«Врачи давали 50%, что буду в инвалидной коляске». Чем сегодня живет модельер Саша Варламов
Известный белорусский модельер Саша Варламов находится в Германии с 2017 года. Он уехал из Беларуси, так как даже после освобождения из СИЗО не чувствовал себя свободно: людей, с которыми он пытался сотрудничать, по его словам, сразу начинали преследовать, а в больницах отказывали в нормальном лечении.
03.08.2024 / 11:10
Узнали, чем живет Саша сегодня.
О здоровье, тюремных флешбэках, сказках, советах экс-политзаключенным, состоянии белорусской и мировой моды, помощи животным — в нашем разговоре.
Саша Варламов. Здесь и далее — фото из архива героя.
Саша демонстрирует шрам и рассказывает, что буквально пару недель назад перенес серьезную операцию на шейном отделе позвоночника. Он передвигается с палочкой и носит на шее защитный бандаж, или, как он его шутливо называет — — ошейник.
«То, что сейчас со мной происходит, это продолжение той операции на позвоночнике, которую мне сделали в тюрьме. После мне не дали возможности восстановиться, у меня не было реабилитации. Я потом еще год пролежал на нарах. Откликаются мне те условия, в которых прожил, — мой позвоночник выходит из строя.
Даже там, где была тюремная операция в 2012 году, уже образовались большие проблемные участки. Там, как говорят хирурги, все очень некрасиво. Через полгода будет еще одна операция. Не знаю, когда закончится эта эпопея медицинская у меня».
Собеседник признается, что во всей этой ситуации с подорванным здоровьем может злиться только на самого себя.
«Был дураком, что довел до этого конфликта, до тюрьмы. Надо было бросить все намного раньше.
Я с 2000 года все время отдавал на то, чтобы в Минске открыть международный центр молодежной моды — это была моя идея фикс. Причем на последнем нашем мероприятии в 2011 году у меня уже было 12 делегаций из европейских школ моды. И они все привезли свои студенческие работы. Мы могли открыть в Минске центр, в котором можно было бы производить лучшие образцы студенческих коллекций. Я почти пришел к этому, но все это, как оказалось, никому не нужно. Ведь все чиновники стоят на задних лапах перед Лукашенко и боятся всего: иметь свое мнение, возражать…
Надо было все раньше бросить, но меня держала какая-то надежда. При том что на работе мне каждый раз приходилось сжимать кулаки, зубы и убеждать себя: ты должен заниматься своим делом, не обращай внимание на все это плебейство.
Единственное, что сейчас греет, — когда иногда в фейсбуке всплывают какие-то имена дизайнеров, участвовавших в «Мельнице моды». И я думаю, что вот если бы не было «Мельницы», где бы они были сегодня? Так что не все прошло безрезультатно».
С другой стороны Саша не представляет, как смог бы развивать моду в сегодняшних условиях.
«Что было бы с этим центром молодежной моды, если бы он все же получился? Если самолеты не летают, границы закрыты, если нет никаких контактов — все обрублено. Кто поехал бы в Беларусь и Россию? А такая ситуация будет тянуться долгое время. Или дело с моделями. Если раньше их отбирали для Лукашенко и приближенных чиновников, то сейчас выпускницы Национальной школы красоты идут работать в прифронтовой бордель к Вагнеру».
Но с модой, отмечает Саша, все непросто не только в Беларуси, но и по всему миру.
«С 2000 по 2011-й у меня ежегодно было шоу в берлинской галерее Lafayette. Сейчас она закрылась, там сделали библиотеку. Еще до закрытия я проходил мимо и не видел ни одного покупателя. Люди носят секонд-хенд, блошиный рынок. Одежда и бренды уже не играют той роли, которую имели когда-то. Сначала нужно заплатить за квартиру, потом за медицинскую страховку, купить поесть… Какая тут мода? Плюс я заметил, что раньше люди старались, чтобы, например, футболка подходила к брюкам.
А сейчас в тренде диссонанс. Никогда красное с зеленым не сочеталось (только на белорусском флаге), а теперь не только это, но и многое другое — должен быть конфликт во всем! В Европе сегодня каждый сам себе дизайнер и стилист».
