Тут народ удивляется, чего избиркомы вдруг к Виктору Терещенко прицепились. Могу объяснить.
Подозреваю, что отчасти я виноват. Виктор Иванович, на всякий случай, прости – mea, как говорится, culpa, моя вина.
Решил я поздравить Николая Статкевича с освобождением. История отношений у нас долгая, непростая, но, если подвести баланс, в целом – положительная. Решил – надо позвонить. Выдержал приличествующую паузу в полтора дня, позвонил в обед понедельника.
Но поскольку со старым телефонным аппаратом, после «американки», решил я расстаться, а номера перенес в базу не все, то позвонил не самому Николаю Викторовичу, а одному из близких к нему людей. Так и так, передайте мои поздравления.
— А чего их передавать? Он тут, рядом. Даю трубку.
И знакомый голос:
— Саша, привет!
— Коля, здравствуй! Со свободой тебя! Здоровья и крепких нервов! Если что – готов помочь.
Статкевич – человек опытный, в политике не первый день. Берет быка за рога сразу:
— Хочу посоветоваться. Какой бы ты сценарий использовал?
И тут я лоханулся. Как говорится, воздух киевской свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку. И я выпалил ту идею, которую обдумывал несколько суток, прямо в телефон.
Идея была проста. Все демократические силы признают, что выборов в Беларуси нет и что мы имеем дело с клоунадой. Но если так, давайте играть клоунаду. Только до конца.
У избирателя отняли все. Избиркомы всех уровней формируются исполнительной властью. Наблюдатели не имеют возможности потребовать подсчета голосов так, чтобы они находились в непосредственной близости к столам комиссии. При этом нельзя агитировать за бойкот и голосовать против всех.
Что нам остается?
Агитировать не против, а – за. То есть, назначить кандидата «против всех». И агитировать за него – абсолютно легально. Только нужно назначить кандидата tabula rasa – простите мою латынь, «кандидата пустое место», в серьезность которого никто не верит. Результат выборов заранее известен? Вот всей оппозицией и будем голосовать за «пустое место», «человека не избираемого». Вернее – за «против всех». Но пикеты расставить можно и листовки напечатать тоже.
Статкевич хмыкнул.
— Ну – и? Дальше?
— А дальше уже все равно. Этого человека в политических играх уже не используешь. Он оппозицию не представляет, а просто концентрирует в себе возможность для протестного голосования.
— Я подумаю. А если этот сценарий, то – кто? Кто тот «человек никто»?
— А чем тебе плох Терещенко? Не Гайдукевич и не Улахович, нет такой бурной истории, как у первого, и такой пророссийской риторики как у второго.
— Я подумаю.
Подумает. Микола – человек, выслушивающий всех и поступающих по тому сценарию, который он лично считает правильным. Значит, выслушал он, как минимум, человек десять и решил по-своему.
Утром во вторник (а время расчислено по календарю, как говаривал подчищенный Могилевским горисполкомом памятник Пушкину) увидел я в фейсбуке Некляева и решил похвастаться, что поговорил таки с терзаемым журналистами «политическим освобожденным № 1». Некляев буркнул:
— Мы с ним встречались уже.
— А про мою идею насчет Терещенко он Вам рассказывал?
— А ну-ка, расскажите! – заинтересовался Владимир Прокопыч.
И я по второму кругу повторил, но уже слегка развитый и дополненный сценарий.
На том и расстались.
Однако уже через четыре часа тот же Некляев сам постучал в фейсбук:
— Федута, Лукашенко Вы вряд ли повалите, но вот Терещенко завалили!
— Чего?!
И Некляев сбросил мне ссылку на сайт «Белорусский партизан», на котором в 16:51 появилась информация о том, что у Виктора Ивановича Терещенко начались проблемы с подписями.
— Язэпавич, Вы что – по телефону со Статкевичем говорили?
— Ну, да…
— Мало Вас в «американке» держали.
Действительно. Нужно привыкнуть к тому, что по телефону в Беларуси говорить нельзя. Но я звонил из Киева – и не Статкевичу! Значит ли это, что продолжается прослушивание телефонов также родственников и знакомых, а не только самих политиков?
Получается: так! Так! Прослушивают! Возможно даже, что без санкции.
— Прокопович, Вы уверены, что неприятности Терещенко – результат того, что я проговорил свою идею по телефону?
— Не сомневаюсь. Иначе непонятно, почему неприятности начались у Терещенко, а не у Улаховича. Подписи ведь они наверняка одинакового качества представляли.
Действительно. Ну да ладно, посмотрим…
Смотреть пришлось недолго. На 28 августа (продолжаем следить за календарем! внимательней, граждане!) Николай Статкевич назначил пресс-конференцию, на которой пообещал огласить свой план. Поскольку никто не знал, какой именно план он собирался огласить, тем, кто прослушивал наш телефонный разговор, нужно было что-то срочно делать. Снимать Терещенко с предвыборной гонки можно было только на заседании ЦИК. То есть, не раньше 1 сентября. А нужно было срочно нейтрализовать Терещенко – на случай, если Статкевич и впрямь решит играть в «клоунаду».
И утром Виктор Иванович так удачно выпивает морковный фрэш в кафе «Грюнвальд», что его забирает «скорая помощь»!
То есть, если Статкевич и решит его «запускать», то Терещенко вынуждают сняться «по состоянию здоровья». Всем спасибо, как говорится, все свободны. И Лидии Ермошиной значительно меньше работы.
Однако, на всякий случай, команда браковать подписи Терещенко не отменяется. И вот мы уже можем уверенно сказать: Виктора Ивановича – снимают! Доказательство – радостная запись в аккаунте одного из активистов предвыборного штаба «Говори правду», сообщающего, что в обоих районах моего родного Гродно у Терещенко забраковали все подписи. Все! При этом у Улаховича, например, подписи практически не бракуются.
У меня были до этой истории неплохие отношения с Виктором Терещенко. Мы даже были на «ты». Я скептически относился к его политическим перспективам (Виктор Иванович, прости – я действительно так думаю), и уж никак не мог ожидать, что кто-то воспримет их настолько всерьез.
… Что вся эта история означает? Подведем некоторые результаты.
Первое. Телефонные разговоры продолжают слушаться. Не знаю, с санкции прокуроров или без, но я убежден, что продолжают.
Второе. Власть всерьез воспринимает Николая Статкевича и учитывает его как важный фактор, способный разрушить продуманный ею и навязанный обществу сценарий.
Третье и главное. Картина сложилась. Власть боится любого придуманного не ею сценария, даже если в нем в главной роли выступает безобиднейший Виктор Терещенко. И оставляет только тех, кому она сама предусмотрела место на сцене и прописала для них роль.
P.S. В случае необходимости, Николай Статкевич и Владимир Некляев, надеюсь, могут подтвердить, что факт нашего общения и содержание разговоров переданы правильно. Факт телефонного звонка из Киева в Минск и его длительность могут быть подтверждены справкой из украинской телекомпании, услугами которой я пользуюсь.
P.P.S. Кроме всего прочего, вся эта история означает, что мы остаемся на этих выборах без выбора: только Лукашенко и его спарринг-партнеры. Впервые я не иду на выборы.
