БТ-1.

Есть тренажерный зал!!! Ну и три этажа выше — обычное общежитие с общей кухней, туалетом и душем на коридоре.

Все сами себе готовят. В духовке некоторые готовят курицу с картохой в рукаве, или пекут пироги — насколько позволяет фантазия осужденных и наличие ингредиентов.

Пользоваться формально кухней можно где-то по два часа в строго отведенное время, так же как и душем с 18 до 21.

Только вот на кровать нельзя садиться и тем более лежать, кроме как с 22 до 6 утра. Некоторые спят на прикроватных ковриках, и это не запрещено правилами внутреннего распорядка…

80% людей ходят на работу. Там они свободны и подчиняются правилам трудового распорядка на конкретном предприятии. Дается время добираться на работу и с работы, можно зайти в ближайший по дороге магазин. Лично я еще не устроился на работу и нахожусь на профилактическом учете, поэтому должен каждый четный час спускаться к дежурному и отмечаться… Типа, я склонен из моего приговора суда к экстремистской деятельности…

Через некоторое время при отсутствии замечаний могут снять с меня этот профучет.

Такая вот лайт-версия тюрьмы или более жесткое рабочее общежитие с ограничением по выходу в город. Жить можно!»