В отношении рецептов борьбы с пандемией экспертное сообщество разделилось на условных «экономистов» и «гуманистов». Соответствующим образом спектр рекомендаций варьируется от стратегии скорейшей выработки «стадного иммунитета» до жесткого локдауна. Вероятность предлагаемых сценариев тестирует сама действительность, а стоимость ошибок измеряется тысячами умерших и разрушенными отраслями экономики. Между тем существует определенное число примеров, о которых, в связи с инерцией европоцентричности, вспоминают редко, а то и вообще оставляют без внимания. Это примеры успешных стратегий. Стратегий, которыми воспользовались разные по политическому строю, уровню экономического развития и культурным традициям страны. Единственное, что их объединяет, — все они соседи Китая, рассказывает Павел Терешкович.
Монголия
Еще 25 января Монголия приняла решение закрыть детские сады, приостановить занятия в школах и вузах. Карантин продлевался дважды и действует до 30 апреля. Были запрещены массовые мероприятия, спортивные соревнования. С 27 января закрыта граница с Китаем. Позже, 10 марта, были закрыты все погранпереходы, прекратилось регулярное международное авиасообщение, а 16 марта — пассажирские перевозки внутри страны.
Вместе с тем закрытие границы вызвало раздражение Китая. Поэтому 27 февраля президент Монголии Халтмаагийн Баттулга посетил Пекин. Он стал первым зарубежным лидером, который встретился с Си Цзянпином после вспышки эпидемии в самом Китае. Помимо этого, Китаю была оказана гуманитарная помощь продовольствием. Все это позволило смягчить двусторонние отношения.
Радикальные решения монгольских властей во многом были связаны с эпидемией гриппа H3N2, которая охватила страну в конце 2019 года, затронув в первую очередь детей. Монгольские источники сообщают, что карантин по поводу коронавируса остановил эпидемию гриппа. Но самое главное: на 27 апреля в стране 38 подтвержденных случаев COVID-19, выздоровевших — 9, никто не умер.
Несмотря на то, что масштабный локдаун в Монголии не был введен, негативные последствия пандемии там ожидаются от спада экономической активности в Китае. Экономика Монголии сильно зависит от экспорта сырья (угля, меди, молибденового концентрата), который за первые два месяца 2020 года сократился почти на 30%. Ожидается, что спад производства в 2020 году составит 1% от ВВП. Вместе с тем Монголия имеет довольно большие для трехмиллионной страны валютные резервы — $4,3 млрд. Помимо этого, Банк Монголии увеличил в 10 раз закупку золота с отечественного месторождения.
К этому я бы хотел добавить, что Монголия имеет, вопреки некоторым стереотипам, динамичную экономику, которая в последнее время росла на 5—7% в год. Почти 69% трех миллионного населения составляют горожане, а в столице Улан-Баторе проживает 1,4 млн человек. ВВП на душу населения по номиналу в прошлом году составил 4,1 тыс. долларов (в Беларуси — 6,3 тыс.).
Непал
По сравнению с Монголией, еще один сосед Китая, Непал, небогатая и преимущественно аграрная страна. ВВП на душу населения здесь составляет всего 1 тыс. долларов, в городах живет немногим более 20% 30-миллионного населения. Многие непальцы работают за границей. Их денежные переводы чрезвычайно существенны для поддержания экономики. По степени зависимости от таких переводов Непал занимает пятое место в мире.
Границу с Китаем непальские власти закрыли на день позже монгольских — 28 января. 14 февраля правительство разработало план действий в условиях эпидемии. 12—15 марта была прекращена выдача туристических виз, перекрыты вся сухопутные границы. 18—19 марта введен карантин во всех учебных заведениях, перенесены сроки сдачи выпускных экзаменов. Одновременно был объявлен запрет на собрания с числом участников более 25 человек, закрыты все культурные учреждения, культовые здания. А 24 марта правительство Непала стало первым в Южной Азии, объявившим локдаун. Затем его продлили до 27 апреля. На сегодня в Непале 39 инфицированных COVID-19, выздоровели — 12, умерших — нет.
Закрытие границы с Китаем почти полностью остановило торговлю с ним. Однако отделенный Гималаями от него Непал не настолько сильно и зависим от него (Это лишь 7% торгового оборота.) Гораздо хуже для страны то, что полностью обрушился международный туристический бизнес, который вносит значительный вклад в экономику страны. В нем занято до 400 тысяч человек (около 3%). Еще большие потери ожидают экономику от прекращения денежных поступлений из-за рубежа. Кстати, от коронавируса в Британии, США, ОАЭ умерло 27 непальских мигрантов.
