«Краткая история премии Г.» — так называется книга Павла Антипова, которая вышла в электронном формате еще в 2016 году, но стала заметной в социальных сетях и медиа только сейчас. Чем примечательна эта книга?
Антипов, как один из руководителей Белорусского ПЕН-центра и организатор премии Гедройца, в своих дневниковых записях дает то, что не выходило на публику: приводит кулуарные разборки, дает характеристики писателям. Получился весьма откровенный текст, который вряд ли понравится описанным в нем персонажам. О первой части «Краткой истории Г.» «НН» уже рассказывала. Теперь же хотим познакомить вас со всей книгой.
Павел Антипов. Фото budzma.by.
Много внимания в книге уделено Эльжбете Шчепаньской-Домбровкой, которая, как советник посольства Польши в Беларуси, курировала премию Гедройца с польской стороны. Одна из первых бесед со Шчепаньской касалась присутствия в шорт-листе Владимира Некляева с книгой «Автомат с газировкой…». Это было в тот период, когда Некляев еще возглавлял кампанию «Говори правду» и отбывал наказание за Площадь 2010 года.
«Она спросила, помню ли я наш разговор о том, что эта премия вне политики? Да-да, я действительно припомнил, к концу года она как-то педалировала этот разговор. Ну вот, помните, а как объяснить, что в этом списке находится Некляев? […] Позвольте, говорю, да разве это политическая книжка? Он ее, наверно, не как политик написал, а как писатель.
В любом случае жюри ее приняло, или мне стоит сказать жюри, что именно эту книгу не надо принимать? Глаза у Щепаньской забегали: да нет, как так можно говорить, я ничего такого не говорила, мы (имеются в виду поляки из посольства) понимаем разницу между литературой и политикой, сами жили в сложные времена и проч., но вот в Беларуси есть люди, которые этого могут не понять. Так что мне сказать жюри? — спрашиваю. Ах, нет-нет, зачем же говорить. Я просто высказываю лично вам лично свои опасения», — пишет Антипов.
Потом, как следует из текста, Шчепаньска выразила недовольство напечатанными приглашениями на мероприятие. Готовил их брат Павла Антипова — Коля, едва ли не единственный положительный герой книги. Именно Ник Антипов занимался сайтом премии, отвечал за дизайн. Причем, утверждает Павел, делал это «за копейки».
«Нет, я ничего не говорю про дизайн, говорила Щепаньска, но понимаете, есть один нюанс, который все портит, это цвет, он не подходит, понимаете, цвет должен быть, как бы это сказать, как вот у этого пирожного — цвет экрю. Тогда Коля говорит, что это и есть цвет экрю, кладет приглашение рядом с пирожным и оказывается, что они одинаковые». Приходилось решать и такие вопросы.
Первым делом стали формировать жюри премии. Антипов не понимал на тот момент, как работают механизмы внутри премии и, кажется, он намекает, что этим пытались воспользоваться. «Вот Хаданович говорит, кого хотел бы видеть в жюри, и себя бы он тоже хотел видеть в жюри. Какая-то это не очень чистая игра, ну или игра без чётких правил. Но раз я не вижу поблизости никого главнее Ходановича, то, думаю, буду воплощать его идеи, а там разберусь», — пишет Антипов.
Что касается Хадановича, то автор романа описывает его как человека, который много говорил намеками. Причем Антипов не всегда мог их понять. Например, однажды Хаданович возмутился, что на дипломах нет места для подписей (его, Петровича, посла Польши и директора Института Польского), мол, его это волновало больше, чем любой другой организационный вопрос. А спустя два года Хаданович был занят другими делами и предложил убрать подписи с дипломов. Пришлось напомнить, что дизайн разработан под его предыдущие пожелания.
С польской стороны в жюри была приглашена Малгожата «Нутрия» Бухалик, еще один из центральных персонажей романа. Бухалик на протяжении трех лет являлась членом жюри. Два года из них она публиковала в «НН», на Радио «Свабода» свое мнение о работе организаторов, что не нравилось ни белорусской, ни польской стороне. «Нутрию» из-за этого называли скандалисткой. Она же считала, что только таким образом могла повлиять на работу жюри.
«Она, похоже, чувствует, что неопытные белорусы без ее экспертного мнения не смогут выбрать даже цвет сайта. Говно, говорит она, а не макет! У нас в Варшаве в такой цвет лестничные клетки красят. И присылает пруф — фото лестничной клетки. Я ее поздравляю и говорю, что в Минске красят в другой, пруф тоже прикрепляю».
