Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг не сравнивает состояние отношений Запада и России с «холодной войной», которая существовала между Западом и Советским Союзом, и настаивает, что Альянс не ищет конфронтации с Москвой.
Reuters
Об этом он сказал в Берлине на пресс-конференции.
«Мы не хотим новой «холодной войны» и не ищем конфронтации с Россией. То, что мы делаем, является пропорциональным, направленным на оборону и полностью соответствует нашим международным обязательствам, включая основополагающий акт между Россией и НАТО», - подчеркнул Столтенберг.
На вопрос журналистов, можна ли сравнить состояние отношений между Западом и Россией с «холодной войной» между Западом и Советским Союзом, генеральный секретарь НАТО ответил: «Мы не в состоянии «холодной войны», но и не в состоянии стратегического партнерства, которое мы пытались установить после «холодной войны». Я думаю, что есть очень важные различия между вызовами, которые мы видим сегодня, по сравнению с теми, которые мы видели во время «холодной войны». Советский Союз и Варшавский договор - это нечто очень отличное от сегодняшней России. «Холодная война» также характеризовалась более идеологической конфронтацией между НАТО, Западом и Варшавским договором и Советским Союзом».
Вместе с тем Столтенберг добавил, что не недооценивает «вызовы и трудности сегодняшней ситуации». «Но это иная ситуация, чем была во время «холодной войны», — сказал генсек Альянса.
Столтенберг подчеркнул, что до аннексии Крыма «никто не говорил о каком-либо присутствии НАТО, о котором мы говорим сейчас в странах Балтии и Польше».
«Много лет этого совсем не было в повестке дня. И вполне понятно, что когда мы реагируем, усиливая присутствие НАТО в восточной части Альянса, это было прямо вызвано российской аннексией Крыма и повлияло на всех союзников по НАТО, потому что это нарушило основные правила, которые десятилетиями были фундаментальными для европейской безопасности, а именно — уважать границы, территориальную целостность всех государств в Европе. И именно это нарушила Россия. И это – причина, почему мы должны реагировать так, как мы реагируем», — объяснил он.
