Кандидатский минимум: о чем Татьяна Короткевич разговаривает с людьми во время пикетов
Журналистка Радио Свобода провела два дня в компании кандидата в президенты и попыталась разобраться, верят ли люди в Татьяну Короткевич.
«Девочки, эта песня — просто супер!» — кандидат в президенты Татьяна Короткевич воскресным утром сидит в машине перед гостиницей «Лида» у стен Лидского замка и подпевает песне на слова Владимира Некляева «Любви прощальный бал».
Всего несколько месяцев назад Татьяна вышла из тени кампании «Говори правду», потеснив одного из лидеров президентской гонки 2010 года Владимира Некляева. Политик, литературным творчеством которого так искренне восхищается Короткевич, хлопнул дверью и теперь активно выступает за бойкот президентских выборов. А значит — против Короткевич. И не он один.
«Не боитесь повторить судьбу Некляева? Команда его переиграла?» — спрашиваю я.
«Не боюсь, — смеется Татьяна. — Не вижу в этом ничего трагического. Был человек в команде, которая на него работала. Он захотел уйти, вот и все. А теперь он обвиняет. Это он где-то недоработал! Он мог бы все это время работать с людьми, разъяснять свою позицию! А так — извините…»
Слово «команда» будет звучать еще не раз. «Команда экспертов», «команда профессионалов», «команда экономистов» — Короткевич подчеркивает важность совместной работы, и по всему видно, что ей неловко казаться лидером.
38-летняя дочь работников Тракторного завода, психолог, «проект ФСБ и КГБ», «подтанцовка Лукашенко», «третья сила», «кухарка» и «единственная надежда нынешних выборов», отправилась в поездку по маршруту Воложин — Ивье — Лида — Березовка — Новогрудок — Дятлово — Слоним Татьяна, одевшись так, как у нас обычно одеваются учительницы и чиновницы, а также в простых черных туфлях на низком каблуке. Костюм, как она объяснит потом, белорусского производства.
Виктору Пранюку, заместителю председателя Лидского райисполкома, не нравится идея выборности местных руководителей. «Задачи у меня одни — у меня есть должностная инструкция, которую я исполняю». Березовка. 27 сентября 2015 года.
Минск—Воложин. Не нас используют, а мы используем
Татьяна занимает в машине место рядом с водителем. В салоне — заместитель руководителя штаба Игорь Ляльков, доверенное лицо Екатерина Ромашкевич и я. По дороге в Воложин беседуем с Игорем о том, как к ним относятся СМИ.
— «Солидарность», Tut.by относятся скорее дружелюбно. Объективно относится БелаПАН. А есть и предвзятые. К сожалению, среди них я могу назвать и «Нашу Ниву», — говорит Ляльков. — Весь посыл идет от политиков, которые оказались в роли лузеров в ходе этой кампании. Ведь люди, которые по двадцать лет возглавляют партии, в которых якобы есть какие-то структуры, оказались отодвинуты в тень с появлением человека, о котором большая часть людей узнала в мае. И который за три месяца сумел раскрутиться до фигуры национального масштаба. Думаю, что это зависть. И эти политики влияют на некоторых редакторов».
Я вспоминаю: утром перед поездкой смотрела, как Татьяна отвечала на вопросы Дмитрия Партона в редакции «Советской Белоруссии». Представить себе в СБ Милинкевича в 2006-м или Санникова в 2010-м было невозможно.
— Международная позиция Беларуси повлияла, — объясняет Ляльков. — Есть желание, чтобы эти выборы были признаны если не в полном объеме свободными и прозрачными, то хотя бы… Государство работает на то, чтобы в заключительном отчете миссия ОБСЕ отметила, что оппозиционному кандидату дали место в официальных СМИ. Это те перемены к лучшему, которые они будут демонстрировать иностранцам.
— Нет ли ощущения, что вас используют?
— Нет, — улыбается Игорь. — Это мы стремимся воспользоваться условиями — в которые поставлена власть, вынужденная демонстрировать прогресс — чтобы максимально всеми возможными средствами раскручивать кандидата и его программу. Если программе предлагаемых нами перемен находится место в государственных СМИ, значит, больше людей ее прочтут и будут о ней знать.
Воложин: «Снимите этот флаг!»
В Воложин мы въезжаем под осенний дождь с холодным ветром. Ляльков рассказывает, что во время сбора подписей объехали 50 населенных пунктов. Побывали во всех областных городах и «стотысячниках». Еще 21 успели объехать в период агитационной кампании. Если учесть, что в Беларуси более 25 тысяч населенных пунктов, то это вроде бы и немного. Но для нескольких месяцев работы «кандидатом» — наверное и неплохо.
