В Витебске 19-летняя девушка открыла школу танцев, чтобы помочь покалеченному преступником отцу-милиционеру
В 1995 году в Витебске на 22-летнего лейтенанта милиции Сергея Соловьева в его же машине с ножом набросился мужчина, которого он решил подвезти. Нож вошел между двух позвонков, задев спинной мозг. Этот день полностью изменил его жизнь…
«Врачи сказали, что ходить больше не сможет»
45-летний мужчина с тростью в руках гостеприимно открывает двери своих «жигулей» и предлагает мини-экскурсию по родному Витебску.
«Я в Витебске родился, очень люблю этот город. Там вон у нас депо и памятник трамваю. Около амфитеатра клен, дуб и береза — не все знают, а я даже помню, как их сажали. Они символизируют Украину, Беларусь и Россию. А там вот Аллея звезд с именами Аллы Пугачевой, Софии Ротару и других артистов. Аллею во время «Славянского базара» открыли».
Это и есть Сергей Соловьев. Сегодня он пенсионер, имеет 2-ю группу инвалидности и пенсию 400 рублей. На выходных вместе с женой Светланой ездит контролировать бизнес по ремонту телефонов и компьютеров в Смоленскую область (бизнес достался жене в наследство от отца). А в детстве, говорит, мечтал стать летчиком.
«В советские времена многие дети хотели стать или летчиками, или космонавтами. И я не был исключением: мечтал быть похожим на Чкалова. Поступил в Выборгское авиационное училище, выпустился авиационным техником. Однако поработать по специальности так и не пришлось: в 1990-е развалился СССР, все изменилось, и работать мне было негде», — вспоминает Сергей Соловьев.
Он вернулся в родной Витебск. Здесь ему предложили службу в милицию. Это профессия для его семьи, можно сказать, наследственная. В милиции работали не только его дедушка и бабушка, но и мать с отцом, и даже отчим.
«На тот момент мне было 22 года. Я работал в милиции третий год, имел звание лейтенанта. Как-то во время службы подобрал по дороге одного мужчину. Результатом моей доброты стало то, что он набросился на меня с заднего сиденья: всадил нож в спину».
Преступника посадили на 8 лет. Сергей почти неподвижно пролежал полгода: немного мог шевелить только головой и руками. Выстоять сыну помогла мать Людмила Леонидовна. Врачи не верили в то, что Сергей снова сможет ходить. Даже после нескольких операций все еще парализованной у него оставалась левая сторона. Однако он поставил себе цель снова стать на ноги и достиг ее. Сначала передвигался с двумя палочками, а спустя какое-то время пошел и самостоятельно. Хромая, но сам.
«Я вспомнил, что в школе хорошо плавал и снова вернулся к этому виду спорта. Через два года после травмы уже был в белорусской сборной по плаванию среди людей с инвалидностью. Стабильно занимал первые места», — сидеть на месте он точно не собирался.
О том, как выживал в 1990-е
Сергей с удовольствием вернулся бы в милицию (свою работу он вспоминает с теплотой и по сей день): «В начале 1990-х мы действительно старались быть верными исключительно своему народу: тогда в стране процветал бандитизм, в кабаках заседали авторитеты с золотыми цепями, в Витебске ежедневно кого-то убивали. Надо было наводить порядок. Так же и сегодня, кто бы и как бы к милиции ни относился: если что-то случится — мы обращаемся за помощью именно к ним. И помогают же!»
К сожалению, травма не позволяла Сергею вернуться на службу. Надо было строить профессиональную жизнь заново. Как и многие в те времена, мужчина занялся предпринимательством. Торговал молочными продуктами, хлебом. Товар возил на своей «копейке» на рынок в Смоленскую область.
Именно там, в городке Велиже, он познакомился со своей будущей женой.
«В 1996-м я училась на преподавателя немецкого языка в Смоленске, — вспоминает Светлана. — Заболела и приехала к родителям в Велиж. Как-то пришла на рынок за продуктами, а там — Сергей. И знаете — между нами словно какая-то химия произошла. Я даже не замечала, что он хромает. Когда мне через две недели знакомые сказали, мол, «хороший парень, конечно, но ведь инвалид», у меня был шок. Мне это никак не мешало: Сергей был необыкновенно хорошим человеком».
Уже через год после знакомства, как только Светлана получила диплом, они поженились и переехали в Беларусь. И по сей день называют друг друга по телефону «зайчиками». У Соловьевых двое детей: старшая Мария и Иван.
Все вместе мы встречаемся в танцевальной школе «Северная столица», в центре Витебска: это место с недавних пор стало для семьи еще одним домом.
«Ждала 18-летия, чтобы открыть ИП и помогать родителям»
«Тяните носок! Мы с вами танцуем телом, а не языком!», — слышится на втором этаже старинного здания в Октябрьском проезде, 2.
Эти строгие замечания — от 19-летней Марии Соловьевой, дочери Сергея и Светланы.
