Мария Колесникова, член президиум Координационного совета, передала из Жодинской тюрьмы письмо, где описывает ранее не известные детали своего ареста и попытки вывезти ее из Беларуси.
«7 сентября меня похитили у центра Минска, — напоминает она. — После моего похищения меня завезли и силой затащили в кабинет Николая Карпенкова, начальника ГУБОПиК МВД, где он орал, оскорблял, запугивал. В его кабинете «беседа» происходила с двумя другими господами: Геннадием Казакевичем, первым заместителем министра внутренних дел, и Андреем Павлюченко, начальником ОАЦ. Они поставили ультиматум: я уезжаю из страны и из-за границы делаю, что хочу, либо меня вывезут — живую или по частям. Сломают пальцы, закроют на 25 лет на зоне, где я буду шить рубашки силовикам. Беседа длилась пару часов с перерывом на «отдых» в камере-одиночке».
Меня перевезли в СИЗО КГБ, где после обыска поместили в камеру-одиночку, на верхний этаж. Я «отдохнула» там пару часов, и меня провели в здание КГБ для беседы с тремя сотрудниками (один из них — Бычек К. Ф., начальник отдела Следственного управления КГБ).
Прокуренные, темные, унылые коридоры, где со стен смотрит дед и витрины с вымпелами, флагами и другими кагэбэшными артефактами оставляли удивительное впечатление. Там вроде бы попадаешь в старый советский фильм.
«Увлекательная беседа» длилась до поздней ночи. Среди множества вопросов их интересовала информация обо мне, кто автор текстов, почему я утверждаю о фальсификациях, на каких основаниях утверждаю, что Тихановская победила, организовывала ли я несанкционированные массовые мероприятия, пыталась ли помешать работе госорганов, связана ли я с «Нехта» и каковы цели Координационного совета. Понимаю ли я, что ответственность за избитых, убитых лежит на мне, а не на тех, кто отдавал приказы. Они действительно считают, что существуют «кукловоды», что извне кто-то пытается повлиять на ситуацию в Беларуси, а те, кто выходит на улицу, — преступники, а не мирные белорусы», — пишет Мария Колесникова.
«Власть не слышит волю народа, — к такому выводу приходит Колесникова. — Они не могут смириться с мыслью, что белорусский народ хочет другой жизни, готов к переменам и берет ответственность за свое будущее и будущее своих детей. Мы белорусы. Мы народ, а не народец. Мы живем в центре Европы, а не на клочке земли. И мы можем все изменить. Вы невероятные. Я отвечаю за все свои слова и могу в подробностях описать все кабинеты, коридоры, помещения, в которых я находилась. Готова опознать всех участников событий, произошедших со мной 07.09.2020 — 08.09.2020. Я подала заявление о возбуждении уголовного дела по ст. ст. 182, 183, 186 УК в Следственный комитет, Генеральную прокуратуру.
Да, мне было страшно. Я на самом деле боялась попасть в тюрьму, и меня могли убить, расчленить. Но главное в этой ситуации — осознание того, что этот «бардак и хаос», этот ужас, насилие и бесконечные преступления в отношении белорусского народа должны закончиться, а настоящие преступники должны быть наказаны, а белорусский народ станет свободным.
Я не жалею ни на минуту о своем решении остаться. Не боюсь уголовного дела, тюрьмы и абсолютно уверена, что бояться должны те, кто совершает преступления.
Белорусский народ никогда не простит, убийств, унижения, насилия.
Мы сильные, смелые, мудрые, мы — вместе и любовь сильнее страха», — пишет Мария Колесникова.
В письме Мария Колесникова называет следующие статьи Уголовного кодекса: ст. 182 (Похищение человека), ст. 183 (Незаконное лишение свободы) и ст. 186 (Угроза убийством, причинением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества).