Пикет можно провести только в определенном властями месте. Для этого нужно не позже, чем за два дня, уведомить администрацию. Места везде выделяют самые неудобные и даже странные. Но только не в Воложине — здесь разрешили провести встречу перед Домом культуры, на центральной площади Свободы. Возможно, поэтому здесь присоединилась к нам и съемочная группа ОНТ.
Как только на ступени выносят бело-красно-белый флаг и стенд с плакатом Короткевич, из здания выбегает директор Дома культуры: «Вы подойдите в администрацию и согласуйте еще раз. Я не против, но я государственный человек», — говорит она.
«Мы ничего не будем согласовывать. Мы выполнили все требования», — спокойно отвечает кандидат.
«Программа Короткевич! За мирные перемены!» — приветливая Екатерина Ромашкевич и встретившая нас в Воложине заместитель партии БНФ Ольга Логвинович, также доверенное лицо Татьяны, раздают листовки под проливным дождем. Ляльков говорит, что все напечатано за средства, перечисленные избирателями в фонд Короткевич. У Татьяны денег меньше всех — всего только 8,7 млн.
Листовки люди берут, но останавливаться не хотят. Единственные, кто пришел на пикет, — минчане Марина и Алексей, мать и сын. Татьяну они ждали полчаса под дождем. Алексей работает архитектором и передает Татьяне свою визитную карточку, обещает бесплатно разработать архитектурный проект лично для нее. Разговор между ними и кандидатом — почти интимный, под одним зонтом.
Листовки с программой получили и два парня в строительных робах, но разговаривать с кандидатом не захотели. Спрашиваю, почему не знакомятся.
— Будет Лукашенко. Или вы думаете, что что-то изменится? Где там! Как всегда, можно даже не голосовать.
— И что, это хорошо или плохо?
— Хорошо. Это человек проверенный, мы знаем, чего ожидать. А от других? Вдруг будет хуже…
— А вдруг будет лучше?
— Вдруг! — парень поднимает вверх палец. — А к этому мы уже привыкли.
Учителя из Гродно возмущает бело-красно-белый флаг. Он искренне советует Короткевич если не убрать его, то установить рядом другой, поскольку с этим была «не совсем хорошая история».
«Победить вы, может, и не победите, но за вас достаточно многие проголосуют. Я слушал вас и всех остальных, — взволнованно объясняет мужчина, с виду — директор школы. — С двумя флагами вы процентов на двадцать больше наберете. Мы действительно не знаем его историю, «Погоню» мы ассоциируем по-другому. Выставляйте два флага!»
Возмущаться бело-красно-белым флагом и задавать вопрос, станет ли Короткевич менять символы, люди будут и на последующих встречах. Особенно агрессивно к нему отнесутся на пикете в Новогрудке. Говорят, «флаг этот не наш, наш — красно-зеленый», и «не важно, под каким флагом, лишь бы мы жили хорошо».
Короткевич обещает, что флаги менять не будет, а вопрос символики сегодня не главное. Но и флаг убирать не стали, и за красно-зеленым в киоск не побежали.
«Этот флаг нравится. Он пять лет был государственным флагом. Это флаг, под которым мы выбрали первого президента на демократических свободных выборах. Это для меня ценно. Но это не значит, что я буду менять символику», — говорит она на встрече в Лиде.
Ивье: Будьте нашим вице-премьером
В Ивье дождь все еще идет, а Татьяна в костюмчике, и не видно, что ей холодно. Определенное властями место — тупик перед входом в Музей национальных культур. Здесь можно увидеть бюсты Ленина, Якуба Коласа и Заслонова.
Женщина, работница «бюджетной сферы», убеждает Татьяну, что в Ивье просто рай для частного бизнеса. По ее словам, здесь есть и «частные магазины, автомастерские, мебель детская, мягкая, теплицы, геранёнские цветы — несколько теплиц».
«Почему вы говорите, что у нас плохо с белорусским языком? — удивляется женщина. — У нас двуязычие. Все сами выбирают, какой язык учить. Мы не создадим школу только белорусскоязычную. Нам не хватит детей».
«На не достаточно почетном месте находится белорусский язык, — парирует Татьяна. — Нам нужно что-то сделать, чтобы язык стал действительно государственным. Президент должен говорить по-белорусски. Все это должно быть мягко, без насилия. Чиновники должны хорошо знать и русский, и белорусский. Почему русский язык в школах каждый день, а белорусский — раз в неделю, как иностранный?».
«Я думаю, вы должны быть первым вице-премьером, — говорит пожилой, очень приветливый житель Ивья. — 12 октября у вас будут уже свои люди».