Мария с детства любила танцевать. По ее желанию родители еще в 3,5 года отдали ее в танцевальный клуб «Динамо» — один из самых сильных и прогрессивных на тот момент в Витебске. На базе клуба постоянно проходили международные турниры, с мастер-классами туда приезжали чемпионы мира. Всё остановилось, когда лучшие тренеры (Павел Пикальков, Елена Андреева и другие) уехали работать в Москву.
Параллельно девочка посещала и музыкальную школу, пела в хоре, занималась конным спортом, плаванием, рисовала, но интерес к танцам в итоге перевесил все остальное: на тренировках она готова была задерживаться до ночи, заставляя волноваться маму и папу, которые часами ждали ее в машине,.
Когда Марии еще было 11 лет, ей самой дали под крыло нескольких маленьких детей, с которыми она начала работать в качестве преподавателя — в бальных танцах такое доверие считается очень высоким показателем.
На соревнованиях в Беларуси и за рубежом девушка занимала высокие места. Но когда встал вопрос о выборе вуза, Мария вместе с родителями решила, что будет поступать в Витебск на филолога, «чтобы за плечами была профессия «про запас»».
Никто и не подозревал, что танцы еще глубже войдут в ее жизнь.
«Как только мне исполнилось 18 лет и я, наконец, с могла работать официально, стала думать, что можно сделать, чтобы меньше зависеть от родителей в финансовом плане. Знакомые давно подсказывали: «Маша, открой свою школу танцев!» Я прислушалась и почти сразу, как только отпраздновала совершеннолетие, зарегистрировала ИП».
Сначала было очень сложно: не все родители решались доверить своих детей такой молодой трэнерше, пусть и с целым списком достижений и наград.
Малыши то приходили, то уходили, но достаточного для существования школы количества учеников в группе не набиралось.
Постепенно, когда подопечные Марии стали демонстрировать первые результаты, слава о ней разошлась по городу. Как педагог она постепенно набирает авторитет.
Не сдаться, а продолжать работать еще интенсивнее девушку заставили семейные обстоятельства.
«Мы с мамой замечали, что с каждым годом папа ходил все хуже. Чтобы подлечиться, он ежегодно ездил в санатории. Однако в последние полгода ситуация стала критической: отец стал ходить еще меньше, все время жил на обезболивающих. Из-за того что основная нагрузка приходилась на одну сторону, сустав просто не выдержал. Чтобы он снова не утратил способность двигаться, нужно было срочно ложиться на операцию и ставить протез. Если делать это бесплатно, по очереди пришлось бы ждать очень долго. Поэтому когда летом в областной больнице отцу предложили платную альтернативу, мы сразу согласились. Правда, деньги нужно было отдать почти сразу: 50 миллионов (нынешние 5 тысяч) мы, можно сказать, за несколько дней собрали всем миром», — вспоминает Мария. (В семье по привычке все еще считают белорусские деньги миллионами.)
Часть денег Соловьевы взяли из собственных сбережений, около 350 рублей Марии через интернет помог собрать БРСМ, остальное — заняли у друзей. Чтобы быстро вернуть все долги, девушка до ночи работала в собственной школе и дополнительно устроилась преподавать танцы в детский сад. Помогала дочери и мама справляться с таким большим потоком детей.
«Конечно, в это кризисное время что-то приносил и бизнес в России, но когда все вместе работает на одну цель — решить проблему получается быстрее. Чтобы папа снова ходил и хорошо себя чувствовал — это было самое главное».
Сегодня у нее в школе занимается около тридцати детей. Рассчитана студия на детей от 3 до 18 лет. Самые маленькие занимаются хореографией и ритмикой, их учат правильно слушать музыку, держать осанку, их растягивают, учат пластике. А потом уже начинаются бальные танцы. Для начинающих групповые занятия стоят 25 рублей в месяц, но если заниматься бальными танцами всерьез — это довольно дорогое занятие.
Одни кристаллы Swarovski для платья могут обойтись в несколько сотен евро. И это не говоря о специальных средствах, которые танцоры наносят на тело, чтобы оно выглядело загорелым и блестело на выступлениях.
На занятиях видно, насколько Мария и ее мама любят детей: обе же — учительницы. У них по женской линии все чему-нибудь учили детей. Светлана сначала переживала, что дочь станет тренершей, мол, постоянно «на чемоданах». Но теперь, увидев, как ей это нравится, успокоилась.
«Когда я оканчивала школу, имела аттестат 97 баллов. ЦТ сдала на 335. Могла поступать в Минск, но все же в Витебске мой дом. Здесь меня знали как танцорку, здесь я могу передать свои знания поистине родным людям.
Уезжать из Беларуси тоже не планирую — я люблю нашу страну: мне здесь нравится, комфортно. Отработаю в школе по распределению — и дальше буду продолжать учить детей танцам», — делится своими планами Мария.
Да и с такой семейной поддержкой у нее все должно получиться.
Сейчас читают
«Наивно надеялись зарабатывать в Европах, приезжать домой лечить зубы на халяву и сдавать квартиру». Пропаганда начала оправдывать дорогие жировки для «дармоедов»1919
Комментарии