Страница переворачивается, но ситуация может перерасти в насильственное противостояние. Новое исследование о белорусах
Усиление международной изоляции Беларуси, десуверинизации страны, разрыва связей с Западом, дальнейшая поляризация внутри общества на фоне войны и возвращение Александром Лукашенко поддержки части нейтрально настроенных граждан — эти и другие тренды отметили авторы аналитического доклада «Белорусский трекер перемен».
28.06.2022 / 21:01
Аналитический доклад «Белорусский трекер перемен» подготовили лучшие белорусские аналитики. Это ассоциированный аналитик Европейского совета по международным отношениям Павел Слюнькин, основатель агентства Sense Analytics Артем Шрайбман, независимый социолог Филипп Биконов, программный директор «Белорусской академии» и старший аналитик «Центра новых идей» Геннадий Коршунов, академический директор BEROC и приглашенный профессор Университета Карлоса III в Мадриде Катерина Борнукова и старший научный сотрудник BEROC Лев Львовский.
Их цель — видеть и выделять устойчивые и относительно долгосрочные тренды «за завесой информационного потока и в ситуации крайней волатильности как в экономике, политике и общественных настроениях, так и в вопросах региональной безопасности».
Свой анализ они делали на основе онлайн-опросов. Кто их проводил — не раскрывается. Авторы исследования признают сложность и возможные искажения реальной картины из-за ситуации в стране и того, что участниками опросов было городское население. Более подробно с условиями опросов можно ознакомиться здесь.
Внешняя политика
«Содействие российской военной агрессии против Украины увеличило международную изоляцию Беларуси и ее токсичность», — констатируют авторы исследования.
Вооруженное вторжение России в Украину не только стало одним из ключевых событий новейшей истории Беларуси, но оно, по мнению авторов, определит траекторию развития страны на ближайшие десятилетия.
«Глубина зависимости Минска от Москвы, характер отношений с Россией, сложившийся после начала внутриполитического кризиса в Беларуси в 2020 году, не позволили властям Беларуси в очередной раз использовать горячий региональный кризис для внешнеполитического балансирования, как это было сделано в 2014 году».
Действия режима Лукашенко — предоставление своей территории, военной и гражданской инфраструктуры для нападения на Украину, тыловое обеспечение, медицинская и другая помощь оккупационным войскам — были расценены западными странами как соучастие в агрессии. Хотя ОБСЕ в своем отчете не отнесла Беларусь к сторонам конфликта, общий контекст международного восприятия нашей страны от этого не изменился. Не повлияли на него и попытки Минска изменить свой образ на более позитивный.
Диалог с Западом заморозился. Минск не готов идти на уступки, которые от него ждут.
Поэтому режиму Лукашенко остается только пугать Запад ухудшением ситуации — «акцентировать внимание на своих возможностях еще больше усложнить региональную ситуацию в сфере безопасности (разместить в Беларуси российское, в том числе ядерное, вооружение, присоединиться к российским войскам в Украине, признать оккупационные администрации на украинских территориях в качестве законной власти) и в области прав человека внутри Беларуси (расширить практику применения смертной казни на политических оппонентов)».
По задумке власти, такая перспектива должна стимулировать Запад к смягчению требований.
«Выбирая между малоперспективными попытками наладить диалог с Западом и хорошо знакомой торговлей лояльностью и суверенитетом Беларуси в обмен на политико-финансовую помощь Москвы, Лукашенко, очевидно, делает ставку на второе».
Аналитики отмечают движение Беларуси «назад в СССР». Дело не только в том, что Лукашенко — «глубоко советский по своим взглядам», но и в том, что частичная реставрация экономических практик СССР в рамках двусторонних отношений с Россией является одной из немногих возможностей исправить положение.
«В долгосрочной перспективе такая политика по десуверенизации Беларуси грозит тем, что Беларусь будет оставаться независимым государством лишь формально, а ключевые внутри— и внешнеполитические решения будут приниматься в Москве», — говорится в докладе.
Надежды на Китай, другие азиатские страны себя не оправдали. «Китай и другие государства региона опасаются попасть под вторичные санкции США, а кроме того, экономически изолированная Беларусь малопривлекательна для них как партнер».
Неожиданные плюсы войны для правящего режима
Вторжение России в Украину и соучастие Лукашенко в агрессии вместе с очевидными издержками принесло ему и неожиданные внешнеполитические выгоды, заключают авторы исследования.
