Бенинская бронза: голова короля-предка. Фрагмент. Bristol Museum & Art Gallery. Фото Wikimedia commons. См. также: Head of an Oba in The Metropolitan Museum of Art.
В январе 2020 года Польша обратилась к России с просьбой о возвращении 20 художественных произведений и архивов, вывезенных во время Второй мировой войны, а в феврале белорусский депутат Игорь Марзалюк заявил, что было бы правильно и «по-союзнически» вернуть Беларуси вывезенные на временное хранение ценности.
Марзалюк: Пришло время вернуть в Беларусь ценности, которые хранятся в России
Споры о культурных ценностях занимают все больше места в дипломатических отношениях. Как же они решаются? И что возвращать? Только награбленное или еще и вывезенное с согласия собственника? Вывезенное из другой страны или и с территории, которая была частью того же государства?
В 2020 году в Берлине намечено провести Гумбольдт-форум. В самом центре столицы, в восстановленном Берлинском дворце — бывшем гэдээровском дворце республики, — предполагается представить и другие культуры. Основу экспозиции этого (не только музейного) культурного центра, как планируется, составят коллекции из Африки и Океании.
В связи с этим и разгорелся скандал. Академическая и интеллектуальная общественность задалась вопросом о правомочности нахождения и экспонирования этих коллекций с учетом истории их появления в Германии в колониальном контексте и того, в каком свете о них будет рассказывать предстоящий Гумбольдт-форум.
Происходило это все на фоне достижений провенанса — изучения истории владения художественным произведением, его происхождения. В связи с тем, что во времена национал-социализма целые художественные собрания и коллекции были разными способами прикарманены коллекционерами, их происхождение сейчас не считается «чистым», а музеям кажется, что иметь такие вещи в коллекции не очень-то нравственно.
Вот так Гумбольдт-форум и коллекции колониальных времен раскачали дискуссию о колониализме и его последствиях, а также — о находящихся в немецких музеях конкретных предметах искусства.
Подлил масла в огонь президент Франции Эмманюэль Макрон, который, выступая осенью 2018 года в университете в Уагадугу столице Буркина-Фасо, заявил, что в ближайшие 5 лет следует создать условия для реституции африканского наследия. После этого французский президентский офис заказал научное исследование по выработке целей и стратегии возвращения произведений искусства. Авторы доклада пришли к выводу, что реституция — это лишь малая часть проблемы, а глобальная задача заключается в том, что строить отношения с Африкой надо заново. Они полагают, что нужно принять принципиальное решение — вернуть как равному по праву всё, что было вывезено из Африки, и не брать на себя роль надзирателя за тем, насколько в соответствии с европейскими стандартами будут приняты на родине африканские коллекции.
Немецкие политики приняли решение, что музеи должны активно заняться исследованием происхождения объектов и их возвратом, не дожидаясь соответствующего запроса от африканских музеев.
Германская Африка
Перед началом Первой мировой войны Германия была третьей в мире колониальной державой после Англии и Франции, ей принадлежали в том числе территории Германской Восточной Африки (сегодня Танзания) и Германская Юго-Западная Африка (сегодня Намибия).
История немецких колоний исполнена трагических страниц. Так, в Германской Юго-Западной Африке (сегодняшней Намибии) в период с 1904 по 1908 год были убиты и доведены до голодной смерти десятки тысяч людей из племен гереро и нама. Уже тогда германские колониальные власти устраивали трудовые лагеря.
В колонии Германская Восточная Африка (Танзания) в 1905—1907 гг. было жестоко подавлено восстание Маджи-Маджи против колониальной власти.
Однако самая известная и знаковая коллекция искусства попала в Европу не из немецких, а из британских колоний — это т.н. бенинская бронза.
Бенинская бронза в Амстердаме, фото Алексея Ластовского.
«О беспошлинной торговле»
Эти произведения искусства были награблены британцами в 1897 году во время т. н. карательной экспедиции в Бенинском царстве (сегодня это Нигерия). Поводом для экспедиции стал вооруженный отпор, который оказали бенинцы британской делегации, прибывшей требовать выполнения подписанных ранее соглашений о беспошлинном торговле. Делегация была предупреждена о неподходящем сроке визита — происходили культовые торжества. Тем не менее они попытались достичь своей цели — и были убиты бенинцами. Тогда из Британии прибыло подкрепление для карательной экспедиции, в ходе которой был разрушен дворец правителя, а произведения искусства из бронзы и слоновой кости, восходившие в том числе к XV в., британцы разграбили и вывезли в Европу, причем, продавали их там иногда по цене материала. Многие из вывезенных объектов имели ритуальный характер, были посвящены предкам тех или иных родов и рассказывали о деяниях и жизни этих предков. Поэтому грабеж воспринимался не только в смысле материального ущерба, но еще и как позор и унижение.
Немецкие музеи, понимая художественную ценность этих вещей, активно приобретали их. Гамбург стал известен как центр сбыта колониального искусства.
