Фото Ирины Ареховской.
На глазах рассыпается самый устоявшийся стереотип о белорусах.
Политическая жизнь Беларуси всегда бурлила в Минске. Там происходили многотысячные демонстрации, там концентрировалась работа политических и общественных активистов, и там они больше всего терпели от репрессий. Ведь все всегда решается в Минске. Как и в каждой столице. Так было до недавнего времени.
Говорили, что Минск пока еще дремлет, а в регионах уже не осталось ничего живого. Но авангардом акций рассерженных белорусов сегодня становится именно провинция. Последние массовые акции протеста в Витебске, Гомеле, Бресте прошли в 90-е. А о протестах в Пинске, Бобруйске, Рогачеве помнят, пожалуй, лишь старожилы. Сегодня вкупе там выходит людей в несколько раз больше, чем в столице, где живет почти треть населения страны.
В стремлении умиротворить столицу, власть не видела жизни за пределами кольцевой дороги.
В областных и районных центрах штукатурили здания на центральных улицах, красили на площадях и надеялись, что этим фасадом можно прикрыть реальное состояние вещей. Безработица, дорогостоящая медицина, ставшая платной школа, мизерные зарплаты в провинции — не новость. Так было всегда. И всегда было высокомерие властей. И в 90-е, когда я ребенком чистил зубной пастой старую обувь в школу. И когда нас, школьников гоняли хворостиной по полю с картошкой, чтобы мы быстрее работали. Теперь же хамство достигает новых высот. Районный начальник может назвать группу женщин на совещании «дебилками, ни на что не способными», потому что они не выполнили план. Одна из них рассказывала мне об этом со слезами. Но люди боялись протестовать, возмущаться: держались за работу. А сегодня уже и работы нет.
Штукатурка осыпалась. И что мы увидели под ней? Люди, которых многие годами считали затюканными, больше не молчат. От понимания проблемы до ее решения путь может быть долгим. Но этот процесс начинается.
Можно ли было было раньше представить пенсионеров на площади? Раньше они говорили: а нас это не касается, меня все устраивает. Теперь они выходят в знак солидарности с теми, кто в беде. Это совершенно новая ситуация, когда пенсионерка советует мужчине, на которого набрасываются люди в черном, не бояться, мол, я тебя не дам в обиду. Помните знаменитые слова пастора Нимёлера, которыми раньше часто попрекали белорусов: «Когда они пришли за мной — уже некому было заступиться за меня»? Мы сегодня оказываемся в совершенно новой ситуации.
Поражение ранее проходивших в Беларуси протестов, в которые были заангажированы преимущественно политические активисты, несложно было прогнозировать. Это были, скорее, символические выступления за «справедливость», «свободу», «независимость». Сегодня к ним добавились требования дать работу и достойную жизнь. И их озвучивают совершенно новые люди. Рассерженные и оскорбленные. И их главная интрига в том, что никто не в состоянии прогнозировать, что будет дальше.
Но эти протесты порождают новое качество белорусского общества.
А может так и надо? Этот самый устоявшийся стереотип о согласных на все белорусах рассыпается на глазах. Власть привыкла, что на белорусах можно хоть воду возить. Белорусов называли «вшивыми блохами», «народцем», «изюмом, который нужно выколупывать». И довыколупывались.
Уже не срабатывает, когда людей запугивают крысами. Хамство власти еще больше возмущает людей.
Они понимают, что дело уже не в экономике и каждый раз все смелее озвучивают политические лозунги. Народу до лампочки приостановление декрета. Он понимает происходящее не хуже аналитиков. И уже, кажется, лучше, чем власть.