Нарушилась четкая дифференциация на «режим» и «народ», закрепившаяся в международном политическом дискурсе после 2020 года. Действия режима бросили тень на всех обладателей паспортов Республики Беларусь.
«Только наличие организованных групп белорусов, воюющих на стороне украинской армии, партизанское антивоенное движение и соцопросы, подтверждающие негативное отношение белорусского общества к перспективе ввода белорусской армии в Украину, позволили в итоге немного исправить ситуацию», — пишут авторы.
Такая реакция мира разочаровала оппозиционно настроенных белорусов, которые испытали несправедливое наказание за преступление режима, против которого они боролись.
Большинство белорусских политических беженцев, проживавших в Украине до февраля 2022 года и вынужденных бежать от войны, не получили механизмы защиты и помощи, на которые могут претендовать граждане Украины.
Кроме того, война укрепила образ Лукашенко как единственного белорусского политика, имеющего влияние на процесс принятия ключевых решений в Беларуси.
Ну и наконец, фокус внимания международного сообщества по объективным причинам ушел на ужасы войны в Украине и оказание помощи Киеву. Репрессии, подавление инакомыслия в Беларуси сейчас остаются практически незамеченными для международного сообщества.
Внутренняя политика
Война стала решающей и во внутренней политике Беларуси весной 2022 года. «Соучастие Минска в российском вторжении стало поводом для новой волны протестной мобилизации и других форм сопротивления. Это, в свою очередь, привело к оживлению как оппозиции в изгнании, так и властей, отреагировавших репрессиями и мобилизацией своих «активистов».
Референдум, финальные дни которого совпали с началом войны, не оказал значительного влияния на политизацию страны и прошел в тени антивоенных протестов.
Авторы исследования констатируют, что оценить количество участников различных форм протестов невозможно: из-за уничтожения почти всех неподконтрольных власти СМИ освещение акций сводилось к публикации редких видео и фото от самих участников. Однако по косвенным признакам можно сделать вывод, что количество протестующих в различных формах (от использования протестной атрибутики до участия в шествии) составляло как минимум несколько тысяч человек. Правозащитникам известно о более чем о 900 задержанных только 27-28 февраля в Минске и других городах, что сопоставимо с количеством задержанных во время воскресных маршей осенью 2020 года.
После подавления уличной активности недовольство действиями России и белорусской власти в связи с войной нашло другие формы. Десятки людей перешли к акциям «прямого действия» — повреждениям на железной дороге для замедления российских военных эшелонов, тысячи людей включились в отслеживание перемещений российских войск и пусков ракет с белорусской территории.
Изменилась с началом войны и политика белорусской оппозиции. Позиция штаба Тихановской контрастирует на фоне позиции режима Лукашенко. Заявления Тихановской в отношении России поменяли осторожный и дипломатический характер, на откровенно антироссийский и проукраинский.
Офис Светланы Тихановской фикусируется на решении гуманитарных и консульских проблем белорусских граждан, выступает их адвокатом перед западными политиками. Благодаря усилиям демократических сил и белорусских НГО удалось убедить ряд европейских стран пересмотреть свои планы по введению ограничений в отношении граждан Беларуси или значительно упростить механизмы легализации для них.
Политические инициативы Тихановской — создание «переходного кабинета как национального органа власти» и призыв к антивоенному движению с акциями прямого действия — остались лишь частично реализованными: «у ее офиса и других демсил в изгнании не появилось новых механизмов влияния на политические процессы внутри Беларуси».
«Возвращение оппозиции во внутреннюю политику не превратилось в устойчивый тренд, в основном по объективным причинам», — пишут авторы исследования.
В то же время игроки «второго эшелона» оппозиции предприняли попытку институализироваться. Они провели «Форум демократических сил». О жизнеспособности новой структуры пока делать выводы невозможно, пишут авторы.
Ну а реакция властей на события стала ожидаемой — активизация репрессий: «аресты участников уличных акций, применение к ним пыточных условий содержания в изоляторах, веерные задержания десятков железнодорожников по подозрению в причастности к диверсиям, демонстративное применение огнестрельного оружия для задержания одной из групп «рельсовых партизан» в конце марта, введение в Уголовный кодекс смертной казни за покушение на терроризм».
Власти приступили к окончательной зачистке институциональных структур гражданского общества — на этот раз очередь дошла и до остатков профсоюзов, перешли с институциализированных структур гражданского общества на активистов, усилили преследования в национально культурной сфере (запреты выставок и концертов, закрытие независимых книжных издательств и магазинов, все книги, внесенные в этот список экстремистских материалов в 2022 году, были на белорусском языке).
