Новый Завет теперь белорусы могут читать на родном языке. Это стало возможным благодаря скрупулезной работе коллективов Библейской комиссии Белорусской православной церкви и секции по переводу литургических текстов и официальных документов Католической церкви комиссии Божьего культа и дисциплины таинств при Конференции католических епископов в Беларуси. За перевод с оригинальных языков и издание книг Нового Завета на белорусском языке они удостоены премии «За духовное возрождение». Корреспондент БелТА встретилась с протоиереем Сергием Гордуном — руководителем рабочей группы, которая занималась переводом, сделанным православной церковью.
Сергий Гордун. Фото: sobor.by.
— Отец Сергий, вашей творческой группой проделана огромная работа. Причем на перевод ушло ни много ни мало 25 лет…
— Дело в том, что мы сначала издавали наш перевод по частям, потому что Новый Завет — это фактически сборник, состоящий из 27 отдельных книг. Первая книга — Евангелие от Матфея — вышла в 1991 году. Ее особенность в том, что она издана на четырех языках: древнегреческом, церковнославянском, белорусском и русском языке XIX века (впервые на русском Библия вышла в 1876 году). Евангелие от Марка увидело свет в 1999 году. Затем — Евангелия от Луки, Иоанна и Деяния Святых Апостолов. В 2007 году мы издали Богослужебное Евангелие, в которое вошли Евангелия от Матфея, Марка, Луки, Иоанна. Но разница в том, что это издание только на белорусском языке. Оно вызвало очень большой интерес не только в Беларуси, но и за ее пределами. В частности, эта книга была переиздана в Польше и теперь используется в воскресных школах. В 2017 году вышло полное издание Нового Завета тиражом 5 тыс. экземпляров. Оно разошлось по всем епархиям Белорусской православной церкви.
— При подготовке издания с какими трудностями приходилось сталкиваться?
— Новый Завет в оригинале написан на древнегреческом языке. Когда мы начинали перевод 25 лет назад, в Беларуси он изучался только в Минской духовной семинарии. Я сам по образованию лингвист и в свое время окончил Белорусский государственный лингвистический университет. Моя светская профессия — учитель английского и французского языков, во время учебы я еще изучал латынь. Древнегреческий я уже постигал в духовной семинарии и академии. А вот знатоков белорусского языка у нас предостаточно. В состав нашей комиссии вошли такие лингвисты, как доктор филологических наук Иван Чарота, фольклорист кандидат филологических наук Владимир Василевич, наши церковные работники — выпускники филологического факультета БГУ Александр Король и протоирей Александр Пачопка. Таким образом, мы собрали группу людей, которая смогла заниматься переводом. Трудность была и в том, что в белорусском языке не разработана общепринятая богословская терминология, и нам, делая этот перевод, нужно было ее разрабатывать. Вместе с тем какие-то попытки в этом направлении ранее предпринимались. Поэтому внутри нашей комиссии часто возникали споры, какое слово лучше использовать. До 1994 года я жил в Слониме, и мы первое время могли встречаться не чаще раза в месяц. Потом, когда переехал в Минск, появилась возможность собираться каждую неделю. Кроме того, у нас всех есть основная работа. Все это объясняет, почему так долго шла работа над изданием.
— Переводы Библии на белорусский язык существовали и ранее…
— Я мог бы показать вам эти переводы, и вы бы сами увидели, в чем разница. Во-первых, они делались не совсем специалистами и не с языка оригинала, поэтому часто встречаются ошибки. Кстати, первый перевод Нового Завета на белорусский язык был сделан в Западной Беларуси, а напечатан в 1931 году в Гельсингфорсе (Хельсинки). Часто это был слишком вольный перевод, не учитывалась традиция терминологии. А она есть, и ее нужно было проследить на протяжении XX века, и по фольклорным записям XIX века, и даже с Франциском Скориной сверяли, какая церковная терминология в Беларуси до нас употреблялась. В предыдущих переводах это не учитывалось.
— Когда приступали к работе над изданием, была уверенность, что оно будет востребовано?
— Уверенность в этом была. И то, что это издание необходимо, у нас даже не было сомнения. К слову, многие наши священники употребляют белорусский язык и в проповеди, и когда читают Священное Писание в храме. В некоторых храмах полностью на белорусском языке службы идут. А еще больше у нас людей, которые не пользуются активно белорусским языком, но на самом деле с удовольствием читают на родном языке, и это им приносит радость и удовлетворение. Поэтому то, что перевод нужен, для нас очевидно. Как и то, что обязанность Церкви в любой стране — дать людям возможность на национальном языке читать Священное Писание. Это просто аксиома для нас.
— А лично вы в повседневной жизни разговариваете на родном языке?
— У меня вся семья разговаривает на белорусском языке. Для меня это естественно, так как я родился и вырос в деревне. Мои родители, родные и близкие все говорили на родном языке и другого не знали. До школы я русского языка вообще не слышал. Более того, мои родители строили новый дом, а в старый не проводили электричество, у нас не было ни радио, ни телевидения, и я в первые годы уроки делал при керосиновой лампе. А в школе, конечно, с первого класса учил русский язык. Вообще языки мне нравились всегда: в школе я в совершенстве овладел русским, в лингвистическом университете — английским и французским, затем сам изучил польский и украинский.