Чтобы члены жюри могли прочитать книги, Антипову пришлось лично выбивать экземпляры у издательств и авторов. Никакой централизованности здесь не было. Интересно, что Антипов добавил к списку не только книги независимых издательств, но и государственных. «Адам Глобус со скрипом выделил пару книг. Я пришел за ними к нему в мастерскую, где он угостил меня кофе и рассказал, почему ему жалко отдавать книги. «Знаешь, там все куплено, все равно мне ничего не дадут».
Когда на сайте премии Гедройца стали появляться рецензии — их заказывал у молодых авторов сам Антипов, — то и здесь не обошлось без скандала. Критический разбор произведения Алеся Пашкевича «Симъ Побѣдиши» от Андрея Адамовича не понравился главе Союза белорусских писателей Борису Петровичу.
«В день публикации рецензии мне написала Юля Тимофеева, которая тогда работала в союзписе, что Петрович рвёт и мечет, говорит, что это нож в спину от ПЕН-центра, скорее всего, от Хадановича.
Я решил приехать и лично объяснить: никакого ножа, просто я захотел повлиять хоть на что-нибудь в этой литературе, и первая же моя попытка привела к п***цу — литература не желала меняться».
Петрович угрожал выйти из жюри, но все же остался.
В результате голосования премия досталась-таки Некляеву. «Бедная Щепаньска, думаю я, так не хотела, а теперь вот, пожалуйста».
Любопытно, что книги от второго до четвертого места набрали одну и ту же сумму баллов. Призеров пришлось определять дополнительным голосованием. В итоге, в пролете оказался гомельский литератор Сергей Балахонов, второе место осталось за Альгердом Бахаревичем, а третье — за Адамом Глобусом. После вручение был фуршет в доме посла Лешека Шарепки.
«Из финалистов в зале только Глобус, у Некляева комендантский час, Бахаревич остался недоволен вторым местом и пошел выпивать в книжный магазин «Логвінаў».
На прием, очевидно, пришло вдвое меньше людей, чем ожидалось, а потому кушанья стынут, королевские креветки обветриваются, вино выдыхается», — пишет Антипов.
Из его слов следует, что посол Шарепка все же не был доволен тем, что премию получил Некляев. И спустя несколько дней он вызвал организаторов Гедройца на серьезный разговор. Говорилось, что правоохранительные органы даже заинтересовались деятельностью банка, который выделил средства на премию. Мол, таким образом могло происходить финансирование оппозиции.
«Бородатые дяди Орлов, Акудович и Хаданович получили по самое не могу — такова была цена первого места для Некляева».
Как пишет автор, до сих пор голосование было анонимным, и, мол, именно Шарепка настоял на том, чтобы члены жюри голосовали поименно.
На четвертый год премии из состава жюри решили вывести Андрея Хадановича и Бориса Петровича. «Хаданович говорил, что да, он понимает, власть надо передавать, но как быть? Когда ты сам в жюри, ты можешь контролировать, чтобы не вышло откровенной лажи. Андрей, а кто решает лажа или не лажа? Это ведь диктатура, разве нет? И вот в таком духе Ходанович согласился. Петровича я просто поставил в известность, он даже не сопротивлялся», — отмечает Антипов.
В результате было предложено, чтобы именно Андрей Хаданович и Борис Петрович, а также Валентин Акудович предлагали членов жюри.
Интересно, что в 2015 году жюри провело предварительное голосование, чтобы посмотреть перед финальным, какой вырисовывается расклад. Плюс ко всему Антипов хотел, чтобы жюри рассуждало о литературе, а до этого никто такого не делал. И результаты были таковы, что премию должен был получить Сергей Дубовец, второй стала Татьяна Борисик, третьим — Виктор Казько. И именно это вызвало бурное обсуждение внутри жюри.
«— Признаюсь, это я поставила Бахаревича на последнее место, — говорит Бухалик, — потому что книжка мне не понравилась [тогда в премии участвовали «Дзеці Аліндаркі» — НН]. Он неплохой эссеист, но как книга художественной прозы она не проходит. Она настолько плоха, что я опасалась, как бы она не попала на первое место. Единственное мое ощущение — отвращение: отвратительные персонажи, отвратительные описания персонажей. Это подделка под эстетику, что страшнее мирной графомании.
— Слушайте, книга Дубовца — это игра в красоту, а Бахаревича — игра под немецкого читателя. Но я же думал, что третьим будет Мартинович, хотя это и проектная литература, — говорит Бобков.
