Андрею 29 лет. Он программист, недавно устроился на новую работу. Живет с матерью. Холост, детей нет.
«Сегодня мы только встали, было где-то полдевятого утра, как к нам позвонили в дверь. Зашли человек восемь, — рассказывает мать Андрея. — Не в форме, крепкие парни в кроссовках и в черных масках. Показали мне какую-то корочку, но я не очень хорошо вижу и волновалась, поэтому точно сказать, кто они, не могу.
Начали обыск, были какие-то понятые. Показали постановление на обыск. У Андрея забрали телефон, технику. Мне приказали сидеть в своей комнате. Один из этих в масках за мной присматривал. Он спрашивал меня: и что, чем вы не довольны?
Я высказалась, чем не довольна. Он отвечал: вы за границу ездите только отдыхать, не знаете, как там на самом деле живут?!
Я спрашивала их: что сделал мой сын?
Отвечали: написал комментарий, оскорбил погибших пилотов, это уголовное дело, сейчас поедет в Следственный комитет. Вам, говорят, потом следователь наберет.
Пока мне никто не звонил. Я сама начала искать сына, в СК мне дали телефон Фрунзенского РУВД. Но там его нет, где сейчас сын, я не знаю. Не знаю, в каком он статусе, по какой статье обвиняют.
Я спросила и у сына: что такое, что может быть? Он успел ответить только, что и сам не знает. Говорит, возможно, за какой-то коммент.
Я не могу сказать, оставлял ли Андрей комменты о смерти пилотов, регистрировался ли в каких-то чат-ботах, потому что не знаю.
Но я не верю, что он стал бы оскорблять кого-то, тем более погибших.
Посмотрев видео с ним, считаю, что это запись под принуждением. Что его заставили это сказать».