Именно немецкие музеи и сделали бенинскую бронзу знаменитой. Тогдашний директор Музея прикладного искусства и ремесел в Гамбурге Юстус Бринкман, вопреки распространенному мнению о примитивности африканского искусства, отстаивал его художественную ценность, сравнивая эти скульптуры с европейским искусством времен Ренессанса.
Предметы т.н. бенинской бронзы хранятся и выставлены для обозрения в гамбургском Музее прикладного искусства и ремесел, еще несколько — в Заморском музее Бремена. В рамках так называемого бенинского диалога музеи Великобритании, Нидерландов, Швеции и Австрии в сотрудничестве с бенинской королевской семьей работают над временной выставкой в Нигерии. С немецкой стороны в диалоге участвует берлинский Этнологический музей, где хранится значительная коллекция артефактов из бывшего Бенинского царства — около 500 предметов. В коллекцию берлинского Этнологического музея бенинская бронза попала после ее приобретения у торговцев искусством.
В результате общественных дискуссий к стандартам музейной работы стало принято относить не только то, как экспонировать предметы из колониального прошлого, но и обязательное раскрытие сложных обстоятельств их приобретения и попадания в коллекцию музея.
Была ли сделка правомочной
Если история попадания в Европу бенинской бронзы однозначно связана с насилием, то во многих других случаях это не так. Многие предметы из Африки была приобретены или обменены. Поэтому в каждом конкретном случае музейщики отслеживают, кто и как привез ценности, кому их продал и была ли сделка правомочной.
Гамбург, бывший центр торговли произведениями колониального искусства, сегодня стремится переосмыслить эти мрачные страницы истории города. Здесь сформировался круг исследователей и активистов, отстаивающих идею возвращения ценностей на родину. Сенат Гамбурга (правительственный кабинет) принял принципиальное решение о возврате всех предметов, которые будут потребованы африканскими странами. Критики реституции задают резонные вопросы: кто является наследником вывезенных предметов и кому их возвращать — народу или королевской семье? Какие последствия может повлечь за собой возвращение? И наконец, в ходе дискуссии выяснилось, что в африканских странах преобладает соершенно иное понимание этих ценностей.
Например, вывезенные в Европу предметы часто были лишь частью перформативных искусств и во многих случаях вообще не предназначались для длительного хранения и консервации. Логика предметов искусства была совсем иной: часто они посвящались мертвым и «жили» столько же, сколько и память о них.
Тогдашние же европейские этнологи полагали, что, собирая предметы искусства, они спасают для науки знания про аутентичные культуры, которые, как тогда считалось, вскоре исчезнут. И лишь гораздо позже на смену сбору экспонатов пришли другие научные методы: наблюдение, запись, полевое исследование.
Возвращение ритуальной силы
Для африканцев идентичность объектов меняется после попадания в музей. Предметы «теряют» свою ритуальную силу, если используются вне ритуального контекста. Хорошая новость — можно провести ритуал для придания новой силы. В отличие от европейской культуры, в Африке и Океании очень сильна устная традиция передачи знаний, и даже в условиях отсутствия самих предметов искусства знания о них передаются из поколения в поколение. На уровне идеи история этих объектов хорошо известна, так как и известны права на владение. Это как крест Евфросинии Полоцкой, который никто не видел, но он присутствует в культурном поле.
Поэтому для многих критиков реституции стремление европейцев вернуть сами объекты является лишь подтверждением их чувства превосходства, а стремление «заступиться» за европейцев — проявлением «комплекса белого спасителя» — именно того комплекса, который несколько веков назад привел в Африку миссионеров. Такое мышление считается патерналистским. На смену ему необходимо включать самих представителей африканских стран в диалог, давать им слово и возможность «объяснения истории» — возможность голоса и рассказа о своем взгляде на эту историю. Танзанийцы говорят о «нашей общей истории» и хотят, чтобы в Германии больше знали о восстании Маджи-Маджи.
Возвращают даже останки
Одним из основных требований к Германии со стороны Намибии стало возвращение человеческих останков, вывезенных для изучения с целью подтверждения расовой теории. Останки хранились в Музее истории медицины в клинике Шарите. К настоящему времени останки частями передавались трижды в 2011, 2014 и 2018 году. Первоочередной политической задачей для Намибии является то, чтобы Германия признала геноцидом преступления, совершенные в 1904—1908 годах.
Хранящиеся в Берлинском этнологическом музее артефакты происхождением из Намибии планируется показать в стране происхождения в рамках временной выставки.
Активисты из национальных общностей говорят, что значительно важнее возвращения предметов искусства — переименование улиц, названных в честь колонизаторов. В Берлине существует инициатива по переименованию улицы Карла Петерcа, известного своей жестокостью комиссара области Килиманджаро в Германской Восточной Африке. В Танзании его называли «Кровавая рука» или Петерс-вешатель. Активисты предлагают назвать аллею в честь восстания Маджи-Маджи (1905—1907). В то же время переименование улиц всегда вызывает противодействие со стороны жителей. Но в Ганновере и Киле улицы, названные в честь Петерса, уже получили новые названия.