В целом экономисты Непала пока что ожидают лишь снижения темпов прироста экономики: с 7% до 1%. Некоторые считают, что ситуация пандемии поспособствует реализации структурных реформ — решению проблем, которые откладывались последние 30 лет.
На фоне эпидемического кризиса произошло обострение отношений с Китаем. 18 февраля посольство КНР обрушилось с критикой на газету «Катманду Пост» за перепечатку южнокорейской статьи о ситуации в Китае. В ответ 17 редакторов крупнейших непальских периодических изданий опубликовали коллективное заявление, в котором обвинили китайских дипломатов во вмешательстве во внутренние дела Непала. Было отмечено, что раньше ничего подобного в китайско-непальских взаимоотношениях не случалось.
Вьетнам
Несмотря на завидные экономические успехи (ежегодный прирост ВВП на 7%), Вьетнам со своим 99-миллионным населением остается пока еще относительно бедной страной. В номинальном выражении ВВП на душу населения в 2019 году составил 2,7 тыс. долларов. В сельской местности проживает до 62% всех вьетнамцев. Тем не менее, Вьетнам относят к числу четырех стран (наряду с Тайванем, Сингапуром и Южной Кореей), наилучшим образом организовавших борьбу с эпидемией.
Подготовка к эпидемии началась еще в середине декабря 2019 года, с появлением информация о появившемся в Китае новом заболевании. Первый случай COVID-19 на территории Вьетнама был зафиксирован 23 января. На следующий день в положение повышенной готовности был переведен Национальный противоэпидемический центр. 29 декабря были сформированы 40 специальных мобильных бригад для помощи местным властям и больницам. Они занимались перевозкой больных, организацией карантина, дезинфекцией помещений и т.д.
В феврале были приостановлены занятия во всех учебных заведениях страны. Карантин действовал до 27 апреля.
Однако основным инструментом борьбы стало жесткое отслеживание контактов инфицированных до четвертого (!) уровня и не менее жесткий карантин. Каждый, кто приезжал в страну, проходил медицинский контроль и заполнял декларацию о здоровье. Позже подобные меры были введены при въезде в крупные города, отдельные провинции, а также при входе в правительственные здания, банки, больницы, крупные жилые комплексы.
При появлении носителей инфекции происходила локальная изоляция кварталов, деревень, небольших городов.
По некоторым сведениям, общая численность находившихся в карантине составила 100 тысяч человек.
Зато число заболевших к концу марта составило всего около двух сотен. Тем не менее, чтобы предотвратить всплеск эпидемии в связи с массовым возвращением вьетнамских мигрантов из-за рубежа, с 1 апреля в стране был введен общенациональный двухнедельный локдаун. В крупных городах его продлили до 22 апреля.
Однако и по окончании локдауна запрещены религиозные собрания, спортивные соревнования, фестивали. Остаются закрытыми бары, салоны красоты и т.д. Обязательным является ношение масок.
Согласно официальной статистике, на сегодня во Вьетнаме 270 подтвержденных случаев COVID-19, 225 человек поправились, никто не умер.
Наблюдатели отмечают рост антикитайских настроений, в том числе случаев, когда в гостиницах, ресторанах и магазинах появлялись объявления, мол, китайцы обслуживаться не будут. В феврале в социальных сетях была организована кампания за закрытие всех погранпереходов с Китаем (закрыта была лишь часть из них).
Вьетнамское правительство потратило 2,7 млрд долларов на ликвидацию экономических последствий эпидемии. Страна очень быстро наладила производство тестов и средств защиты. Вьетнам даже выслал гуманитарную помощь масками и комбинезонами Японии, США, странам Западной Европы. Экономический рост в первом квартале снизился до 3,8%. По прогнозам, за год он составит всего 2,7%. Вместе с тем успех в борьбе с эпидемией делает страну еще более притягательной для иностранных инвестиций. Уже известно о намерениях японских и южно-корейских корпораций перенести производства из Китая во Вьетнам.
Какие же можно сделать выводы? Очевидно, что в экономических отношениях все три страны отличаются разве что разным уровнем «незажиточности». В таких условиях трудно рассчитывать на мощную систему здравоохранения. Их главный социальный капитал — это накопленные веками знания о великом соседе. А именно: если там что-то не так — это всегда серьезно. И действовать следует чрезвычайно быстро и решительно. Это закон выживания.