Вероника, Аделя, Лариса. Все фото: Личный архив героини
— Лариса, какими были твои последние месяцы жизни в Бобруйске после увольнения?
— Вопрос для меня сложный… Скорее всего, мой мозг хочет забыть об определенных днях, событиях и вытесняет эту информацию. Отмечу, что раньше я всегда вела дневник, это такая практика для личного развития. Но начиная с тех событий, что произошли в школе, я перестала это делать.
Наша семья уже долгое время жила в состоянии внутренней эмиграции. Летом мы уезжали на дачу и жили там почти все время, в город приезжали только по делам и за продуктами. Мне там, на даче, было комфортно.
А в городе, наоборот, было неуютно. Было сложно психологически быть рядом с людьми, для которых якобы ничего плохого вокруг не происходило. Для них картина мира не менялась. Мы с Андреем это все эмоционально переживали.
Официальное письмо с уведомлением о непродлении контракта пришло в середине лета, трудовую книжку свою я забрала в конце августа. Это был месяц переосмысления и принятия важных решений. На написание поста в социальные сети о моем увольнении понадобился месяц.
На пост откликнулось много людей. Так, почти ежедневно появлялись предложения и новые ученики, большинство онлайн. Я смогла продолжать учительствовать. Занималась и с теми, кто готовился к ЦТ. Но все же больше люблю я работу с живыми встречами.
Мне писали люди из разных стран мира. Родители, которые растят белорусов, с мнением, что их детям нужны знания по истории Беларуси. Это меня сильно поддержало.
Помогали бывшие мои ученики и совершенно чужие люди, через пять рукопожатий, как я и писала тогда в своем посте. Чувствовалось, что людям небезразлична моя ситуация. Им хотелось, чтобы у меня была хоть какая-то зарплата, чтобы я не ушла насовсем с учительской работы.
А еще интересный момент произошел после увольнения. Это была середина сентября 2022 года. Веду онлайн-занятия, поздний вечер, муж вернулся домой с девочками с танцев. Слышу, какой-то шум, переполох поднялся. Понимаю, что там принесли какое-то животное. Оказалось, это маленький котенок.
На тот момент мы с Андреем уже разговаривали о том, что нам, скорее всего, придется уехать. Говорю: «Мы не можем котенка взять». Муж согласился, что нужно ему искать других хозяев, даже объявление написали в соцсетях, на городской сайт. Но все пошло по другому сценарию.
Так, на следующий день муж отвез котенка к ветеринару. Там и ушки почистили, и прививку сделали, и чипировали. Я знала, что если этот котенок хоть раз переночует в нашем доме, то будет нашим. Так и оказалось — эта кошка сейчас с нами в Польше.
Во время нашего переезда она осталась у родителей. Известный факт, что многие местные арендодатели не очень рады, когда переезжают с животными. Позже, когда у нас появилась возможность забрать кошку, она ехала к нам сама, с перевозчиком. И теперь Рыся живет с нами, как настоящий член семьи! Можно сказать, на главных ролях.
Рыся
Обобщу, что последние месяцы жизни в Беларуси — это было непростое время. Тогда я видела все словно сквозь туман. Но знаешь, сейчас я на все другими глазами смотрю.
— Решение уехать было внезапным? Удалось ли попрощаться с родными местами перед отъездом?
— Когда мы приняли решение уезжать, мне захотелось попрощаться с малой родиной, с родными, а также сходить на кладбище, где похоронены мои родители. И по пути на Полесье мы даже немного попутешествовали, заехали в разные интересные места, тот же Мирский замок, чтобы детки запомнили Беларусь.
А само решение уезжать пришло внезапно. Я дал интервью для 1387.by, которое перепечатали некоторые СМИ, считающиеся сейчас нежелательными в Беларуси. На мой взгляд, оно было обычным, я просто искренне ответила на все вопросы, связанные с моей тогдашней жизнью, с моим мнением по поводу состояния современного образования.
Но это были мысли, которые я говорила и во время работы в школе. И мое мнение, кстати, не изменилось. Ведь я так и считаю, что белорусского образования нет! И уже очень давно. И пусть на меня обижаются люди, работающие в этой сфере…
И зря они в ней работают. Вот, если бы все в какой-то момент остановились и осознали свою ценность, как профессионала, специалиста — они бы не смогли работать в этой системе. Но такого, естественно, не произойдет… Я знаю хороших, честных учителей, спасибо им за их преданную работу.
Так вот, после того, как мое интервью разошлось, меня охватил ужас, так как той осенью началось в Беларуси то, что и ожидалось: людей начали активно сажать. И даже мой суд показался смешным, потому что он был просто сюрреалистичен, как в какой-то книге. А тут начали людей сажать за выходы на митинг, по каким-то фото. Волна вычищения.
Это совпало и с тем, что власти утвердили решение, по которому в садике дети будут идеологически воспитываться. Я подумала, что так будет выглядеть и моя Аделька. В школе начали вводить обязательный общий элемент школьной формы, что вызвало даже споры в нашем родительском чатике.