Всюду люди будут спрашивать Короткевич и о том, согласится ли она работать во власти. Внятного ответа у нее пока нет, только «посмотрим». «Но мы очень хотим и просим вас», — такие голоса раздаются в ходе каждой встречи.
В восьмитысячном Ивье на пикет Татьяны собралось человек 15. Информации о нем будто бы нигде и не было. А кто знал, те и так уже сделали выбор, за кого отдать голос.
«Программа у нее очень хорошая. И по телевизору, и по радио слушали», — говорят пикетчики. — Голосов она немало наберет».
Татьяна, а что у вас получилось с белорусским языком во время второго телевыступления? — спрашиваю я позже. — Люди говорят, что вы их обманули».
«Во-первых, Еврорадио, наверное, не услышало, что конкретно я сказала, — отвечает Татьяна. — Я не имела в виду, что это будет полностью выступление на белорусском языке. Не чувствую вины за это. Мое желание было — говорить на белорусском языке. Я людям говорю, что если меня выберут, я как президент буду всегда разговаривать по-белорусски».
«Но вы же посмотрите, часто ли звучит белорусский язык, — продолжает Короткевич. — Очень редко. Это означает, что сегодня я должна быть понятной людям. Чтобы они почувствовали, что человек, который идет, может и по-русски, и по-белорусски. Поэтому в этом плане я представляю демографию».
Если судить по пикетам, избиратели Татьяны — люди от среднего до пенсионного возраста, и часто — работающие пенсионеры. Они самые активные. Это и рабочие, малые предприниматели, ветераны, «афганцы» и ликвидаторы, лишенные социальной помощи. Женщин и мужчин, наверное, поровну. Совсем мало тех, кого мы привыкли называть интеллигенцией, очень мало молодежи.
Татьяну особенно поддерживают те активисты оппозиции, которые работают в регионах.
Лида: «Давайте попросим считать честно!»
Татьяну уже узнают «на улице». Проходя мимо столика, где обедает кандидат в президенты, люди с интересом ее рассматривают, некоторые приветствуются и желают «всего наилучшего».
В придорожном кафе молодая пара из Лиды остановилась, чтобы узнать, будет ли встреча в их городе, и пообещали прийти. Так Татьяну будут узнавать и в дальнейшем.
В зале Политехнического лицея Татьяну встречают председатель Лидской районной комиссии Александр Усс и его заместитель. Шесть десятков человек, пришедших увидеть кандидатку, теряются в большом зале, мест на 400. К Татьяне здесь присоединяются еще несколько членов команды, в том числе доверенное лицо Дмитрий Бондарчук, который будет сопровождать ее в дальнейших поездках.
«Все люди, которые поддерживали меня во время сбора подписей, они со мной, — говорит Короткевич в ответ на вопрос, как она себя чувствует после решения части политсил ее не поддерживать. — Два человека ушли — Янукевич и Вешторт [Алексей Янукевич — глава Партии БНФ, Ирина Вешторт — председатель Белорусской социал-демократической партии (Грамада)]. В моей команде людей прибавилось, а Ня убавилось. Одинокой волчицей я себя не чувствую».
Главный вопрос — может ли Короткевич сама (без Дмитриева и Чалого) удерживать внимание зала на протяжении двух часов. Может.
«Я сторонница мирных перемен», — эту кодовую фразу Татьяна повторяет во всех своих выступлениях по несколько раз. Она звучит и в Лиде. А вот фамилию «Лукашенко» Татьяна за два дня, кажется, не упомянула ни разу.
«Мы сегодня оцениваем действия властей как бездействие. То, что сегодня придумывают правительство и чиновники, — это для того, чтобы еще раз заглянуть к нам в карман», — озвучивает она свою предвыборную программу.
Здесь, как и на всех других встречах, люди очень озабочены процедурой подсчета голосов. Татьяна обращается к представителям избирательных комиссий. Те даже встают перед залом, как ученики, которых перед классом распекает учитель. «Все не так, как вы описываете», — мало убедительно оправдываются они.
«Давайте призовем руководителей избирательных комиссий считать честно!» — говорит Татьяна. И хотя она обещает, что будет собирать и опротестовывать факты нарушений, никакого механизма защиты голосов избирателей ее команда не предлагает. «Голосуйте только 11 октября! Не раньше!» — это все, что на данный момент придумала команда Короткевич.
Избегает Татьяна открыто отвечать на вопрос, что происходит в Украине. «В Украине случилась беда», — говорит она.