— Меня удивляет, как Казько попал в тройку, — говорит Янкута. Первая повесть в книге настолько плоха, что рядовой читатель может не дойти до второй, гораздо лучшей. В этой тройке мне не хватает Бахаревича, а Борисик и Дубовец, находятся на своих местах. «Дзеці Аліндаркі» — одна из лучших книг за последние годы и лучшая книга Бахаревича.
— Друзья, я думал, что Мартинович будет в шорте, потому что это классная книга. У Бахаревича есть хорошая книга, но она вышла не в этом году. Книгу Казько сложно читать, а книга Борисик симпатичная, но не сильная, лучше бы ей вне тройки остаться. Короче, я за книгу чистой красы, за Дубовца, — говорит Орлов.
— Я — за Борисик, — говорит Глобус. — У нее искренние рассказы, без понтов. Это литература. Третье место для Казько — это очень правильно. А то, что вылетел Мартинович, вообще супер.
— Меня смущает Борисик, там только три рассказы, но ведь не книга же. Без плевания я прочитал Бахаревича, читая Дубовца — плевался много, мне кажется, что простому читателю это будет трудно читать, — говорит Чернякевич».
Перед самым вручением премии вышла разгромная рецензия Марыйки Мартысевич на книгу Виктора Казько. Пикантности добавляло то, что рецензию Мартысевич заказала член жюри Ганна Янкута. Малгожата Бухалик мгновенно отреагировала на такую рецензию публикацией в СМИ.
«Да, а кто заказывает рецензии?» — говорит Бухалик. И я понимаю, что «заказывала» Аня Янкута, которая сидит здесь, и это, конечно же, будет рассмотрено так, что один из членов жюри хотел надавить на других членов, и, имея в своей власти «заказ» рецензий, специально «заказала» Марыйке Казька. Я тогда говорю, что не буду раскрывать эту информацию, «потому что имею на это право».
В итоге премию дали все же Виктору Казько, а на вручении премии Хаданович читал свои детские стихи. Почему он это делал? Он объяснил Антипову, что «книжка-то хорошая и вышла недавно, он не мог пропустить возможности прорекламировать ее перед такой большой аудиторией».
На следующий год лауреата определяли консенсусом среди членов жюри, а не голосованием. Проще не стало, скорее — наоборот. Кто-то предлагал Бахаревича, кто-то — Шчура, кто-то — Акудовича.
«После двух часов три члена жюри сошлись на кандидатуре Шчура, Янкута была абсолютно против, она была только за Бахаревича: я же говорила, что не будет консенсуса, давайте голосование. Я говорю: какое голосование, мы что, зря тут обсуждали два часа, я не согласен на голосование.
В итоге мы залезли в википедию и в огромной статье про консенсус нашли формулировку «Консенсус минус один», ей и воспользовались. Первое место Шчур (консенсус минус одна Янкута), второе место — Бахаревич (консенсус), третье место — Адамович (консенсус минус один Бобков)».
На вручение премии не пришел Альгерд Бахаревич, поскольку воспринимал свои вторые места как оскорбление. «Мне же пришлось получить за Бахаревича его сертификат на посещение Готланда. Это был его третий Готланд. И я тогда сказал, что я понимаю Бахаревича, ехать третий раз на Готланд, наверное, скучно, и я не буду в обиде, если он этот Готланд отдаст мне, раз уж я вынужден получать за него дипломы».
Всего за восемь лет существования премии Гедройца Бахаревич получил четыре вторых и одну третью премию. Неплохая коллекция, но без первого. В 2019 году писатель отозвал свою книгу из списка участников. Антипов отмечает, что к Бахаревичу у членов жюри было очень разное отношение: одни сразу ставили его на первое место, другие — на последнее. А суммарно стабильно получалось второе.
После вручения Антипов отнес дипломы Бахаревича в книжный магазин «Логвінаў», туда же предложил отнести и диплом Юрия Станкевича, мол, создать там музей отвергнутых дипломов, но спустя несколько дней дипломы Бахаревича исчезли. «Сказали, Бахаревич забрал».
«Особы, приближённые к Логвинову, поехали к нему в магазин — там было афтепати. Должен был подойти и Бахаревич. Он и подошел. Но только он увидел Бобкова (члена того самого жюри, которое отдало ему второе место!), развернулся и вышел в ночь», — пишет Антипов.
Последующие премии Гедройца Антиповым не описаны. Возможно, о них прочтем в мемуарах уже других авторов.
