В новом проекте «Нашай Нівы» «Машина времени» мы будем искать следы тех племен в сегодняшней Беларуси. И прежде всего отправимся на Полотчину, где жили кривичи.
Кривичи занимали гигантскую территорию от Ладоги до Борисова, от Вильнюса почти до Москвы. Это был союз племен, сопоставимый с американскими алгонкинами. Были кривичи псковские, смоленские, а те, что осели на реке Полоте, назывались в летописях полочанами.
А с Лепельщины мы начнем путешествие потому, что здесь зафиксированы ближайшие к нашему времени их следы. Здесь до XVI века, по стародавнему кривичскому обычаю, кое-где еще хоронили умерших в курганах — во время раскопок одного из них археологи нашли прямо на лбу похороненного монету времен Сигизмунда Старого.
вся дохристианская культура, все народные верования, традиции и обычаи, которые дожили до нашего времени в этих землях, остались от кривичей. Да что верования — есть даже святилища. Вот, например, Святой камень у деревни Большой Полсвиж.
Медвежий след
Был давным-давно золотой век, жилось сытно. Колосья на ржи не были такие короткие, как теперь: зерна росли по всему стеблю, до самого корня. Люди зажрались. А как раз ходил по земле бог да и зашел в один дом. И видит: ребенок обделался и мать ему задницу блином подтирает. Бог прогневался: раз не цените — не будет вам больше сытости. Вырвал ржаной колос, зажал стебель между пальцами и потянул снизу вверх, сдирая зерна. Когда осталось их на стебле совсем немного, завыли кошки и собаки: начали бога просить, чтобы хоть на их долю оставил хлеба. Бог и сжалился. С тех пор колосья у ржи небольшие на длинной стеблине. Да и кошек с собаками нельзя обижать: человек из их доли хлебом питается.
Ведет нас Василь Шкиндер, хозяин местной агроусадьбы. По пути мимоходом показывает свежий медвежий след на затвердевшей от засухи земле.
Отпечаток относительно небольшой лапы, с руку взрослого человека. Молодой, по-видимому, медвежонок. Мигрируют-расходятся из Березинского заповедника.
«Была выше намного, но пахали все время в отвал», — замечает Василь. Сейчас на Перуновой горе с благословения райисполкома проводится Купалье.
Перун и Велес
В целом Большой Полсвиж — деревня как деревня. С колхозными домиками, озабоченным рабочим людом, парой выпивох. Но стоит отъехать от центра, завернуть к Василю на агроусадьбу — и словно в другой мир попадаешь.
Его коллекцию старых вещей можно целый день рассматривать, перебирая разложенные по категориям предметы. Что, казалось бы, интересного: вот лежит десяток топоров.
Но один будет деревенской кузнечной работы, второй - фабричный, столетней давности, третий — тесло, а четвертый — вообще боевой: «на рыцаря», полоцких или литовских времен.
Цмок — не лепельский
Лепель с легкой руки то ли писателя Владимира Короткевича, то ли его интерпретаторов стал столицей белорусских цмоков. На берегу вспененного непогодой Лепельского озера стоит довольно симпатичное изображение этого существа.
Хотя в романе «Христос приземлился в Городне» Короткевич писал о Сенненских озерах, где эти твари водились и там же поиздыхали.
Цмок и змей
Но хорошо, что наряду с цмоком и пышной хвостатой русалкой в Лепеле поставили и достойный памятник Льву Сапеге. Знаменитый канцлер ВКЛ, создатель Статута, был вовсе не эфемерным хозяином этих окрестностей. Это он перенес Лепель на сегодняшнее место, основав замок, церковь, костел, дал толчок торговле, которая в конце концов и делает город городом.
А что же цмок? По всему этому краю поют тысячу лет песню на давний, как расселение индоевропейцев, змееборческий сюжет, в котором и Персей, и Зигфрид, и святой Юрий:
Не вералі ў Бога
А вералі ў цмока
Следы старых богов и старой веры в этом крае очевидны. Иногда даже появлялось чувство, что Перун с Велесом, как геймановские Мистер Среда и Тень, путешествуют где-то рядом с нами по полоцким дорогам.
Церковь провалилась
На выезде из Лепеля поблескивает озеро Святое, маленькое и круглое. Здесь, согласно легенде, провалилась под землю церковь. Обычно такая молва значила, что это когда-то было место поклонения.
Но откуда крестьянин, который не помнил имена предков дальше деда, мог знать, где тысячу лет назад было городище?
