Художник-авангардист Алексей Хацкевич через 10 лет вернул к жизни популярных героев начала 2000-х - Сашу и Сирожу, пишет радио «Свобода».
В течение прошлого месяца он издал около полусотни комиксов на актуальные темы.
Панк-проект «Саша и Сирожа» Алексей Хацкевич основал более 30 лет назад, еще учеником старших классов. В основу комиксов легли приключения двух братьев из Нижних Юргилей. На основании их иллюстрированного жизнеописания в 2000-м вышел мультфильм «Клей», в котором Сирожу озвучил лидер группы «Ляпис Трубецкой» Сергей Михалок, а Сашу воплотил сам Хацкевич.
В следующем году появился сериал для взрослых «Калыханка», где Хацкевич и Михалок нацепили огромные носы и, не обращая внимания на авторитеты, обсуждали горячие темы дня. В разное время программа транслировалась на БТ, «Первом музыкальном канале», «МTV Беларусь», «Белсате», а также украинских «М1» и «Інтер». Также Саша и Сирожа имели эфирное время на минском «Альфа-радио» и отдельные рубрики в независимых газетах.
«Отличный бренд, зачем от него отказываться»
- Алексей, в последнее время о персонажах из народа почти ничего не было слышно. Что подтолкнуло вспомнить прошлое?
- Какое-то время я считал, что все это несерьезно, надо заниматься чем-то более достойным - например, монументальным искусством. Но один умный человек как-то сказал: «А зачем? Это же отличный бренд, какой смысл от него отказываться? Ты его придумал, он пришелся по душе - так давай, развивай дальше, продолжай». Да и сам я обратил внимание: если делаю различные выставки, галереи, коллекционеры приобретают для себя именно Сашу и Сирожу - то, что познавательно. Я не могу сказать, что это мой основной вид деятельности. По-прежнему как хобби - рисую, веселюсь.
Последние телевизионные программы вышли в 2008-м, как раз 10 лет назад. На этом пик телевизионной активности, можно сказать, завершился. Время от времени, чтобы народ не забывал, делал «вбросы» небольших рисованных сериалов, но то были разовые акции.
Алексей Хацкевич.
- Нужно ли было согласовывать реабилитацию героев с бывшим напарником - Сергеем Михалком?
- Образы Саши и Сирожи берут начало еще со школьной скамьи, когда я только начинал упражняться в комиксах. Это сейчас они в основном воспринимаются как собирательный образ, а на самом деле прототипами были реальные ребята, просто уникальный природный материал для любого исследователя.
Это мой авторский проект, о чем тут спрашивать? Сергей же не интересуется у меня, петь ли ему свои песни, правильно? Да, благодаря тем телесериалам Саша и Сирожа до сих пор ассоциируются со мной и Михалком - приблизительно как Паниковский в «Золотом теленке» с Зиновием Гердом. Просто потому, что мы их первыми воплотили.
- Как те времена вспоминаете - интересно было работать, комфортно чувствовали себя рядом?
- Конечно, было весело, народу это нравилось. Главное, чувствовали отдачу, не просто дежурная отработка номера - как многие сегодня бьются лбами о стену, натужно пытаясь что-то протолкнуть, а все впустую. Тогда было все органично, до времени и к месту. Поэтому только лучшие воспоминания.
«Говорили, что «клоунада» не нужна»
- Авансцену в конце концов пришлось оставить: сами иссякли или откуда-то поднажали?
- Прессинга особо не было, больше разговоров слышали со стороны: что вы делаете, зачем об этом говорить? Такое шушуканьне в кулуарах. Напуганные граждане считали, что не стоит продолжать «клоунаду» с неоднозначным подтекстом. Однажды нас прикрыли, но тогда альтернативную площадку было найти не проблема.
Когда только начинали проект, конкуренции как таковой не существовало. Это уже позже столько расплодилось юмористических программ, что наше творчество стало не совсем актуальным - с экранов повалили «Камеди Клаб», «Наши Раши» и т.д. К тому же на тот момент мы уже выговорились: все, что хотели сказать, сказали.
Были задумки, как у мушкетеров, собраться через 10 лет, через 20. Не склеилось: ритм жизни меняется, каждый занят своим. Поэтому как идет, так идет.
- В качестве соведущего, кроме Михалка, вообще кто-то мог быть?
- Да разные варианты возможны. Не обязательно называться в лоб «Саша и Сирожа», можно изменить саму форму - например, мультфильмом, чтобы не привязываться к видео. Сама картинка с колдырскими носами, конечно, интересная, но вряд ли будет воздействовать на зрителей так, как 15 лет назад. Повторюсь, народ до отвала наелся юмора в самых разных его видах. Сегодня все стебутся, посмеиваются - и стихоплеты, и художники, и люди с улицы.
- Ваши персонажи были первыми, кто вывел на публичный уровень трасянку.
- Трасянка существовала давно, другое дело, что действительно, на таком явлении старались не акцентировать внимание. Это неизбежная грань перехода от белорусскоязычной деревни к «русскому» городу. Сельчане пытались осесть в «каменных джунглях» и, чтобы выдавать себя за городских, старались говорить на «могучем». Ну, типа по-русски. А лучше бы не ломали языки, так как от врожденного акцента избавиться невозможно в принципе. И нужно ли?
«Колхоз виртуальный, но наш, родной»
- Сравнивая с 2000-ми, теперь ощущаются проявления национального сознания: белорусские проекты, инициативы?
