«Голос недействительного бюллетеня — это голос против обеих опций: и новой Конституции, и старой»
Александр Шлык отмечает: факт того, что демсилы договорились о единой стратегии поведения на референдуме, ценен сам по себе:
«Как человеку, который знает выборы изнутри (Александр работал в отделе по выборам БДИПЧ ОБСЕ, руководил наблюдением за выборами в регионе ОБСЕ. Помогал странам приводить их избирательные процессы в соответствие с международными стандартами. — Прим. Ред.) мне кажется, что озвученная стратегия основана на том, что у людей есть право участвовать в управлении своим государством.
Этого права нас лишить никто не может, и им надо пользоваться. Понятно, что в нынешних условиях провести демократический референдум не получится: многие сидят в тюрьмах, нет никакого общественного обсуждения конституционного проекта.
Это будет ненастоящий референдум, который ничего не решает, так как решить актуальные белорусские проблемы могут только новые выборы.
Но когда появляется возможность сказать свое слово, его надо сказать».
Собеседник не считает, что участие в референдуме автоматически означает легитимизацию властей, но понимает и тех, кто хотел бы его бойкотировать полностью.
«Я понимаю моральную позицию тех людей, которые призывают к бойкоту: они не хотят ввязываться в нечто заведомо грязное и нечестное. Но отмечу важную вещь: в мировой истории не было примеров, когда бы бойкот к чему-то приводил.
Кроме того, белорусская практика показывает: придете вы на участок или нет — неважно, ваш бюллетень и без вас найдет путь в урну для голосования. В этом смысле лучше прийти и выразить свой протест недействительным бюллетенем — так вы хотя бы поучаствуете в процессе, продемонстрируете свое мнение членам комиссии. И главное, что это действие в рамках закона. Это безопасный способ выразить свое «нет».
Для того, чтобы референдум состоялся, нужно чтобы в нем приняло участие более 50% внесенных в списки избирателей. Александр Шлык считает, что как минимум половина сегодняшних избирателей хочет демократии и перемен, и, если они придут на участки и проголосуют недействительными бюллетенями, невозможно будет «перевесить» их количеством людей с альтернативным мнением.
Другое дело, конечно, как всё это потом будет подсчитано. Планируется, что реальную ситуацию снова поможет отслеживать платформа «Голос».
«В комиссиях есть люди, которые уже сейчас начинают жаловаться: «Нас загоняют!». И таким я бы советовал идти и оставаться там честными людьми: так у вас будет еще одна возможность показать народу реальные результаты референдума на вашем участке.
Если же говорить простым языком, то на сегодня голос недействительного бюллетеня — это голос против обеих опций, которые нам не нравятся в принципе — ни опция новой Конституции, о проекте которой до сих пор ничего неизвестно, ни опция старой», — комментирует Александр Шлык.
Иллюстративное фото.
«Действие лучше бойкота»
Политолог Валерий Карбалевич считает решение вбрасывать недействительные бюллетени оптимальным сценарием в сегодняшней политической ситуации:
«Призывать к протестам сегодня нереально. Призывать к акциям на избирательном участке — тоже: это грозит людям лишением свободы. И предложенное оппозицией действие лучше бойкота. Другое дело, что все это неважно и, на мой взгляд, вряд ли помешает Лукашенко идти по плану. Результаты референдума будут стандартно белорусские — около 80% «за».
Сорвать референдум или выборы можно только тогда, когда голоса считают. Но у оппозиции сегодня стоит другая задача: сохранить протестный потенциал, который накопился в обществе и взорвался в 2020 году. Сохранить ощущение большинства. Когда это большинство снова себя проявит — никто не знает», — рассуждает Карбалевич.
Ранее в истории Беларуси уже были попытки превратить и выборы, и референдум в «вотум недоверия» властям. Например, на выборах 2006 года Зенон Пазняк призвал белорусов забирать бюллетени с собой как будущее доказательство фальсификаций.
Двумя годами ранее, на референдуме 2004 года, с той же целью предложили разрезать бюллетень: одну половину бросать в урну для голосования, а другую — отдавать в штаб координаторам.
Но количество испорченных бюллетеней тогда было небольшим. Если верить официальным данным, после республиканских голосований количество испорченных бюллетеней не превышало 1—2%.
