Руслан Ушаков — подполковник военной академии, один из первых военнослужащих, который заболел коронавирусом. Ушаков две недели провел на искусственной вентиляции легких, был в коме, за его судьбой следило все военное сообщество столицы.
Читайте: 40-летний подполковник военной академии на ИВЛ. Жена возмущается фейками в интернете
Вопреки прогнозам Руслан окреп, вернулся к службе и даже улыбается. «Наша Нива» попросила его рассказать, как это все было. Он согласился.
Руслан Ушаков. Если присмотреться, то под воротником виден шрам — это от аппарата ИВЛ.
Руслан почувствовал, что заболел, 25 апреля. Играл с детьми после обеда, как вдруг почувствовал, что начинает гореть — градусник показал за 39!
«Сначала думал об обычной простуде, мол: собью температуру и все будет нормально. Но не сбивалась. В понедельник уже вызвали врача, а тот пришел без защиты, без ничего, выписал уколы. Но на следующий день жена настояла на том, что нужно в госпиталь», — рассказывает военный.
Все развивалось стремительно. В 432-й главный военный клинический медицинский центр Вооруженных сил Ушаков попал 28 апреля, через три дня после первого повышения температуры.
А 29 апреля, выходит, его уже ввели в кому и подключили к ИВЛ.
«Когда я приехал, думал, что ну максимум капельницы будут ставить, а через неделю поеду домой. Серьезность ситуации я не понимал, — говорит Ушаков. — Я даже не знал значения слова «сатурация». Ну что-то на палец цепляли, мерили, там цифры были 93, 92, 90… но это в кислородной маске. Потом померяли без нее и все — доктор сказал переводить в реанимацию. Но я это уже слабо помню, знаете, очень сильно хотелось спать. Я смотрю на этих людей передо мной: доктор, санитарки, я один раз мигаю, потом второй… и все, они исчезают, следующий раз я их увидел 8 мая».
Военнослужащий говорит, что в коме ему запомнились только белые пятна перед глазами, которые иногда разбавляли темноту — якобы перед закрытыми глазами включали и отключали фонарик. Больше ничего.
«Когда очухался — передо мной стоит врач. Говорит: «Буду задавать вопросы, говорить вы не можете, качайте головой «да» или «нет» или показывайте руками». А я не понял, начал говорить, а получалось только «хрррхрр» — трубка в горле. Я же не знал, что со мной произошло. Это мне они объяснили, сколько дней я был в коме», — говорит Ушаков.
Очень высоко военный отзывается о докторах и санитарках.
«Все возможное делали, а девушки-санитарки — медики с большой буквы. Меня поддерживали, все делали — это же и в туалет надо как-то и другое», — благодарит Ушаков.
На ИВЛ офицера держали вплоть до 14 мая. Первое время его осторожно кормили через шприц, потом он пытался кушать сам в моменты, когда отключали аппарат для тренировки собственных легких.
Говорит, что работы ИВЛ не чувствовал — подстроился под него.
«Первые дни я был очень-очень слабый, руки тряслись, тренировкой было просто поднимать их. Где-то 14 мая впервые написал жене по вайберу: «Привет, любимая». Она ответила, что я молодец, сбросила фото с детьми. Я тогда еще не знал, что они тоже болеют. Но они легко перенесли. А также все их очень поддерживали: продукты привозили, деньги перечисляли. Поддержка была», — говорит Ушаков и добавляет, что сделал важный вывод после этой истории.
Ушакову 41 год, он заместитель начальника военно-методического отдела Военной академии.
«Осознал, что самое главное — семья. Меня как перевели на реабилитацию, то тогда первый раз начал думать о смерти, что мог и не выкарабкаться. Стало страшно, что если бы не выжил — кому бы были дети нужны? Важнее семьи ничего нет! Раньше как-то проще относился, как к естественному, а теперь как к самому дорогому», — резюмирует Руслан.
Также он за время болезни сбросил 16 килограмм, принял решение правильно питаться и не забрасывать спорт.
Но где заразился, так и не понял: говорит, может, в общественном транспорте, может в магазине.
«Но я же раньше никаких правил безопасности и не соблюдал, а теперь вот стал носить маску. И думаю, что все возможное нужно делать, чтобы не заболеть. Беречь себя и близких. Выполнять все, о чем говорится отовсюду: нужно носить маски, мыть руки, держать дистанцию», — говорит Ушаков.
