В чем магия нового спектакля купаловцев, который прошел с аншлагом в нескольких городах?
Купаловцы показали в Вильнюсе премьерный спектакль «Шэпт». В нем — голоса шептух из белорусских деревень. Некоторые из зрителей впоследствии скажут, что словно на сеансе лечения побывали.
21.06.2023 / 15:54
Одна из постановок «Шэпту». Фото: INEXKULT / Ксения Василевкина
В основе спектакля, который поставил режиссер Роман Подоляко, — одноименная документальная книга Сергея Лескетя. Фотограф несколько лет ездил по деревням, записывал рассказы шептух и травниц и снимал портреты носительниц этих знаний.
Их голосами на сцене говорит актриса Светлана Аникей. Ее голос в минималистском спектакле стал главным «реквизитом» и проводником. Перевоплощение настолько точное, что в интонациях слышишь бабушек из своей деревни.
Купаловцы погружают в мир деревенской магии, сочетающей несочетаемое, где языческие традиции и костельные молитвы переплетаются воедино. Заговоренная вода, молитвенные строки «Здровась, Марыя», хлеб святой Агаты (который должен защитить от пожара и не дать огню перекинуться на соседние дома), травки — одни простуду снимут, другие черта отгонят.
Светлана Аникей своим голосом воплотила нескольких шептух. Фото: INEXKULT / Ксения Василевкина
«Если внутри пусто, то и здоровья не будет», — поучает знахарка.
А когда одна из них начинает зашептывать зашедшего к ней собирателя фольклора (его играет Александр Молчанов), в транс впадает весь зал. Пока в темноте звучит этот шепот, сердце трепещет — то ли от страха, то ли от интимности момента. Некоторые из зрителей впоследствии скажут: словно на сеансе лечения побывали.
Музыкант Дмитрий Лукьянчик заводит свое пение — и магический мир белорусской деревни окончательно окутывает тебя.
Стоит ли верить в эту магию? Режиссер Роман Подоляко вспоминает, как в детстве его напугала собака. Чтобы снять испуг от этого, сельчане обычно берут клок собачьей шерсти, поджигают и дают понюхать ребенку. Роман тогда сильно отпирался, когда ему подсовывали собачью шерсть, но или народное средство сработало, или просто внимание переключилось, но испуг прошел.
После спектакля Светлана Аникей призналась, что учиться перевоплощаться было непросто. Из экспедиций Лескетя сохранились аудиозаписи говоров тех бабушек, но иногда было сложно разобрать слова, которые они нашептывают.
Светлана Аникей и Александр Молчанов на одной из постановок «Шэпту». Фото: INEXKULT / Ксения Василевкина
Свой «Шэпт» купаловцы повезли в тур по нескольким городам. В Вильнюсе (спектакль показывали 20 июня на сцене главного Национального театра Литвы) они собрали полный зал. Журналисты, историки, культурные и общественные деятели, бывшие политзаключенные и их родные.
Многие из них уехали без возможности вернуться сейчас на родину. И от того это дыхание белорусской деревни на вильнюсской сцене еще ценнее.
«Если говорить о спектакле, то «Шэпт» — лучшее, что создали «Купаловцы» за два года», — написал в фейсбуке критик Денис Мартинович.
Героинь книги Сергея Лескетя уже нет в живых, но их голоса продолжают говорить со сцены. А перенял ли кто их тайны, их мастерство? Вряд ли, у нового поколения свои методы, современные технологии. Но подсознание по малости выдает: сретенские свечи — от грозы, липовый цвет — от простуды.
Читайте также:
Реклама под старину — восстановление исторической среды или российское колониальное наследие?
Пять книг Светланы Алексиевич сделают в аудио по-белорусски
Николай Халезин и Наталья Коляда удостоены звания Ордена Британской империи