Одна из основных тем в его письмах — путешествия. Егор посетил более 50 стран в мире, а в Беларуси он объездил почти все райцентры и окрестности.
«Крево — одно из самых классных мест, — пишет он подруге. — Пока замок не закрыли (типа), я был там раз десять, наверное. Очень удобно: едешь по трассе, свернул на несколько километров, полежал на траве возле замка и поехал дальше.
А однажды ехал в Крево какой-то альтернативной дорогой (видимо, со стороны молодечненских деревень) и получилось, что подъезжали как-то сверху, со стороны ветряков на горе. И там есть настоящий серпантин! Направо — право — налево — прямо — направо… Я в Беларуси встречал только два серпантина: в Крево и посреди Мозыря. Может, есть еще какие?
А после того, как легальный вход в замок закрыли, все больше людей потянулось на соседнюю гору, где стоят качели. Крутое место. Сидишь, смотришь на Крево, кайфуешь. Ну а самый крутой маршрут по тому краю: Гольшаны — Боруны — Крево, 20 или 30 километров красоты».
В американских фильмах вы могли видеть, как заключенным в качестве реабилитации приводят домашних животных, например собак. Ничего подобного в Беларуси нет. Собак узники могут увидеть, только если их конвоируют, часто животных натравливают против людей. Но во многих изоляторах есть бездомные животные — и на Окрестина, и на Володарского.
«У нас кашакунские новости! — пишет в одном из писем Егор. — Принесли рыбу, и сразу кто-то мяукает сверху. Полезли кормить, а там двое — серый и рыжий. А черного Жорика что-то нет».
Изменились за время заключения в приоритеты в еде. На свободе Егор почти не ел ни сала, ни чеснока, а вот что пишет сейчас:
«Я же не говорил, что стал фанатом сала? Каждый день ем, в теории (на вкус) разбираюсь в разных видах засолки. Ну и чеснок наворачиваю. Как-то в детстве он страшнее был. А теперь можно съесть головку и не искривиться. Столько чаев, как здесь, не гонял никогда в жизни».
За новостями главред следит по государственному телевидению и газетам, которые приходят ему по подписке:
«Мне же здесь приносят новые газеты. Свежие кладем на тумбочку, а старые — в макулатуру. Заворачивать сало или класть под ноги, когда идешь в душ (возле раковины). Вот «Минскую правду» я сразу после прочтения прячу в макулатуру. Чтобы никто не мог увидеть, это реально катастрофа. А вот «Культура» ничего так, пару страниц можно прочитать».
Даже в такой сложной ситуации Егор пытается оставаться оптимистом:
«Я же веду свой параллельный подсчет дней — с расчетом 1,5. Ну, на случай колонии. И тогда сегодня не 53 день по уголовной статье, а уже 75-й! Но до колонии не дойдет, я убежден. Просто считаю, чтобы приятнее было чувствовать — не день прошел, а все полтора.
Где-то неделю назад возвращались с прогулки, и я заметил, что над дверью написано по-белорусски: «Ніякі дождж не можа ісці вечна». Как бы и в буквальном значении, ведь там под навесом как раз можно спрятаться от дождя. Но не только».
Пожалуйста, отправьте Егору письмо, открытку, телеграмму или денежный перевод на любую сумму! В условиях незаконного преследования это то, что действительно поддерживает политзаключенного, и то, что может сделать каждый.
Адрес: 220030, г. Минск, ул. Володарского, 2. СИЗО №1
Мартиновичу Егору Александровичу
