— Лидия Семеновна, времена все же несравненно изменились. Правомерно ли сегодня проводить параллели между сталинским террором и тем, что сегодня происходит в Беларуси?
— Эти параллели для меня очевидны. Мы словно снова вернулись в те страшные 1930-е годы. Например, тогда властью поощрялись доносы. А смотрю недавно — по белорусскому телевидению объявляют: «Просим всех информировать власти о вывешенной незарегистрированной символике».
Как можно призвать граждан к политическим доносам? Какие могут быть доносы соседа на соседа?!
Я что, за академиком Радимом Горецким (мы с ним живем в одном доме) должна следить? Возле нашего дома часто можно было видеть бело-красно-белые ленточки, купаловский призыв «Жыве Беларусь!». Назавтра все это уничтожалось, а люди снова все восстанавливали.
— Упомянутый вами Радим Горецкий в интервью «Народной Воле» радовался, что дожил до времени, когда белорусский народ наконец проснулся. Но, как оказывается, существующая власть снова хочет вернуть его в состояние «спячки». Это возможно?
— Думаю, что невозможно. Режим, наоборот, становится неприемлемым даже для тех, кто никогда не интересовался политикой. Сфальсифицированные выборы 9 августа показали, что терпеть дальше просто невозможно. Слушайте, у нас же перестали действовать законы (вспомним известное высказывание «иногда не до законов»). Неизвестно кто в любое время может схватить случайного человека на улице, завезти куда-то, где его будут избивать, издеваться над человеческим достоинством. Об этом же опубликовано множество свидетельств. Молодых, красивых людей бросают в жуткие камеры, напоминающие пыточные. Уже сил не хватает такое читать…
— Когда-то Станислав Ежи Лец говорил, что у каждого века бывает свое средневековье (когда инакомыслящих на кострах жгли). Белорусское средневековье XXI века пришлось на 2021 год?
— Можно и так сказать. Подобно тому как Средневековье XX века пришлось на 1930-е годы.
У меня такое ощущение, что мы снова вернулись в 1937-й, причем в более жестоком варианте.
Когда нас, исследователей литературы, допустили в архив КГБ, когда мы полистали те страшные папки, на которых было написано «Совершенно секретно» и «Хранить вечно», то никак не могли объяснить себе, как такое вообще могло произойти!
Помню, начитаешься протоколов, выйдешь на улицу-и кажется, что вышел из какой-то преисподней. Столько талантливых людей были без всякой вины просто растоптаны… На каждом допросе они задавали следователям один вопрос: «За что?» А разве сегодня мы его не слышим?
— Еще одна параллель со сталинскими временами была проведена недавно. Как известно, на Сталина постоянно «организовывались покушения», и вот разоблаченное «покушение» на Лукашенко. Наш с вами коллега, член Союза белорусских писателей Александр Федута попал в СИЗО КГБ, ему грозит до 12 лет.
— Все диктаторы мира организуют такие «покушения» на себя. Чтобы их, бедных, народ пожалел. И в 1930-х в чем только не обвиняли писателей! И в терроре, и в диверсиях, и в покушениях на вождей. Человек ни сном ни духом, а его объявляют террористом! Один хотел присоединить Беларусь к Англии, другой «признавался» в шпионаже в пользу Японии, третий отдавал Беларусь под протекторат Польши. Так же и сегодня нам по БТ говорят, что Польша уже чуть не заняла Гродненскую область…
Что меня еще поразило, на допросах в НКВД некоторые писатели, понимая всю нелепость приписываемых им обвинений, говорили: «Нет, мы хотели отдать Беларусь не под Польшу, а под Индию»… Таким образом они начинали насмехаться над следователями.
— В тех условиях на такое надо было иметь дополнительное мужество.
— Безусловно! Помню, тогдашний председатель КГБ Эдуард Ширковский (мне показалось, он был убежденным белорусом) собрал нас, исследователей, в своем кабинете и сказал: «Вы будете читать страшные вещи. Там столько лжи несусветной! Готовя свои публикации, вы должны понимать, что писатели не доносили друг на друга. Из них те показания выбивали жуткими пытками». Вот в чем суть любой диктаторской власти — запятнать, оболгать как можно больше людей. То же самое и сегодня….
