Среди уволенных из Большого театра Беларуси за открытое выражение гражданской позиции оказался и оперный солист Илья Сильчуков.
После выборов он отказался от звания трижды лауреата президентской премии по поддержке талантливой молодежи, участвовал в акциях солидарности на ступеньках филармонии, исполнил «Магутны Божа» в специально снятом клипе и, наконец, принял участие в видеообращении деятелей культуры в поддержку «народного ультиматума». О вчерашнем увольнении ему сообщили только сегодня.
— Мне позвонили из отдела кадров и сказали, что вчера я был официально уволен по статье за совершение какого-то там аморального поступка, который не позволяет мне дальше работать в Большом театре. Какой это аморальный поступок, мне не уточнили, но сказали, что по словам юристов такая статья позволяет уволить человека, даже если он находится на больничном. Выписку из приказа мне прислали по почте.
— Кто-нибудь из руководства с вами связывался?
— Нет, об увольнении мне сообщили только из отдела кадров.
— А вчера вы откуда узнали о возможном увольнении?
— От друзей и из соцсетей. Днем мне звонили из руководства — там у них происходил какой-то разговор — и спрашивали, призывал ли я к забастовке в видеообращении деятелей культуры. Я ответил, что лично я озвучивал другие вещи — что нужно поддержать солидарность белорусов в это трудное время словом и делом — и если внимательно слушать, их можно услышать. Чувствую, это и был тот «аморальный поступок», который не позволяет мне больше работать в Большом театре Беларуси.
— Вы уже с августа так или иначе высказывали свою позицию. Возникали ли у вас из-за этого проблемы в театре?
— Был разговор с руководством: в довольно уважительной форме, интеллигентно нас попросили, чтобы свою гражданскую позицию мы озвучивали только вне театра и только в нерабочее время. Мы так и делали. Каких-то статей за прогулы или наказаний у меня не было, а я 15 лет отработал в Большом.
— В театре были организованы довольно мощные акции солидарности. Судя по их масштабу, казалось, что организация акций поддержана руководством, а как было на самом деле?
— Ничего не могу сказать насчет руководства, знаю только, что наш директор сейчас на карантине, как и, наверное, половина театра. Но равнодушных людей у нас не осталось, мы же все видим, что происходит вокруг, и каждый старается озвучить свою позицию, выразить свое мнение.
— То есть протест в Большом поддержан большинством?
— Конечно. В театре все как в нашем обществе, ничего не отличается. Театр, может, даже в авангарде этого движения, ведь мы артисты и, выходя на сцену, должны говорить о самом важном — о добре и зле, о человеческом достоинстве, о достойных поступках. А когда видишь вокруг такой диссонанс, выход на сцену становится лицемерием. Артисты всё чувствуют острее и соответственно реагируют. Когда еще мы собирали подписи в поддержку купаловцев, у нас подписались солисты, заслуженные и народные артисты, ведущие дирижеры, режиссеры-постановщики — все они выразили свою позицию.
— Испытывали ли вы гордость, работая в Большом, быть причастным к нему?
— Конечно, театр был даже не местом работы, а моим родным домом. Это мой первый и единственный театр, здесь я родился как артист и певец, на его сцене состоялся мой первый оперный спектакль — это был «Евгений Онегин». Поэтому, конечно, для меня это большая вещь.
— Вы переживаете из-за увольнения?
— Я просто делаю то, что должен делать, то, что мне подсказывают сердце и совесть. Конечно, неприятно быть уволенным, есть неуверенность в завтрашнем дне, но что поделаешь, сейчас все белорусы в таких условиях. Моя совесть мне дороже всего остального.
Вчера из театра были также уволены первая скрипка оркестра Регина Саркисова, скрипачка Алла Джиган, альтистка Александра Потёмина и дирижер Андрей Галанов. А пресс-служба Большого театра Беларуси сообщила, что в связи с эпидемической ситуацией отменены все спектакли и концерты до 20 ноября.
