Кнiгi гэтага лета
Апытаньне на менскiх вулiцах
Маёй першай суразмоўцай была кабета, якая разам з шасьцiгадовым хлопчыкам выходзiла зь Менскага катэдральнага касьцёлу. Кабета прызналася, што ўжо шмат часу яна дачыняецца да кнiжак толькi тады, калi чытае сыну:
— Ну читаю, но не книжки ж, так — рассказы. «Малыш и Карлсон»... Книжку ему подарили в детском саду «Маленькое привидение», «Маленький водяной», ну и этого достаточно: она такая толстая...
Дзьве дзяўчыны каля Паштамту, якiя чакалi адна — хлопца, другая — цягнiка, падзялiлiся сваiмi лiтаратурнымi прыхiльнасьцямi:
— Научную литературу — это книги по психологии, так как я учусь на психолога. Читаю все, что с этим связано, ничего другого.
— Что я читала? Я читала Достоевского «Идиот». И эту книгу, и еще что-то, я не помню, но вообще я люблю классику. Я отношу Достоевского к писателям, у которых тяжелая литература.
А вось малады спадар, якi цiкаваў за нашай размовай, на пытаньне аб летнiм чытаньнi адказаў наступнае:
— Нет, летом я отдыхаю от чтения, за исключением газет. Зимой хорошо читается. Но правда вот весной закончил читать «Хазарский словарь» Милорада Павича. Это из последних впечатлений. Преподаватель я.
Яшчэ адзiн суразмоўца каля цэнтральнага Менскага паштамту:
— Перечитывал Ильфа-Петрова «12 стульев», техническую литературу — в плане саморазвития.
Далей я скiраваўся да сквэрыка каля вакзалу. Вось дзьве сяброўкi, якiя разьмясьцiлiся на каленках у жалезнай скульптуры выкшталцонай лэдзi:
— Летом? Боже! Летом у меня диплом был летом. Я чытала толькi тое, што было патрэбна для маёй дыпломнай работы. Я эканамiст па спажывецкаму рынку...
— Летом? «Свободные новости». Какую-то статью очередную по поводу отъезда послов всяких... Из книжек — «Кремлёвские жены». Когда я читала эту книжку, я не относилась к этому как к правде.
Побач таксама сядзелi сяброўкi, але не маладыя, а ўжо вельмi сталага веку:
— Знаете что, я вам одно слово скажу и хватит — я корректор была — больше не надо спрашивать.
Што да другой бабулькi, дык яна не працавала прафэсiйнай чытачкай i таму не падалася стомленай ад чытаньня:
— В настоящий момент читаю Марининой книжку. У меня все ее сочинения есть. Есть время, я же не молодая, поэтому читаю, и ожидаю, когда мне надо будет уехать на кладбище.
Два наргасаўцы выпуску дзесяцiгадовае даўнiны не пакрыўдзiлiся на мяне за тое, што я адарваў iх ад размовы за пляшкай.
— Булгаков, «Мастер и Маргарита». Вы знаете, я считаю, что кроме этой книги больше нечего читать.
А вось словы наконт лiтаратурных адкрыцьцяў у жыцьцi:
— «Сто лет одиночества»... Это было года два назад... Короткевич, почти все, что я читал. На белорусском, конечно. Я бээнэфовец, так что я читал все в оригинале.
На суседняй лаве сумаваў спадар неакрэсьленага веку. Я паспрабаваў высьветлiць ягоныя iнтарэсы ў беларускай лiтаратуры:
— Вы знаете, мы с семьей переехали буквально с полгода назад только в Минск, так что я сам россиянин, и белорусские авторы меня не интересовали и не интересуют.
Яшчэ адна самотная постаць у сквэры:
— Книгу я не читала, никакую, наверное. Газеты просматриваю по поводу, чтоб найти работу, я инвалид, пенсия маленькая...
На маiм зваротным шляху кабета сярэдняга веку спалохалася мiкрафону, але ўсё ж наважылася выказацца:
— Какую книгу? С детьми вместе «Карлсона» читала. Франсуазу Саган... Более серьезную литературу люблю. Мне очень нравится Куприн, Тургенев, люблю, конечно, русскую классику.
Тады я запытаўся, цi ведае яна беларускую лiтаратуру:
— Ну конечно. Во-первых, Янка Купала, стихи Адама Мицкевича, ну наших этих белорусских классиков.
У краме «Сергеев Пассаж», якая раней звалася «Тытунь», я перапынiў размову ахоўнiка i прадаўшчыцы. Вось што яны сказалi пра сваё летняе чытаньне:
— Читал. Читал фантастику. Детектив. Журналы всякие.
— У меня любимая газета «Гастроном». Она очень вкусная, мягкая... К сожалению, я каждый день работаю, и у меня нету времени читать, а на работе нельзя, я же за прилавком.
А вось у гастраноме, якi завецца «Узвышша», а папросту — «Пад гадзiньнiкам», я спаткаў наведнiка, якi ня толькi чытае, але й пiша. Гэта быў журналiст Павал Шарамет:
— Много читал — Довлатова почти весь трехтомник. Сейчас Стейнбека читаю — «Зима тревоги нашей». Из белорусских авторов ничего не читал. Времени очень мало, если честно, я сам просто пишу свою книгу.
***
Пастараюся пазьбегнуць уласных высноваў, акрамя адной.
Перачытваючы гэтыя запiсы, я думаю пра тое, што ў iх няма анi знаку нашага часу. Дакладна такiя адказы можна было пачуць i пяць, i дзесяць, i нават дваццаць гадоў таму. Але ж гэткая рэальнасьць. «Майстар i Маргарыта», Дастаеўскi, «Малыш i Карлсан»... I нiчога, што б хоць неяк адлюстроўвала наш сёньняшнi час. Зрэшты, больш слушна будзе сказаць так: гэта наш час так мала адрозьнiваецца ад таго, што было пяць, дзесяць i нават дваццаць гадоў таму.
Севярын Квяткоўскi