«Вы что, думаете, слесарь, токарь, шахтер стали вот так запросто с ПЗРК управляться? «Градами»? Танки водить? Я был в Афганистане, я знаю, каково это, — поправляет ее из зала пожилой человек. — Россия виновата!»
«А как вы относитесь к Зенону Пазняку? Не пригласите ли вы его в гости, если станете президентом?» — спрашивают из зала.
«Я его лично не знаю, — отвечает Татьяна. — Знаю, что он очень критически оценивает меня и то, что я делаю. Это историческая личность для Беларуси». Короткевич заканчивает свой ответ словами о том, что хочет, мол, чтобы каждый мог вернуться в Беларусь.
— Нам предателей здесь не надо! — звучит из зала.
— Он не предатель! — говорят в ответ тоже из зала.
«Как у нас с сельским хозяйством будет? — встает молодой человек. — Я агроном, но невозможно было работать. Ушел».
«Сегодня фермеры нам говорят: дайте возможность. Не штрафуйте нас, дайте субсидии, чтобы покупать сельскохозяйственное оборудование, уберите чиновников, которые ходят с проверками, — отвечает Короткевич. — И мы вам дадим яблоки, помидоры, картофель и даже по низким ценам для потребления внутри страны. Если есть успешные колхозы, совхозы — пусть остаются. Но надо дать свободу частной инициативе».
«А опыта управления у вас нет!» — долгий вопрос, смысл которого можно свести к этой мысли, наконец звучит из зала. Похоже, что у Татьяны уже на него подготовлен ответ:
«Президентами становятся люди разных профессий. Весь мой жизненный опыт я оцениваю как путь к моему нынешнему статусу — кандидат в президенты, а потом и президент», — говорит она.
Ночевать мы остаемся в Лиде. Татьяна не выглядит уставшей, съедает на ужин огромную порцию салата «Цезарь» и макароны и не отказывается от предложения прогуляться к Лидскому замку, несмотря на то, что завтра утром — снова в дорогу.
Усадьба в Песках. «Все будет хорошо, лишь бы она не исчезла никуда»
На завтрак в воскресенье Татьяну приглашает к себе в усадьбу лидчанин Виталий Карабач. Быт свой он только обустраивает, ноу него уже неплохое хозяйство. В доме длинный деревянный стол под бело-красно-белым флагом, на полках книги Быкова, постеры «Brutto», а по плазме идет что-то вроде Arte Musique. На столе — испеченные Виталием блины, самая вкусная в моей жизни мачанка и яичница из домашних яиц.
«Земли никто мне не дает, — рассказывает, но не жалуется хозяин. — Только фермерства, говорят, оформляй. Обещают три года без налогов. А я знаю, потому что у меня еще фирма есть. Она и не работает, но налоги я все равно должен платить».
«Магазин хотел открыть здесь, — продолжает он. — Место хорошее, нашел бы, что продавать. Так пошел к начальнику местному, он мне говорит: «Тебе что, магазинов мало?»
Виталий просит Короткевич оставить на стене дома автограф. Пока Татьяна пишет, я спрашиваю, откуда у него такие симпатии к кандидатке.
«Я не вижу больше никого, кого можно не то что приглашать, но и смотреть в их сторону, — объясняет Виталий. — И моим знакомым многим нравится. Многие готовы были бы приехать сюда, но время такое раннее. Думаю, что все будет хорошо. Лишь бы она не исчезла никуда».
— А как относитесь к бойкоту? — спрашиваю.
— Бойкот — нет. Надо объединиться. Есть лидеры, которые вызывают симпатию у людей, надо с ними идти дальше», — говорит он.
У Виталия дома Короткевич оставляет надпись: «Народ патрабуе павагі» [«Народ требует уважения»].
Березовка: Обещайте нам, что прекратите этот беспредел!
В десятитысячной Березовке Татьяну Короткевич ждала целая делегация от власти — заместитель председателя Лидского райисполкома Виктор Пранюк, председатель Березовского горисполкома Валерий Еводик, представитель районной избирательной комиссии, около 30 человек жителей и реальная проблема.
«Помогите нам закрыть этот «крематорий»! Три садика, три школы, здесь невозможно дышать! — люди жалуются на недавно запущенный в городе цех стекловаты. Мол, вредные выбросы от него во много раз превышают нормативы.
Пикетчики втянули в разговор председателя исполкома Еводика.
Татьяна попыталась стать посредницей в этом конфликте, но не удалось. Вместо того чтобы предложить свое решение или хотя бы пригрозить местному начальнику жалобами «наверх», она просто присоединилась к голосам недовольных:
«Мы здесь все вместе просим вас прекратить этот беспредел. Мы хотим, чтобы нас услышали. Люди жалуются, что им некомфортно, что они обеспокоены здоровьем своих детей… Пообещайте нам что-то конкретное! Что вы сделаете?!» — призвала Татьяна, как будто сам Еводик этого не знает.
