Василий Грудовик рассказал в интервью «Еврорадио» о происходившем в тот вечер.
«В Пинске я помогал активистам из «Полесской доброты». Они там организовывали пикет Светланы Тихановской. Один активист пытался выбить разрешения для проведения пикетов в районных городах и обратился ко мне с тем, чтобы я организовал музыкальное сопровождение. На таком пикете я впервые увидел, сколько людей против. Мы приехали на пикет в Брест, я увидел, какие масштабы там. Я увидел зашуганных гаишников и понял, что они сами тогда были не против.
Я решил, что к 9 августа я подготовлюсь, чтобы не быть задержанным, а чтобы дать сдачу и отпор. Я наточил копья из арматуры. Нарезал тряпочек, собрал бутылки стеклянные. Все это положил в багажнике, приготовился так, что если нужно, то будем отбиваться. Я всё-таки не радикал, я не хочу идти и херачить. А я это сделал, чтобы защитить свою жизнь. Можно считать меня сумасшедшим, но, пожалуйста, считайте.
Я поставил машину не так далеко и пошёл к горисполкому. Там мы несколько часов разговаривали. Моя идея была в том, что мы зайдём в горисполком и будем присутствовать при подсчёте, чтобы всё было справедливо.
Коровяковский [полковник Дмитрий Коровяковский, начальник Пинского ГОВД. — Еврорадио] так и сказал: «Выберите пять человек, мы их заведём». Нас вышло шесть. Я боялся, что если нас проведут через щиты, то мы не вернёмся. Я так и сказал: «Если мы через полчаса не вернемся, то начинайте». Что начинать, я не уточнял — но все поняли. И вот нас завели, потом Коровяковский говорит с кем-то по телефону. В результате к нам спустился человек из горисполкома и показал итоговый протокол — 80 с чем-то процентов за Лукашенко.
Он почему-то подумал, что я главный. Мы с ним когда шли к горисполкому. И когда мы шли, то я говорил, что нас не получится обмануть в этот раз, если что-то пойдёт не так: «Я об этом позабочусь, чтобы так случилось». А он такой спрашивал: «Это ты? Это ты скажешь, чтобы они начали драться?» Мне не хотелось брать на себя роль ответственного. Но когда толпа стояла, я обращался к милиционерам, запускал такую инфу, что в Кобрине, мол, милиционеры сложили щиты. В Барановичах. И я уже просто начал ходить, всматриваться им в глаза и говорить: «Ребята, давайте, переходите на сторону народа, завтра вас ждёт новая жизнь», «Поедешь с женой в Италию, в отпуск, новые рабочие места готовы».
Потом Коровяковский дал команду нас окружать, нас отталкивали назад. Я понял, что нельзя убегать. Подошёл к ним, они применили газ. Я отошёл, отдышался, взял палку и пошёл их бить.
Потом пошёл забирать машину. Поймал попутку, увидел, что возле машины много милиции. И думал, что всё. Спустя время машина нигде не засветилась, и моя арматура тоже. Потом попутками добрался до дома. Пытался прохожих как-то подтолкнуть на действия, но никто не был так радикально настроен, все говорили, что я провокатор: «Мы тебя, б****, сейчас скрутим».
Если бы тогда всё было по-другому, то не так бы затянулось, как сейчас всё. Я, к сожалению, не оказался маленькой искрой, которая может разжечь огонь. Мне казалось, что раз мы начали, то надо идти до конца.
На следующий день меня предупредили: «Вася, срочно уезжай». Я и поехал к границе. Ехал несколько дней по лесным дорогам до Украины. Мотоцикл, кстати, остался на штрафстоянке. У меня его незадолго до выборов забрали за езду без прав. Я говорю, не буду платить штраф, давайте сутки. Но перед выборами никому не давали сутки. А после выборов меня бы точно задержали и раскрутили по полной».