— Мы ужасаемся от слов «сталинский террор», «ГУЛаг». А Лукашенко, как видно, не ужасается. Вот я сегодня в государственном книжном магазине увидел такие книги: «Сталин — символ Беларуси», «Минск — город Сталина», «Урок отца народов Сталина и батьки Лукашенко». Может, Иосиф Виссарионович для Александра Григорьевича — образец успешного политика?
— Скорее всего, так и есть. По крайней мере, за 26 лет правления я не услышала от него осуждения Сталина, и в Куропатах он ни разу не был. Что же, есть с кого брать пример. «Кремлевский горец» удерживал власть 30 лет. Для меня же он олицетворение абсолютного зла, он столько невинных жизней погубил! В сталинские времена по 15 минут шли суды над белорусскими писателями. За 15 минут человека отправляли на расстрел! А сегодня, я читаю в новостях, суды еще короче. Правда, приговоры пока — не высшая мера… А по БТ бесконечно повторяют: «Были ли вы на «Линии Сталина»?» Не удивительно, что будут выходить названные вами книги, которые пишутся подхалимами-прикорытниками. «Отец народов Сталин и батька Лукашенко»…
— Идя к вам на интервью, я увидел во дворе троих в черной униформе, неспешно прогуливавшихся туда-сюда. Ваш двор под каким-то свернадзором?
— Особенно во время каких-то акций. Вот я иду в магазин 25 марта — наш двор полон каких-то коммунальников. Один идет навстречу, спрашиваю: что случилось, почему вас так много? А он говорит: мы не коммунальники… И ежедневно по трое, по пятеро в черной одежде по двору ходят. А вдруг кто-нибудь нанесет надпись «Жыве Беларусь!»!.. А вдруг соберется без разрешения 5—6 человек!.. Схватят, отдубасят, завезут на Окрестина… Как мы все устали от этих хапунов, от этого единовластия!
— После того как вы в начале 1990-х поработали в приоткрытом архиве КГБ, он при Лукашенко снова закрылся для исследователей. Скажем, мне так и не удалось получить доступ к делу Ларисы Гениюш… Помнится, Станислав Шушкевич говорил, что он был против открытия, так как это посеяло бы вражду в обществе. А вы как считаете?
— А я считаю, что сохранение всех тех страшных тайн и преемственность тогдашнего НКВД и современного КГБ как раз таки привели к усилению новой диктатуры. Не произошло же никакого «разбора полетов», никакого покаяния.
Поэтому у нас после каждых президентских выборов начинались репрессии. Где, в какой стране бросали за решетку претендентов на президентский пост? Вспомните, что вытворяли с Некляевым в 2010-м. А за что сейчас сидит Бабарико? 20 лет работал в банке — был честным, а перед выборами вдруг стал преступником? А сколько за последнее время молодых талантливых людей уехало за границу, не видя здесь никакой перспективы. Это ведь тоже утрата для страны.
— Весь народ уехать не может. Отъезд — это всегда немножко капитуляция. Недавний полусекретный визит Лукашенко в Москву засвидетельствовал, что белорусско-российская интеграция снова приобретает опасные очертания. Как вы считаете, за время послеавгустовских событий сторонников тесной интеграции с Россией в Беларуси стало больше или меньше?
— Думаю, что заметно уменьшилось. Особенно радует нас, старшее поколение, то, что молодежь — за независимость, что она не приемлет диктаторскую систему, хочет видеть Беларусь нормальной европейской страной. Слушайте, почему мы только на восток ориентируемся? Да, мы должны дружить с Россией, соседей не выбирают. Но мы одновременно должны дружить и с западными странами, сохраняя независимость, суверенитет. Чтобы не потерять историческую идентичность, нужно укреплять свою национальную культуру, возрождать язык. Когда еще было сказано: «Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі». И вот сегодня мы должны понять: не будет языка — не будет и нас, белорусов! Без языка мы бесследно растворимся в море «русского мира».
— Где же искать выход? Что должна делать белорусская интеллигенция в этой ситуации?
— Многие считают, что протесты прекратились, поэтому лучше тихонько сидеть, голову в песок спрятав… А какое будущее тогда ждет ваших детей и внуков? Вся надежда на молодежь, которая не приемлет диктатуру. Захочется ей жить в нормальной стране — и диктатура рухнет. И мы все будем вспоминать наше лихое время, как вспоминаем клятый 1937 год. При таком античеловеческом и антибелорусском режиме Беларусь существовать долго не может. И не будет — я в этом убеждена.
