Присуждение Нобелевской премии Светлане Алексиевич комментирует поэт Андрей Ходанович:
«Если бы Светлана Алексиевич получила Нобелевскую премию несколько лет назад, я бы удивился. Но напряжение от букмекерских прогнозов, ожиданий радостных, тревожных, истерических, приучило к Нобелю Алексиевич как к неминуемому. И это случилось неминуемо. Если серьезно, то это давно заслуженная Алексиевич вещь. На нее в последние годы сыпался град европейских наград. Она самая известная в литературе гражданка Беларуси, как бы некоторые ее недоброжелатели ни комментировали проблему ее русскоязычия-белорусскоязычия.
Она пишет то, что в нормальной, зрелой европейской литературе занимает половину — non-fiction. Это составляет половину шведской, польской, английской, французской литературы. А у нас в Беларуси Алексиевич почти в одиночку заполняет этот пробел. Это самая популярная литература в мире, что бы ни говорили поэты. Это литература-документ, нечто на грани писательства и журналистики. Алексиевич это подхватила, у нас были мастера non-fiction и раньше, но она развивает это. Ее книги оказались конвертабельными в смысле переводов на другие языки, доступности читателю.
Я как гражданин Беларуси этому рад, как читатель этому рад, как знакомый Светланы этому рад. И призываю белорусов этому радоваться — да они и без того радуются, если посмотреть социальные сети. Общее ощущение радости. Наконец-то у нас притихнет болезненный комплекс неполноценности: когда уже нашему дадут Нобеля? — было на грани неприличия уже в последние годы. Это знак определенного взросления самой культуры: проехали, переболели детской болезнью ожидания Нобеля. Многие белорусы живут с таким комплексом неполноценности: все интересное может происходить в Нью-Йорке, в Париже, в Москве, но не в Беларуси! Мне кажется, что Нобель Алексиевич многих может убедить, вернуть белорусам немножечко самоуважения.
Второе — Нобель Светланы Алексиевич поспособствует более конструктивным взаимоотношениям различных сегментов белорусской литературы: старших и младших, более и менее оппозиционных, белорусскоязычных и русскоязычных, придуманной литературы и непридуманной. Это поспособствует большему взаимопониманию в самой Беларуси.
Меня интересует другое. До сегодняшнего дня Светлана Алексиевич, как и некоторые другие белорусские писатели, принадлежала к негласному «черному списку». А теперь власть стоит перед необходимостью флиртовать с ней, приручать ее, делать реверансы, комплименты, вытягивать к сотрудничеству. Я заинтригован, что из этого выйдет. Желаю Светлане мудрости и мужества».
