«Из 30 человек в коллективе нас осталось пятеро-шестеро»
На интервью Сергей пришел в костюме.
«Я не каждый день так одеваюсь, обычно на праздники — 8 Марта, День Воли. Пассажиры недоумевают: «Давно не видели водителя в пиджаке». В службе, где я работаю, есть определенный дресс-код: мы не можем надевать спортивки, футболки, байки. На лето можно поло или сорочку с коротким рукавом.
Я однажды подвозил таксиста убера, который ездит в тарифе повышенного комфорта, и он жаловался: «Классно, что чаевые оставляют, но дресс-код не могу переносить».
Сергей из Лиды, ему 33 года. Окончил колледж по специальности «техническое обслуживание автомобилей», потом заочно учился в БНТУ.
«Когда в колледже нас начали учить по учебникам 1980-х годов и машинам Советского Союза, понял, что толку от этого образования маловато. Единственный бонус — выдавали бесплатно водительское удостоверение», — вспоминает он.
Парень работал конструктором на Лидсельмаше, оператором лазерного станка на минских частных предприятиях по металлообработке. А потом настал 2020 год с коронавирусом и кризисом.
«Из 30 человек в коллективе нас осталось пятеро-шестеро. Я пытался периодически подрабатывать, потом мои денежные запасы начали иссякать, и нужно было оперативно что-то искать. Первое, что выдало из вакансий, — водитель такси. На самом деле я давно об этом думал, но не решался. Мне было интересно попробовать себя в этой профессии, как опыт. Поэтому когда так сложились жизненные обстоятельства, я сильно не раздумывал».
Так начиная с марта Сергей оказался в службе такси. Смена у него обычно длится 9—10 часов. Это 17—20 поездок.
«Сегодня были длительные поездки, по полтора часа. У меня была поездка из микрорайона Лебяжий на улицу Восточную, потом обратно, потом снова туда и обратно. Женщина делала ремонт, и ей нужно было взять в магазине образцы цвета, приехать домой подобрать и забрать нужную краску», — рассказывает парень.
Самую щедрую категорию пассажиров ему сложно назвать. В среднем чаевыми оставляют рублей 5 в день, но бывают удачные дни, когда выходит и 30 рублей.
«Нам, как водителям такси, можно не пристегиваться, — замечает Сергей. — Подозреваю, что это связано с прошлым, когда профессия была опасной и в экстренных случаях можно было бы быстро сбежать. Я прикалываюсь. Можно считать себя богом вождения, но если кто-нибудь выскочит перед тобой или прилетит со встречной, не помогут никакие скилы, а ремень спасет».
«На парня, который ездил в русскоязычную школу, смотрели, как на инопланетянина»
В родной Лиде Сергей ходил в белорусскоязычную школу. Вспоминает, что тогда это было мейнстримом:
«В то время, когда я учился, у нас было 15 школ и одна гимназия, из них 9 — белорусскоязычные. Я жил в новом микрорайоне, где были две белорусскоязычные школы. Как-то в наш двор переехали новые соседи, и сына отправили учиться в русскоязычную школу в другой район. Мы на него смотрели, как на инопланетянина: зачем?
В колледже было некомфортно: мы заканчивали школьную программу по-русски. Если ты привык, что в математике есть «лічнік» и «назоўнік» в дробях, то потом понять, где «числитель» и «знаменатель» не просто.
На первых курсах колледжа я начал вливаться в общественно-политическую жизнь — ТБМ (Таварыства беларускай мовы; Общество белорусского языка), Молодой фронт. Как раз были выборы 2006 года, мы там немного поагитировали. В тот год меня хотели исключить из колледжа. Тогда была статья 193 часть 1 — деятельность от имени незарегистрированной организации. По ней завели дело на Дашкевича, нас вызвали как свидетелей.
У меня не укладывалось в голове — я же не за Китай, Америку или Россию, почему я враг? Сперва допрашивали в КГБ, потом дело передали прокуратуре. И там сотрудник, вместо того чтобы набрать мой личный номер, позвонил сразу в колледж. Директор очень испугался — и, даже не разбираясь, готов был сразу отчислить.
А я накануне как раз в Минск на 25 Марта ездил и засветился в репортаже НТВ. Думал: на этом моя учеба — всё. Но идеолог в колледже оказался адекватным человеком. Несмотря на то, что у него были противоположные взгляды, он согласился, что я имею право на свои убеждения, и пообещал, что не даст меня исключить. Это было удивительно в те времена».
Родители активизм сына-подростка не одобряли.
«Не потому, что не разделяли мои взгляды. Мать боялась, что у меня могут быть проблемы», — объясняет он.
«По инструкции, мы не должны заводить разговоры о политике»
Когда Сергей шел в таксисты, имел три интереса: преодолеть интроверта в себе, улучшить свое знание города и посмотреть реакцию на белорусский язык. Отмечает, что разговаривает он не со всеми пассажирами — в службе принято, что разговоры начинает клиент (а вдруг ему хочется ехать молча).
«Большинство на белорусский язык реагирует позитивно. Те, кому нравится, будут осыпать тебя комплиментами. Есть те, кто удивляется. Таких, кому не нравится белорусский язык, очень мало. У меня уже более 700 поездок, и таких было человек пять. Они просили по-русски говорить. Я тогда предлагал: давайте буду по-белорусски, если что-то непонятно — буду объяснять. В принципе на этом претензии заканчиваются.
Недоразумений не возникало. Я стараюсь подбирать варианты слов более привычные: например, говорить не «ровар», а «веласіпед». Мне кажется, главное — чтобы сам человек не ставил себе барьер и хотел тебя понять.
Однажды подвозил известного скульптора Ивана Миско. Он сокрушался, что раньше всегда разговаривал по-белорусски, а после того как в армии послужил в Забайкалье, реже стал».
Для тех, кто хотел бы расширять белорусскоязычное пространство, у Сергея есть несколько простых советов. Например, пользоваться хотя бы минимумом слов по-белорусски, которые знаешь, — «дзякуй», «калі ласка», «прабачце». Можно выбирать родной язык в интерфейсе своих гаджетов. И не стесняться ошибок.
«Как говорил Олег Трусов, не знаете белорусского языка — лупите на трасянке», — шутит Сергей.
На флешке у парня — подборка легкой музыки. Среди других есть песни Лявона Вольского, «Крамбамбули», Akute, Nizkiz. Говорит, на музыку никто из пассажиров еще не жаловался.
Клиенты часто пытаются заводить разговоры о политике.
«Но, по инструкции, мы должны или отмолчаться в таком случае, или перевести разговор в другое русло, — отмечает Сергей. — Из того, что я заметил: тех, кто поддерживает этот режим, очень мало. Многие люди пожилого возраста выступают за перемены, что меня удивило».
В свободное время Сергей путешествует по Беларуси, интересуется урбанистикой и изготавливает светильники в стиле лофт.
Выводы, которые он сделал за эти месяцы работы таксистом, позитивные.
«Раньше у меня складывалось мнение, что люди не готовы к белорусскому языку. Когда я шел в такси, боялся, что будет много негатива, непонимания. Но, к счастью, все сложилось иначе. Думаю, большая заслуга в этом тех событий, которые произошли после выборов. Люди обратили внимание, что есть самоидентичность народа и язык один из основных показателей самоидентичности».
