Это моей маме и мне было понятно, как навсегда. Через девять лет ее не стало. Она сильно болела тогда в 2012-м, за ней приглядывали мои две сестры, а я звонил маме и им. Спрашивал у мамы: "Может мне приехать?" - она отвечала - "Не надо. Будь с семьей." Мои сетры говорили тоже самое. При этом все понимали, что мамы вскоре не станет из-за ее болезни. Так и случилось.

Стоял вопрос лишь о том, что у меня практически не было шансов вернуться из Мінска обратно в Америку к тогда тоже смертельно больной жене, и к дочери и внукам. Это для вас, бел-чырвона-белыя, я лукашист и кагэбист, или даже фээсбэшник, а для белорусской власти я такой же как вы.