«Я вам ничего не буду обещать, чего я не знаю, — спокойно отвечает Яводик. — Идут пусконаладочные работы. Их результаты будут доведены общественности».
«Видите, он ничего не может сказать», — говорит Татьяна, обращаясь к людям, будто те сами этого не слышали.
Если в коммуникации с властью Татьяна не показала себя с сильной стороны, то отстаивать свои принципиальные позиции среди избирателей ей определенно удается.
В то время как в твиттере распространяется хэштег #NoRussianBaseinBelarus, Татьяне на каждой встрече приходится отвечать на вопрос, как быть с российской военной базой. Отчасти люди формулируют свое беспокойство так: «Если у нас здесь русские, то в Польше-Литве — сразу американцы у наших границ». Короткевич говорит, что выступает за нейтралитет, а по вопросам иностранных военных объектов власть должна советоваться с людьми.
«Батька никого до сих пор не направил в горячие точки. Мы должны быть благодарны, что в Украине война идет, а у нас — нет!», — заступается за российскую базу участник пикета в Березовке.
«Мы сегодня являемся членами ОДКБ. И если этот конфликт России и Украины будет квалифицирован как война, то наши люди будут вынуждены воевать и помогать России. Вы этого хотите?» — так Короткевич поставила на место сторонника «крымнаша».
После пикета Татьяна разговаривает с заместителем председателя Лидского исполкома Виктором Пранюком. «Мне хочется прожить ближайшие 20 лет интересно, ярко и безбедно, — удовлетворенно улыбаясь, говорит чиновник, который всего на 4 года старше Татьяны.
«Тогда вам идеально подходит моя программа», — отвечает Короткевич.
«Не совсем. Резко опуститься до уровня 90-х годов не хочется, — говорит Пранюк. И продолжает: — За 4 года, что я здесь работаю, я многое сделал».
Новогрудок: «Я сама не экономист»
Я спрашиваю у Татьяны, есть ли у ее команды предложения по развитию тех регионов Гродненской и Минской областей, которые мы посещаем. Отчасти она повторяет мне пассажи из своей избирательной программы — о том, что власть говорит, как все хорошо, а на самом деле не все хорошо, и вот, например, в Ивье закрылся хлебозавод, а из Лиды уезжает молодежь.
«Наше предложение — поддержать частную инициативу, пересмотреть имеющиеся предприятия, разработать для них эффективный план развития, и только под него давать и искать инвестиции», — говорит Татьяна.
«А ваши экономисты знают, какие предприятия здесь поддерживать, какие нет», — опять спрашиваю я, пытаясь узнать, что на самом деле известно команде Короткевич об экономике региона.
«Можно было бы об этом говорить, если бы мы знали достоверную информацию, если бы она была прозрачной, — отвечает Татьяна. — Большинство экономистов, к которым мы обращались с этим вопросом, говорят — невозможно об этом говорить, не проведя ревизии. Есть предприятия, которые полностью датируются и живут, как зомби. Есть предприятия успешные, но они не показывают прибыль. И живут одновременно с дотаций и с прибыли».
«Татьяна, а почему вы думаете, что, проведя эту ревизию и узнав правду о состоянии экономики, вы и ваши экономисты предложите что-то более удачное к тому, что имеется сейчас?» — еще один вопрос.
«Мы уверены, так как этого требует нынешнее время. Люди к этому готовы. И экономисты, которые меня поддерживают, они присоединятся. Я сама не экономист. Но как претендент на эту должность я вижу, как это можно сделать. А дальше здесь заработает команда профессионалов», — говорит кандидат.
Пикет в Новогрудке в таком неудобном месте, что люди, которые на него собрались, на взводе уже изначально. Татьяне остается только вовремя реагировать на вопросы и останавливать взволнованных участников.
Активно спрашивают, где Татьяна возьмет деньги, чтобы улучшить экономику.
«Кредит возьмем — советуют из толпы. — У Щеткиной надо забрать дачу!»
Каждый пикет заканчивается раздачей Татьяной Короткевич визитных карточек и словами людей «Мы за вас будем голосовать!».
Когда люди расходятся с новогрудского пикета, одна пенсионерка говорит другой, указывая на Татьяну:
«Хоть бы не посадили…»
«Чего?! — искренне удивляется та. — Пусть сажают тех, кто уже нажрался, но еще не сидел!»
Комментарии