Фото иллюстративное
Так, известно о таких случаях среди бывших членов инициативных групп кандидатов в президенты, среди наблюдателей на выборах 2020, среди волонтеров «Весны», которых заставляли подписать бумаги, что больше с этой организацией они сотрудничать не будут. Что происходит?
«Методология взята из теории борьбы с организованной преступностью»
«До меня долетает, что поставлена задача провести обыски у тех, кто был наблюдателем, членов инициативной группы и так далее, попугать, чтобы подумали, стоит ли активничать накануне и во время референдума, — объясняет нам бывший сотрудник органов. — Называется «отработка»: приходят, переворачивают, если ничего не находят, то дают подписать бумажку».
«По одному можно запугивать и не бросая в тюрьму. Тогда масштаб репрессий как бы немного припрятан, это напоминает те самые «черные воронки». Цель — запугивание. Методология взята из теории борьбы с организованной преступностью», — добавляет другой сотрудник органов.
По словам наших собеседников, до событий 2020-го ГУБОПиК так же «бомбил» блатных — с эффектным задержанием, но без правовых последствий. Просто чтобы лишний раз попугать и отчитаться. А если это была сходка, то еще и чтобы перессорить между собой, мол, кто-то сдает.
«Хотя в реальности чаще всего люди просто были на звуковом контроле, — говорят наши собеседники. — Криминалитет не обращался к адвокатам о неправомерности таких действий. Ведь прокуратура все равно бы не нашла никаких нарушений, а перед глазами стоял опыт авторитета Юрия Полшкова, у которого «нашли» боеприпасы».
«Руководство органов видит во всем обществе криминальную структуру»
Между тем, как отмечают бывшие силовики, криминал предпочитал играть в эти постановки, избегая реальных терминов.
«Сила организованной преступности именно в иерархии. Блатных же уважают или боятся не за набитые на коленях звездочки, а за умение создать иерархию, сформировать «общак», делегировать выполнение задач и найти людей, готовых их выполнять, — объясняет недавний высокопоставленный сотрудник МВД. — Задача правоохранительных органов — инкорпорироваться внутрь или не дать сформироваться такой структуре.
Глядя на публичную риторику и криминализацию всего, что происходит в стране, любой деятельности — от журналистики и адвокатуры до сушки белья на балконе, — выглядит логичным, что руководство органов видит во всем обществе криминальную структуру. И боится того, что такое количество людей наконец сможет структурироваться и организоваться иерархически. А потому действует отработанными методами, и структуры действуют те же самые — ГУБОПиК и СОБР».
Почему именно СОБР? По словам наших собеседников, они работают более качественно, чем ОМОН.
«Чтобы зайти на обыск, процедура же обычно такая: для вызова спецподразделения оперативник должен обратиться к руководителю этого подразделения или к дежурной службе, подготовив документы, — продолжают наши собеседники. — Хотя на запрос группы и должны готовиться соответствующие документы, на практике все делается по звонку и только после закрывается документами.
Такой порядок проще всего реализовать именно из СОБР, там где начальство иногда закрывает глаза на формальности, а сотрудники работают «качественно». ОМОН же никогда не любили привлекать из-за низкого уровня подготовки».
«Большинство просто выполняет работу в силу того, что не имеет хорошего образования и много думать не обучено»
Конечно, в такой ситуации возникает вопрос, А как бойцы СОБР сами живут с тем, что им приходится делать?
«Большинство просто выполняет работу в силу того, что не имеет хорошего образования и много думать не обучено. Это их работа, обстоятельства и детали их не интересуют, — считает бывший силовик. —
Но часть так или иначе понимает, чем занимается, однако зарплата и квартира, наряду с отсутствием других перспектив, сужают пространство для маневра и не позволяют высказываться или бастовать открыто.
Конечно, в курилках и дома за столом они возмущаются и подкалывают сами себя за свою «важную работу», вспоминая, как клали лицом в пол программистов, врачей и менеджеров.
Офицеры, оканчивавшие университет и периодически встречающиеся группами выпускников, слышат много занимательных вопросов относительно своей работы от тех, кто нашел решимость и совесть уволиться из органов. Такие случаи мне известны».