Я отказывалась от этого элемента, но уступила по просьбе учительницы, а в итоге так и не купила этот галстук. Мы с Андреем поговорили и пришли к выводу, что на родине нам будет сложно.
Да, разные пазлы складывались, и я понимала, что в Беларуси ближайшее время уже не будет хорошо. Все, что я видела, вызывало ужас. Это были те самые колокольчики, которые свидетельствовали, что в нашей стране растить нормально ребенка не получится. А взрослым сохранять здоровое ментальное состояние, а вдобавок и физическое — тоже очень сложно.
Мы с мужем хотели одного — чтобы наши доченьки жили в свободной стране и были свободными людьми, чтобы они жили, а не выживали.
— Быстро ли вы определились со страной, в которую поедете жить?
— Не быстро. Мы выбирали между Польшей и Литвой. Разговаривали с теми, кто уже переехал, расспрашивали по поводу работы, жилья, цен и зарплат. Благодарность мужу Андрею, что он досконально изучил этот вопрос — включая возможность выучить язык и самореализоваться. Нам помогли правозащитники с консультациями и переездом, так как у нас даже виз не было, и мы понимали, что сами не справимся.
В конце концов мы определились, что поедем в Польшу. Эта страна показалась более близкой ментально. И мы до сих пор не пожалели о своем выборе. Нравятся люди, возможности, да и язык уже дается намного легче. Пока мы не работаем постоянно настолько, чтобы определиться с зарплатами, но ориентируемся в ситуации и понимаем, какие деньги здесь возможно заработать.
С Владимиром Орловым и Екатериной Водоносовой
— Как проходил для всех вас период адаптации?
— У всех по-разному. Отмечу, что год жизни здесь прошел не так легко, как казалось сначала. Сложнее всего было младшей Адельке и мне. Но и Веронике с Андреем тоже в первое время было непросто.
У нас были интересные встречи с белорусами, даже знакомых здесь нашли, в том числе из Бобруйска. Но это не то, что спасает тебя психологически от понимания того, что ты не можешь вернуться на родину.
Адельке было хуже, потому что она маленькая, и мы три месяца не могли найти ей садик. Аделька очень открытый человечек. Она подходила на площадке к другим детишкам поиграть, а они ее не принимали в свои игры, так как разговаривала на языке, который был для малышей-поляков непонятным. Ей нужен был этот контакт.
Сейчас она самая активная из нас в отношениях с местными. Андрей серьезно занялся делом поиска садика, дошел до городской гмины. В итоге мы получили место, и довольно недалеко от дома — по местным меркам. Это где-то полчаса пешком. Да, сейчас дочь счастлива, прошел процесс адаптации, включая язык.
За Андрея мне трудно говорить.
В первые дни у нас вообще было такое романтическое настроение — новая страна, другие возможности, все так интересно. В адаптации все же самое главное — найти свое место, начать работать, реализовываться, а для этого большое значение имеет владение языком.
Вероничка быстрее всех адаптировалась. Ей очень понравилось в школе, она с удовольствием в нее бегала, участвовала во всех конкурсах — учительница сильно ее поддержала. Не скажу, что ее просто весь класс принял сразу, ведь дети довольно жесткие бывают.
Но она у нас молодец. Ходила на дополнительные занятия, на экскурсии, в бассейн. Вероника активна, поэтому, к счастью, она нормально закончила учебный год, ее хвалили. Только одна четверка была по английскому языку, так как в Беларуси она его совсем не изучала. А тут пришлось сразу два новых языка учить: английский и польский.
По приезду я продолжала и дальше онлайн заниматься со своими учениками, появились и новые. Я провела несколько открытых лекций по истории для белорусской диаспоры. Пока что постоянную работу не нашла. Но очень серьезно исследую вопрос, кем я могу здесь быть.
С учетом того, что у меня новый этап жизни, я могу попробовать себя не только в наставничестве, а быть кем угодно. То есть работать учительницей истории в польской школе я не смогу, и это факт. Здесь историк с белорусским педагогическим образованием может заниматься только научной работой через определенные университеты восточного европейского партнерства. Но я в этом направлении не хочу двигаться.
С сентября начала действовать «Белорусская школка выходного дня» на базе «Академии хорошего образования». В прошлом году такая же школа работала в Варшаве. Когда начали делать ее рекламу в Познани, к нам записалось около 90 детей! Мы были в приятном шоке.
На такое количество нужно много соответствующих помещений для занятий, да и учителей-энтузиастов только семь. Я преподаю историю, есть белорусский язык и литература, культурология, мировая культура, креативное искусство, рисование, танцы, вокал. Такие классные занятия для деток! Мы стараемся сделать их не школьными, а более игровыми, чтобы они были интересными.
Я продолжаю занятия онлайн с учениками разного возраста, и готова принимать новых. Серьезно расширяю свои знания и скилы в продвижении и организации онлайн-обучения. Так, летом прошла курс у «Васьмінога»-«Создание онлайн-курса». Сейчас тоже учусь на разных белорусских площадках.