- Безусловно, ощущаются. Но не надо забывать, сколько времени проводилась обратная политика. Когда еще учился в школе, мои сверстники в деревнях занимались по-белорусски; телеканалы, радио тоже вещали на белорусском языке. Потом все исчезло. Слава Богу, потихоньку что-то возвращается. И это правильно: если здесь живешь, как сторониться своего? Чем больше человек осведомлен о корнях, тем лучше для него самого. В мире, где идет тотальная глобализация, нужно сохранять свое лицо.
- А вот в политическом смысле за 10 лет изменений не так и много, если судить по вашим свежим комиксам.
- Кажется, что-то все же изменилось - что-то в лучшую сторону, а что-то и в худшую. Лично мне нравится, что люди поездили по миру, посмотрели, есть с чем сравнивать собственную жизнь. А плохо то, что народ стал совсем безынициативный. Не хотят брать никакой ответственности, привыкли, что за них все решат; сидят и ждут - вот сейчас прикажут и начнем выполнять. Инициатива попросту исчезла.
- Ну это как раз то, что у вас обобщенно в «колхоз»: начальник придумывает, чем занять подчиненных.
- Да, в этом случае колхоз виртуальный, но, конечно, познавательный. Интересно, что в мире хватает примеров коммун, где люди совсем иначе решают вопросы своих коллективных хозяйств. Как, допустим, кибуцы в Израиле. Не ждут, что придет бригадир и матами объяснит. Сами собираются, обсуждают, каждый имеет право голоса. У нас скажут - сделают, а не скажут - то и ладно. Вон деревья вдоль дорог посадили, а не полилли. И все, кранты, стоят засохшие трупики, палочками подпёртые. Ведь посадить приказали, а о поливе забыли.
«Совковость» в мозгах как была, так и осталась. А иногда и ухудшилась. Раньше были колхозы-миллионеры: хозяйство могло заработать деньги и позволить себе разводить рыбу, поставить колбасный цех или даже выращивать розы. Сейчас замкнутый круг: государство бросает дотации, чтобы потом начисто оттуда все выскоблить. Приедут начальники из района, дадут нагоняй, галочку поставят, какие они деловые. А что толку? Все в навоз, и слова, и дела. Сегодня все одинаково бедные, с невыполнимой задачей на выживание. Зачем такая имитация?
«Какой у нас политический строй? Феодализм!»
- Через собирательные образы начальников в ваших комиксах прослеживается политический строй, в котором белорусы живут почти четверть века.
- Я долго пытался разобраться, что же у нас за такой строй. И решил, что обычный феодализм. Есть правитель, который управляет: ты делай это, а ты то. Я сейчас живу за городом и вижу, что за всем не уследишь: законом предусмотрено одно, а на деле совсем иначе. Разумеется, в мире различные политические режимы: где-то монархия, где вождь руководит племенем.
По большому счету, не так важно, как построена вертикаль власти. Но если люди озабочены только тем, чтобы задержаться у кормушки, так со всех сторон лезут конкуренты, толку не будет. А у нас этим преимущественно и заняты - как бы любым способом усидеть на теплом месте. Деньги и власть - соблазн из соблазнов, поэтому у многих рыльце в пушку. Отсюда и «эффективность». Хотя для тех, кто приезжает из-за рубежа, визуальная картинка неплохая: хорошие дороги, без мусора, нищих нет. Но это только обертка. Когда живешь, много подводных камней.
- Отдельная тема - большой спорт. И тут неприкрытое ироническое отношение.
- К современному спорту отношусь однозначно - как к коммерции. В древней Греции это имело практическое значение: кто дальше забросит копье, кто быстрее промчится на колеснице, кто победит соперника. Во время конфликтов от этого зависела жизнь. Сегодня какая польза? Вот чтобы запрячься в плуг и поле запахать или на скорость речку от мусора очистить - это одно. А если, как в нашем хоккее, просто тратят бешеные деньги - кому нужно?
На днях был на открытии минского стадиона «Динамо». Огромные средства угробили! В качестве бонуса выпустили два десятка футболеров. Так я, когда на Автозаводе жил, у нас мужики после смены играли на таком же уровне. Только первые имеют большие зарплаты, а работяги и сегодня с голым задом. Спорт - огромная индустрия, которая жрет деньги и облапошивает тех, кто готов платить за зрелище.
- Вы явно не вписываетесь в линию «спортивной нации».
- Народ можно подсадить на что угодно - скажем, кто дальше плюнет. Направить рекламу, выпустить модное снаряжение - и будут фанатеть, как на мундиале. Хлеба и зрелищ! На каком те зрелища уровне - пусть народ сам предполагает. Но равенства нет: кто богаче, тот купит лучших игроков. Карманы пусты - такой будет и результат. Вместо того, чтобы тратить на разные непотребства, следует опуститься на землю.
В те арены обычный человек не пойдет - ни по ценам, ни по времени. Если бы в каждом дворе были хоккейные коробки, футбольные площадки, турники стояли, было бы больше плодов. Ну а если бы наш руководитель любил париться? Ставили бы дворцы-бани? Любишь спорт - хорошо, но надо прикинуть, чтобы все могли пользоваться. У меня четверо детей. Никого не интересует, талантливое они или нет. Секции платные для всех. Платишь - занимаешься, нет - играй на улице.
Алексей Хацкевич родился в 1972 году в Минске в семье известного художника Геннадия Хацкевича. Окончил Республиканский колледж искусств имени Ахремчика, а после отделение монументального живописи Белорусской академии искусств. В 1997-1999 учился в Школе искусств Масана в Барселоне. С 2008-го - член Союза художников Беларуси.
Автор и участник ряда медиапроектов, среди которых «Саша и Сирожа», «Тэлепанк», Д.А.Р (декоративно-абстрактный реализм). В настоящее время работает художником-декоратором в Национальном академическом театре оперы и балета. Женат, имеет четверых детей.