Улицы всё же переименовывают
Сенат Гамбурга выпустил буклет с краткими биографиями людей, которые «отличились» во времена колониализма и в честь которых названы улицы в Гамбурге. В 2014 году сенат выпустил докладную записку о работе над колониальным прошлым, в которой рекомендует подключать к просветительской работе и освещения исторических событий широкие слои общества, особенно молодежь и школьников. Тогда же город решил создать Исторический сад Германия — Танзания на месте бывшей казармы, названной в честь руководителя подавления восстания Маджи-Маджи.
В Гамбурге, как и в других крупных немецких городах, действует инициатива postcolonial, которая проводит экскурсии с углублением в колониальное прошлое города. Одна из центральных улиц в портовой части Гамбурга названа именем Танзанийский столицы — наряду с улицами, названными в честь Магеллана и Марко Поло.
Деколонизация началась. Этика изменилась необратимо, и в европейском музее уже невозможно рассказывать про головы бенинских королей, умалчивая о преступлениях, на фоне которых происходил их вывоз в Европу.
Насколько колониальные наши музеи?
По мнению критиков колониализма, явным его признаком является разделение искусства на европейское (место которой — в художественном музее) и колониальное (место которому — в этнографическом или краеведческом музее). А что с этим у нас?
Может ли практика реституции в африканские страны быть перенесена в белорусские реалии и при каких условиях?
«Прежде чем накладывать на белорусские реалии некие постколониальные схемы, нужно провести интеллектуальную и политическую работу по обсуждению постколониального статуса Беларуси и сказать, каким был характер зависимости Беларуси от СССР и России, — говорит кандидат социологических наук Алексей Ластовский. — Такой работы проведено не было, мы не видим конференций и публикаций, вопрос о постколониализме не сформулирован в самой Беларуси, и не услышан и не признан вне её. В 1990-х годах велась довольно живая дискуссия, популяризировал постколониальную повестку Игорь Бобков, но уже долгое время в этом направлении ничего не делается. Проводить полную аналогию между континентальными империями и империями с заморскими колониями нельзя. В СССР, в свою очередь, характер эксплуатации также имел свои особенности. Материальные ценности перераспределялись не только из периферии в центр, но и наоборот (правда, последнее касалось маловажных ценностей). Флагман дискуссии о возвращении ценностей в постсоветском пространстве — это Украина, заявившая требование о возвращении из Государственного исторического музея в Москве археологических находок, сделанных в Украине.
Что из вывезенного из Беларуси реально вернуть?
Есть большие шансы на возврат из Западной Европы коллекции еврейской экспозиции Белорусского государственного музея, которая была вывезена во время Второй мировой войны и, скорее всего, оказалась в Вене. Отдельные предметы из этой коллекции всплыли в Музее Израиля в Иерусалиме.
Конъюнктура в Западной Европе такова, что музеи активно исследуют происхождение объектов, изъятых у евреев, и охотно возвращают их наследникам владельцев. Этим можно воспользоваться», — считает Алексей Ластовский.
Читайте также: «Для реституции придется добиться признания, что Беларусь была колонией Российской империи»
«Лично я считаю, что возвращать нужно, прежде всего, в головы, — говорит Алесь Суша, заместитель директора Национальной библиотеки в Минске. — И в этом смысле виртуальное возвращение ценностей не менее важно, чем возвращение физическое. Если этого нет, то происходит просто перемещение — ценности пересекают границу. А возвращение — это когда общество хочет вернуть раритет, ждет его и ведет работу по его возвращению», — говорит Суша.
«Совсем свежий пример: в феврале в Беларусь прибыли книги из библиотеки Хрептовичей в Щорсах. Их передал потомок немецкого солдата Первой мировой войны, который разбирал архив своего отца и по экслибрису установил происхождение книги.
Он обратился в Фонд Хрептовичей с предложением вернуть эту книгу. Эта книга будет передана на депозит в Национальную библиотеку, а в будущем вернется в музей в Щорсах (над созданием такого музея работает Фонд Хрептовичей). Это французское издание XVIII в., но для нас она имеет значение прежде всего как след того огромного книжного собрания Хрептовичей, от которого мало что осталось. В 1913 году вся их библиотека была передана в Киевский университет самими владельцами с условием возвращения после открытия университета на родине. Библиотека по сей день находится в Киеве, но после двух эвакуаций число томов значительно сократилось. Художественная литература, остававшаяся в Щорсах, погибла в 1939 году. Вся библиотека насчитывала до 20 тысяч томов.
Германия и сама активно передает наши ценности. Несколько лет назад в Берлинском ботаническом саду была обнаружена часть книжного собрания Горецкой академии, более 100 книг. При содействии посольства книги были возвращены в Горки, работа велась очень корректно.
Европейское законодательство о возврате ценностей вполне либеральное, в сравнении с российским. Поэтому с Германией работать в этой сфере очень просто.
Перспективное направление возвращения ценностей — это их приобретение у владельцев через аукционы. Причем на немецких аукционах равноценные лоты из наших краев стоят дешевле, чем они бы стоили на сопоставимых российских или украинских аукционах», — отметил Алесь Суша.