Собеседник рассказывает, что передает свои знания молодому поколению.
«Ко мне обращаются люди, которые нуждаются в занятиях со мной. Один из них уже закончил учиться в университете, поступил в магистратуру на искусствоведение. Здесь в художественной сфере нет такого основательного образования, которое когда-то было у меня в СССР. Кроме того, у меня есть ученики, с которыми я занимаюсь развитием речи. Как выразить мысль, оформить ее и подать так, чтобы она была с удовольствием съедена — учу этим правилам игры».
Не забрасывает Саша и писательство. Последняя его книга — «Недетские сказки» — вышла в 2020 году на немецком языке.
«Пока я писать не совсем могу по состоянию здоровья, но через месяц смогу уже за компьютером что-то набирать. У меня только сказки пишутся — очень мне нравятся. Там можно разгуляться, воспользоваться иронией и выразить свое отношение ко многим вещам».
Долгое время после освобождения из СИЗО Саша все равно будто просыпался в тюрьме, она не отпускала. Говорит, что его может накрывать и по сей день.
«Какие-то вещи я подзабыл, а какие-то… Вот иду и случайно что-то вижу-и вспоминаю угол камеры, какую-то еще деталь. Тюрьма — это сильное эмоциональное испытание».
Всем белорусам, которые прошли через тюрьмы, Саша советует лечиться хорошим искусством, природой и животными.
«Надо слушать музыку, не попсу. Читать хорошие вещи. Современная литература часто отражает то, что происходит в тюрьме или связано с ней. Но то, что с нами происходит сегодня, и есть тюрьма. Такие вещи нужно полностью исключить. Лучше переключиться на классику — Киплинга, Моэма … Еще очень хорошо лечит природа. И домашние животные. Они живые, они умеют любить по-настоящему».
Сам Саша сильно погружен в тему помощи четырехлапым: объявлениями о сборе для кошек, собак и поисках им новых хозяев заполнен весь его фейсбук.
«Мне жаль людей, которые погибают. Но вот знаешь человека якобы, а он раз – и пошел в чиновники или в ОМОН. Это заставляет меня настороженно относиться к людям.
Если бы не люди, то, может, и несчастных животных было бы куда меньше. Потому что человек — самый зверский зверь. У него нет никаких стоп-кранов. Кажется, с крокодилом договориться легче, чем с человеком. Если бы у меня было много денег, все отдал бы на помощь животным».
Саша признается, что еще две недели назад совсем не строил планов на будущее.
«Ведь какой смысл в этом, когда неизвестно, что со мной будет.
Врачи давали 50%, что буду в инвалидной коляске. А зачем мне это нужно? Есть такое понятие как эвтаназия — пожалуйста. Теперь стало немного легче. Я понимаю, что какое-то время мне отпущено. Но какое и в каком состоянии? Я во всем надеюсь на волю Бога. Как минимум мне точно легче, чем многим вокруг. И [легче], чем белорусам внутри страны, которым надо иногда запрещать себе думать, чтобы что-то вдруг не проскочило».
В моду Саша целенаправленно возвращаться не планирует.
«Мне, правда, где-то два года назад в Брюсселе предложили создать проект, связанный с модой, в международном европейском масштабе. И я придумал «Модный мост» — проект, в котором также работали бы молодые дизайнеры, но основное условие — никакой идентичности с национальностью, виват космополитизму! Когда бы в коллекции национальные мотивы были так переосмыслены и переработаны, чтобы ни у кого не хватило духа заявить национальные права на результат — образ, костюм, аксессуары и так далее. То есть эклектика.
Для меня эклектика — это направление будущего. А слова «национальность», «нации» для меня — самое большое зло на земле.
К сожалению, в Европарламенте тогда сказали, что у них есть другие серьезные занятия. Но если высшие силы посчитают, что подобный проект еще будет кому нужен, то они дадут мне возможность его реализовать».
«Мне не было где и за что жить». Модельер Саша Варламов рассказал про свою эмиграцию в Германию