Давлению подверглись и национальные меньшинства Беларуси: литовским и польским школам запретили преподавать на своих языках.
«Подтрендом» в рамках эскалации репрессий авторы исследования называют активное вовлечение в борьбу с оппонентами провластных активистов. 12 мая десятки людей из государственных СМИ, БРСМ, «Белой Руси», Либерально-демократической партии и движения «Русь молодая» устроили акцию у посольства Украины. В мае сотрудники государственных СМИ Григорий Азаренок и Людмила Гладкая посетили неугодные властям книжный магазин и выставку, что почти немедленно привело к снятию картин «неблагонадежных» художников и преследованию книгоиздателя Андрея Янушкевича. Аналогичным образом после жалоб Азаренка и других пропагандистских ресурсов отменили концерт российского музыканта Басты.
«Если эта тенденция получит устойчивое развитие, можно будет констатировать эволюцию белорусского авторитаризма в сторону использования тоталитарных практик ‒ мобилизации своих «хунвейбинов» для подавления оппонентов и поддержания определенной планки идеологической «чистоты» в обществе».
Социальное противостояние: страница переворачивается?
Изменение общественного мнения в связи с войной авторы исследования попытались проанализировать с помощью нескольких инструментов, основная из которых — сегментация социального конфликта (ССК).
Белорусское общество разделили на четыре группы, различающиеся по степени доверия или недоверия к власти: ярые сторонники, склонные доверять, склонные не доверять, ярые противники.
Их разделили на две части — склонных не доверять и ярых противников власти и тех, кто склонен доверять ее структурам и ее ярых сторонников.
Сегменты, показало исследование, сильно различаются по социально-демографическим признакам. Среди ярых противников гораздо больше мужчин, более образованных, представители сегмента чаще проживают в Минске и имеют более высокий доход.
Среди представителей ярых поклонников, наоборот, больше женщин. Ярые поклонники менее образованны, имеют доход ниже среднего.
За полгода тех, кто склонен доверять власти, выросло.
В октябре 2021 года баланс «ярые сторонники + склонны доверять» VS «ярые противники + склонны не доверять» составлял примерно 38/62. В мае 2022 года этот показатель составлял примерно 48/52.
Как такое получилось? Скорее всего, за счет «нейтральных» людей.
«Война — очень непопулярное явление среди белорусов. Так, исследование Белорусской аналитической мастерской Андрея Вардомацкого показывает 11% поддержки вступления Беларуси в войну, исследование Chatham House фиксирует лишь 6% желающих вступления армии Беларуси в войну на стороне РФ. Вместе с тем белорусское общество сильно боится быть втянутым в войну. В такой ситуации «голубиная» риторика Александра Лукашенко о том, как страна сопротивляется втягиванию в войну, находит свою аудиторию.
Образ потенциального «ужасного» будущего, в котором Беларусь вынуждена вступить в войну, перевешивает ухудшение материального положения — на этом фоне нынешний выглядит как не самый плохой вариант развития событий», — пишут авторы.
Однако, по их мнению, полученный результат вряд ли сохранится в долгосрочной перспективе: «как и любой другой пример сплочения вокруг флага, данный случай представляет собой эмоциональную реакцию, которая спадет с течением времени».
Раскол в обществе
Война усилила раскол в обществе. С точки зрения взаимного неприятия социальных групп авторы выделяют три группы, в которых наблюдается наиболее сильный раскол относительно представителей различных сегментов.
Кроме традиционной линии раскола «убежденные противники и сторонники Лукашенко», новые трещины пошли по линиям «русские и украинцы», а также «сторонники и противники действий России в Украине».
«Война в Украине и сопутствующие ей или опосредованные ею лояльности и идентичности очень легко встроились в существующую структуру социальнополитического конфликта. От типичного сторонника режима противник власти будет ждать поддержки России в войне с Украиной и наоборот».
Новым же можно считать вывод авторов о радикализации общества к насильственному противостоянию. Они констатируют, что с учетом процессов радикализации полярных сегментов огромную важность приобретает тот факт, что у ярых противников власти может появиться свой «силовой» блок в виде полка Калиновского.
«Поскольку белорусы готовы на партизанские акции на железной дороге даже в условиях тотальных репрессий, дальнейшая радикализация и увеличение дистанции между ярыми сторонниками и ярыми противниками могут в какой-то момент перерасти в насильственное противостояние».