О том, рационально ли проводить Собрание в кризис
«Мы, наверное, переоцениваем сумму, которую вложили в это мероприятие. К тому же, в кризис нужно, чтобы собирались люди, которым небезразлично, что происходит в мировой экономике, и совместно принимали решения, которые помогут выводу отрасли из кризиса. И надо же учитывать еще и психологический момент. Ведь у каждого участника, как у спортсмена, открывается второе дыхание, мы начинаем искать ответы на сложные экономические вопросы сообща, и в результате их находим. И важно, что сегодня руководство страны услышало, какие проблемы имеются в культуре, в спорте.
Про Юрия Чижа
Не всё вы знаете, что случилось с Чижом. Я больше знаю, чем многие, полагаю. Я не могу сказать, что когда-либо он был моим коллегой, мы все же по-разному воспринимали и ведение бизнеса и построение его. Мы никогда не были партнерами и не были людьми, которые разделяют философию ведения бизнеса. У нас разная философия, она диаметрально противоположная.
Денег у Чижа, думаю, хватает, чтобы выкупить всех, кто там с ним сидит. Но, давайте… Это слишком интимные темы. Я считаю сам, что если ты не убил, не изнасиловал, а где-то недоплатил — то нужно относиться лояльно, они должны компенсировать все убытки и выйти на свободу.
Я читал статью о том, что только 4 человека из тысячи могут управлять предприятием или бизнесом. Поэтому такие люди должны быть «на учете», их нужно знать. И если какие-то проблемы, то людей этих лучше вернуть, чтобы они работой доказали, что совершили ошибку, чтобы они работали на общество, на экономику страны.
О проверках
Зная, как работают мои структуры, и как работал Чиж, конечно, мне бояться нечего.
Первые проверки пришли не к Чижу, а ко мне.
И после того как убедились, что мы строим бизнес на прозрачной конкурентной основе, что мы не выводим средства за рубеж, мы вкладываем их в развитие собственной экономики — проблемы все сняли.
Не знаю, насколько эти проверки были массовыми, но я их прошел. И когда ко мне пришли я не испугался. Абсолютно. Я сразу сказал, что не волнуюсь, что это такая работа у правоохранителей — проверять. А наша работа — доказывать, что мы работаем в рамках правового поля. Мы работаем честно, платим налоги — это философия нашего бизнеса. У каждого бывает момент соблазна, мы все хотим заработать больше, хотим как-то заработать за счет государства: недоплатить налоги или что-нибудь скрыть. Но с первого шага в бизнесе мы для себя решили, что надо работать в соответствии с законодательством и не бояться никого и ничего. Пусть мы заработаем меньше, но мы не будем бояться.
А проверок я точно прошел в 10—15 раз больше, чем Чиж.
И многие из них были по заказу. Да, у нас такое возможно. Можете и вы написать письмо на меня в Госконтроль, если заметили какой-нибудь негатив в моей работе. И придут, проверят. И я открыто об этом говорил, даже озвучивал фамилии. Это вызвано было не интересами коммерческими даже, а скорее завистью, тем, что я делал не так, как другие.
Я всегда выступал за производство, за создание новых рабочих мест. Хотя это и сложно, много риска.
О бизнесе
У нас в бизнесе по-разному относятся друг к другу. Есть создатели — это отдельная каста людей, которые друг с другом общаются, обсуждают проекты, радуются успехам друг друга, поддерживают. Все мы знаем, как сложно заниматься производством, мы все начинали с чего-то небольшого. А есть торговые люди. Мы не понимаем торговлю: киоски, магазины, палатки… мы их не понимаем. А они — нас. У нас разные степени понимания и ведения бизнеса.
И когда происходили какие-то задержания, я просил, чтобы к «создателям» относились не столь жестко. И государство абсолютно адекватно воспринимало такие просьбы.
О себе и власти
Два созыва я был в Совете республики. А сегодня я считаю, что у каждого человека свое предназначение в жизни. Я бы ни в каких организациях не состоял. С того момента, как я ушел из ЦК комсомола белорусского у меня не было стремления работать «наверху».
У меня было стремление создавать новые продукты, заводы. Именно тогда я получаю особенно сильное удовольствие, получаю тот кайф, который нужен человеку, чтобы хорошо себя чувствовать. И я буду это делать, пока буду стоять на этой грешной земле. Никогда никуда больше не пойду, ни в депутаты, ни в другие…
Про слова Лукашенко о том, что бизнесменов попросят поднимать проблемные деревни
Никто не заставит кого-то что-то делать. Это предложение. У меня было желание помочь селу. Я сам родился в колхозе, мои родители работали на селе, я знаю, насколько это сложно. Тогда, в то время, это был каторжный труд. Я сам доил 15 коров и знаю, насколько это тяжело.
И я хотел помочь тем людям, которые сегодня остались работать на селе.
Если желания такого нет — никто не заставит. Я знаю. Многие из моих друзей не захотели — и не взяли хозяйство.
О собственности за рубежом
Честно скажу — ни одной копейки за границей не имею. Предприятия работают, завод в Литве, в Брянске, в Пакистане. Но это компании, которые мы открыли с разрешения правительства Беларуси. Это не мое имущество. И на 200% скажу — все, что буду иметь, я буду иметь в Беларуси. И члены семьи тоже.
Я в свое время очень хотел, чтобы сын получил элитное западное образование, предложил ему лучшую школу Швейцарии. Но он сказал: «Папа, что я тебе сделал, что ты хочешь от меня избавиться? Я хочу быть рядом с тобой и работать рядом с тобой». И он не планирует за рубежом ни учиться, ни работать.
О госпредприятиях
Когда-то президенту предлагали госпредприятия закрыть или продать. Особенно в 90-е. Это только сумасшедшие могли предлагать, те, кто далек от экономики, кто не понимает, что такое экономика в Беларуси.
Я шучу всегда: «В Беларуси есть два мешка калийной соли, два ведра нефти. И два куста». Что надо, чтобы страна развивалась? Надо поддерживать производство. Не было бы машиностроения — и что?
Вы говорите об МТЗ, так одно рабочее место там формирует от 7 до 12 рабочих мест в смежных сферах. Рабочему надо дать обувь, одежду, мыло и так далее. А сколько налогов заплатил тот же МТЗ? А сколько товаров продал?
Если он и был убыточен, то потихоньку выйдет на прибыль, была ведь очередная волна кризиса. И он отработает долги, к этому нужно спокойно относиться. Сегодня все предприятия в мире несут убытки.
Но убытки — это не банкротство. Это бизнес, это нормальное явление.
Об архитектуре
Есть несколько объектов в Минске, которые мне категорически не нравятся.
Я не люблю «Минск-арену». Честно, она напоминает мне космодром.
Этот объект [«Кемпински» у цирка] я называю «Нефтебаза».
Они не украшают Минск, а как-то принижают его облик.
А «дом Чижа», как ни странно, мне нравится. Но квартиру я бы там никогда не приобрел — качество строительства очень низкое. Те, кто получал там квартиру снимали штукатурку, все меняли, поскольку там были применены низкого качества материалы, в том числе и окна.