Дача в мельнице
Подобные «зонтики» Владимир Лобач заметил и в погребальной традиции Балкан, где на полусфере над крестом еще изображались звезды. Выходит, горизонтальная поперечина креста — земная дорога, вертикальная — посмертный путь. В точке их пересечения ты находишься. Сверху — небосвод.
Еще в Замошье есть старая мельница. Она, как большинство таких сооружений, стояло в руинах еще в 1990-е. Теперь ее приватизировали и продали дачникам. Хозяйка пускает нас внутрь. Она живет здесь всю теплую треть года и даже купается в мельничном пруду летом.
Надземное помещение мельницы со вкусом приспособлено под жилье.
Но сил привести в порядок еще и погреб с остатками зубчатых колес нет. Хозяйка одна, дети в Минске. Муж, сотрудник КГБ СССР, буквально не пережил распад Союза. Прямо на участке — археологическая гора, на вершине которой хозяйка сеет огурцы.
Графика Слаука вживую
На болоте корни вглубь не идут, а расходятся широким кругом вокруг ствола. Ветру легко повалить такое дерево.
***
Криница в народном воображении — это око, смотрящее из другого мира, идеально чистое. Родниковая вода считалась лучшим средством от болезни глаз.
Чужаки в курганах
«Для крестьян это были «шведские», «французские», «голодные» могилы. Ведь курганы выглядели не так, как могилы умерших родственников. Это важно для традиционной культуры», — объясняет Владимир Лобач.
Поваленные гранитные надгробия, склепы, на которые попадали старые деревья… «Здесь у большинства и родственников не осталось. А у нас нет сил ухаживать. Просил коммунальщиков, а они говорят — по документам здесь кладбища нет», — пожимает плечами ксендз.
***
Были шведские — стали французские
Московские нашествия XVI и XVII веков принесли Беларуси огромные потери и сохранили след на века. Полоцк после них так и не поднялся в былом своем величии.
Вороницкий замок стал одним из форпостов Великого Княжества Литовского, защищавшим виленское направление. Он возвышался над рекой Ушачей, на бывшем городища днепро-двинской культуры.
Загадочные были те днепро-двинцы.
Андрофаги, кстати, в переводе с греческого - «людоеды».
Большинство банцеровских городищ было уничтожено огнем в VII-VIII в. - пришли кривичи.
Можно и не вспоминать древние племена: неочевидные следы остались даже от прищеповских хуторов 1920-х, от усадебной культуры XIX века. Как в Журавне с Пролесковский горой, что за Ушачами.
Здесь только дубы напоминают о бывшем дворе. А еще - липовая аллея. На старых пнях времен панов Пролесковских шумит уже третье поколение деревьев.
Лыжня из варяг в греки
Этот городок на Двине с парой старых улиц и наполовину реставрированным костелом некогда был законодателем традиций белорусской «молочки». В начале ХХ века дисненское масла расходилась по всей империи и экспортировалась даже в Англию на десять тысяч рублей золотом в год.
Путь был одной из главных европейских торговых магистралей раннего средневековья со всеми признаками инфраструктуры большого бизнес-трафика: складами, факториями, транспортом, наемной охраной, любителями наживы… Кривичи-полочане, что сели на Двине, контролировали свой отрезок пути.
Двина здесь мелководная и порожистая. Из воды торчат валуны. Неужели в кривичские времена она была глубже настолько, что позволяла пройти большим груженым челнам и дракарам с дружинами, да еще против течения? Есть вероятность, что путь из варяг в греки здесь был… санным и функционировал исключительно зимой.
Зачем викингу деньги
Богатство Полоцка стала его проклятием.
О том, что полочане и гости столицы были с раннего средневековья богаты на деньги, свидетельствуют и клады, щедро попрятанные в окрестностях. Сколько их еще не найдено!
Награбленные и заработанные тяжелым трудом контрактника монеты и украшения шли в землю как своеобразный депозит перед богами.
Полоцкие клады
И те варяжские да кривичские сокровища выходят наверх в неожиданных местах. Как-то техничка на полоцком стадионе «Спартак» ровняла футбольный газон и нашла странные предметы, старые на вид. Они валялись в бытовке, пока кто-то не посоветовал отнести в музей. Там за голову схватились: золотые украшения Х века!
И рекордный на сегодня клад в Беларуси нашелся под Полоцком, у деревни Козьянки - семь с половиной тысяч арабских дирхемов, двадцать килограммов серебра, завернутых в бересту.
Громы
На окраине Громов - Воловая азярына.
Воловьей озерина называется не в честь крупного рогатого скота, а, возможно, от того же корня, что и имя «Велес», считает Владимир Лобач. Здесь, согласно Яну Барщевскому, в дохристианские времена было капище Перуна (в названии Громы легко замечается его след) и почему-то Бабы Яги. Останавливались здесь и ее последователи: например, около Воловой озерины стоял московский царь Иван Грозный, штурмуя Полоцк.