Конечно, не хочется забросать историю, так как у меня хороший опыт в этой сфере. Но все больше прихожу к выводу, что здесь можно пойти учиться на год-полтора, получить последипломное образование и заниматься разными вещами — рисованием, например, которое я очень люблю, или чем-то другим.
Сейчас я не могу сказать, что нашла для себя ответ на вопрос: «Что я дальше хочу делать?» Пока больше сосредотачиваюсь на своих онлайн-занятиях… Как бы то ни было, моя история будет продолжаться дальше и здесь.
— Ты иногда выкладываешь в соцсети свои рисунки. Хобби помогает справиться с грустными мыслями?
— Кстати, я из Беларуси везла с собой гитару, хотя Андрей и советовал ее оставить до лета, так как мы думали, что через полгода приедем навестить родителей. Позже поняли, что эту идею лучше не реализовывать. И вот — я везла с собой гитару, инструменты для рисования. Это моя отдушина – играть на гитаре, петь, рисовать. Не скажу, что у меня много времени на это, ведь хоть и не работаешь по 8 часов, время уходит на многие дела.
Работы Ларисы
— Быстро ли удалось выучить польский язык?
— Надо признать, что хорошо выучить польский язык пока не получилось. На это нужен не один год. Как я уже говорила выше, у меня сперва было довольно сложное психологическое состояние. Долгое время я не могла вырвать из своего сердца Беларусь. Мои мысли были о ней, я надеялась вернуться, много чего ради нее делать – и сейчас хочу. И делаю. Я верю, что мысли материализуются. Так, на мои мысли о Беларуси Вселенная подбросила работу типа «Белорусской школки», открытые лекции по истории.
Понимаю, что у меня есть способности. Могу преподавать даже немецкий язык, так как у меня есть образование. Возможность работать здесь с немецким языком есть, поэтому сейчас занимаюсь повторением, восстановлением знаний. Рядом Германия — это хорошие определенные перспективы. И даже репетиторством можно заниматься, ведь в школе многие ученики здесь учат два иностранных языка, и немецкий популярен.
Из-за того, что долгое время не удавалось вырвать из сердца Беларусь, польский язык не изучался должным образом. Сейчас я занимаюсь на курсах, это групповые занятия с учительницей из Украины – и дело пошло, мне нравится этот процесс обучения.
По моему мнению, польский и белорусский языки похожи, поэтому с пониманием нет сложностей, а вот с произношением и грамматикой есть. Я много читаю, слушаю, Андрей мне подбрасывает ютуб-ролики и прочее. Да, могу многое сказать, но языковой барьер пока все равно ощущается.
У меня есть мотивация, потому что я хочу работать здесь не только с белорусами, но и с местными. Хочу быть полезной, социализироваться и с уважением относиться к стране, которая меня приняла. И хоть с ошибками, но выразить благодарность тем людям, которые нам здесь помогают.
Без стеснения по-польски болтает Аделька! Но и Вероника молодчинка, польский у нее идет лучше, чем русский шел в белорусской школе, и к концу года она почти без ошибок писала, что я считаю большим успехом. Андрей также очень плотно изучает польский язык. Но у него и больше отношений с поляками, есть возможность попрактиковаться.
Мы стараемся как можно чаще общаться с местными, даже в любительский театр сходили. Понимаю, что только отношения с поляками дадут нам новый уровень владения и понимания языка.
— А с самими поляками проблем не было? Ведь иногда читаешь о каких-то недоразумениях, особенно после войны…
— Никаких сложностей с поляками у нас нет. К счастью, мне встречались только хорошие люди, вежливые, они положительно реагируют на просьбу разговаривать со мной немного медленнее, чтобы я все могла понять.
Много поддержки и в школе от учительницы, и в садике. Есть люди, которые услышав о нашей ситуации, выражают желание помочь, например, спросить о работе у своего начальника.
Поляки знают о ситуации в Беларуси. Наша история переезда вызвала сочувствие у местных. Они были рады тому, что мы сумели сбежать и не сидим в тюрьме. Они знают о насилии, которое происходит в стране.
Я скажу больше: нам приходилось здесь белорусов встречать, которые уехали до 2020-го года и вообще не понимают, что происходит на родине. Они живут с закрытыми глазами. Такое впечатление было, что они насмотрелись белорусского телевидения и с недоверием слушали, что мы говорим. Вот такие случаи были шоком, когда поляки знают ситуацию в Беларуси лучше, чем отдельные наши соотечественники.
Поляки приходят на различные белорусские мероприятия, чтобы просто поддержать. На «Тыдзень беларускай культуры» пришло много местных, некоторые из них помогали в организации праздника. То есть Польша не находится в информационном вакууме, в отличие от некоторых белорусов.
Отмечу, в Польше действует хорошая поддержка со стороны государства, есть разные возможности, и если у тебя есть голова на плечах, то сможешь здесь реализоваться.
Читайте также:
