«Внезапно начали помогать, но никто не может определить, кто из них главный и как выстроить план действий. Вот так и живем мы эти девять дней », — рассказала Любовь Сукора о реакции, которую вызвала ее история.
Дочь Любови Даниловны Ольга пошла на операцию, чтобы исправить прикус, но внезапно впала в кому. И никто не знает, почему так случилось. С того дня прошло уже шесть лет, сознание к Ольге так и не вернулось.
Ее мама, Любовь Даниловна в свои 76 лет каждый день выполняет одни и те же действия: помыть, покормить, сменить постель и памперс, вырваться в магазин или аптеку и побежать домой.
Оля, младшая дочь, родилась, когда Любови Даниловне было 37 лет. Девочка росла послушная и очень ранимая.
«Я никогда не могла повысить на нее голос, иначе сразу слезы, — вспоминает мать. — Она хорошо училась, окончила среднюю школу с золотой медалью, а также музыкальную: играла на цимбалах, фортепиано, гитаре. Особенно все заслушивались, когда она исполняла полонез Огинского».
Затем Оля поступила в университет имени Сахарова. Стала цитологом, работала в 9-й минской клинической больнице и в Белорусской медицинской академии последипломного образования.
«Оля все говорила: «Я не могу нормально жевать». У нее был неправильный прикус. Уже потом ее коллеги мне рассказали, что иногда у нее заклинивало челюсть, и тогда она задыхалась. Дочь проконсультировалась у в БелМАПО, где работала, тот сказал: «Однажды ты закроешь рот и раскрыть его уже не сможешь».
Так Оля решилась на операцию.
Позже экспертные комиссии дадут заключение: с 12.20 по 12.35 за пациенткой Ольгой Сукора отсутствовал медицинский контроль.
Что произошло за эти 15 минут и произошло ли именно в этот промежуток, никто Любови Даниловне сказать не смог. Ей сообщили лишь факт: у Оли внезапно наступило кислородное голодание мозга, она пережила клиническую смерть.
Следствие продолжалось 8 месяцев.
«Следователь сказал: «Я вам обязательно помогу». А потом все откатилось назад и выяснилось, что виновных нет. Виновата Оля, что пошла на эту операцию».
«Мне сразу сказали: никакой надежды, Оля не восстановится, — продолжает Любовь Даниловна. — Но надежда умирает последней. У меня такое ощущение, что мы с дочерью умрем в один день. Если со мной что-то случится, то Оле никто не сможет помочь. Ведь ей нужно откатывать мокроту. А не откатали — всё. Я уже даже ключ от квартиры под коврик положила».
За несколько дней после публикации, Любовь Даниловну буквально завалили письмами. Писали и предлагали помощь врачи, бизнесмены, программисты и журналисты. Предлагали помощь денежную и физическую. Присылали лекарства и продукты.
Приехал к Любови Даниловне и министр здравоохранения Валерий Малашко. Обещал, что Ольге будут давать бесплатное энтеральное питание. Заместитель министра по труду и социальной защите Александр Румак приезжал дважды. Благодаря ему у Ольги появилась сиделка.
Любовь Даниловна понимает, что такая волна внимания не вечна. Поэтому аккуратно складывает привезенные продукты на балконе, в уме прикидывая, на сколько ей этого хватит…