Заняв город, согласно местной легенде, царь приказал потопить в озерине полоцких евреев и монахов-бернардинцев.
Здесь решалась судьба Петербурга
В 1812-м вся территория между Полоцком, Чашниками, Россонами была полем огромной битвы наполеоновских корпусов Удино и Макдональда с русским корпусом Витгенштейна. В противостоянии участвовало 45 тысяч человек. Более четырнадцать тысяч осталось в полоцкой земле.
Но под Клястицами французы были разбиты. Накануне в схватке у реки Дриссы погиб один из героев 1812-го, российский генерал-майор Яков Кульнев, командир Гродненского гусарского полка.
Согласно официальной версии, ему неприятельским ядром оторвало ноги, вторая версия почти чапаевская. Якобы Кульнев неосмотрительно расположился с отрядом недалеко от неприятеля. Французы напали ночью, нетрезвый Кульнев пытался организовать прорыв и получил смертельную рану в шею …
На месте его гибели (тело перезахоронили в имении родственников в Латвии) с царских времен стоит памятник-кенотаф.
Дорога к нему идет через свежие лесопосадки. Земля здесь словно изъедена оспой: вся в ямках. И чаще зайца или косули встретишь человека с металлоискателем. Пуговицы, кокарды, пряжки, пули - все это лежит прямо под мхом и магнитом тянет коллекционеров, хотя такие поиски и запрещены.
Ближняя деревня даже переименована в честь Кульнева. А раньше дачное Кульнево называлась Церквищем.
***
Вытянутые крутые холмы, характерные для северной Беларуси. Образовались во время таяния последнего ледника, около 14 тысяч лет назад из гальки, гравия и песка. Их нанесли талые воды, пробивая тоннели в недрах ледника.
Как только московиты открыли ворота, спасаясь от пожара, в Сокол ворвались 500 ландскнехтов. Неожиданно ворота за ними закрылась как ловушка и началась резня.
Командир ландскнехтов, суровый немецкий полковник Вейхер упоминал потом, что нигде больше не видел такого количества трупов.
На месте самой крепости ровное поле, трава по колено. Зимой еще видны круглые возвышения там, где стояли башни. А вокруг - лиственный лес: чудо для хвойно-еловой Северной Беларуси.
Волот
Нещердо — «сярдзітае азяро»
Чем ближе к Россонам, тем гуще обступают дорогу сосняк и кустарники. За Россонами это сплошная стена. «В лесу как в Москве - семьдесят дорог, и все я знаю. А в городе заблужусь», - говорил один старик из этих мест.
Во времена всех нашествий, оккупаций и освобождений лес был убежищем для местного населения, в нем можно было переждать лихую пору, сохранив родных и имущество.
Жаль, нет нигде памятника белорусскому лесу.
У берега большого озера Нещердо лежат Мураги, деревня, в которой родился Ян Барщевский, автор «Шляхтича Завальни». Его обязательно стоит упомянуть, когда говоришь о Полотчине, ее прошлом.
Сведения о знаменитых земляках доходят до сельчан эхом, от городских людей, которые едут сюда поклониться.
Может, на ровном коровьем пастбище, высоко поднятом над западным берегом Нещердо?
Перевоз
Последний пункт нашего путешествия через кривичские земли - Перевоз с горой Рогволода и Рогнеды. Совсем было бы символично, если бы Рогволод и Рогнеда бывали там. Но скорее всего название придумал романтик в XIX веке. Старожилы же называют ту возвышенность Церковищем.
В Перевоз нужно ехать через пляжно-курортное побережье озера Волобо и чистый сосняк с курганами кривичей.
Среди них есть высокие, хорошо заметные в равных рядах лесопосадок, есть и длинные, в которых лежит несколько поколений кривичей. Некоторые испорчены ямами копателей.
Ведь деревенские «археологи» рассуждали так: чем больше курган, тем богаче там покойник лежит, тем больше шансов откопать золото.
А найдешь в нем, перевернув тонны земли, такой же горшочек с прахом…
В перевозке прочный деревянный мост с бревнами-быками, чтобы лед ломать. Таких мостов немного осталось.
Движения нет: можно стоять, любуясь неизменным с кривичских времен озером Дриссой и Рогнединой горой, что мысом врезается в нее. Для пейзажа, как для космоса, времени не существует. Как не существует его для кургана, камня, криницы. Через них можно перекликаться с кривичами сквозь тысячи лет.
Каментары