Историк Тимох Акудович рассуждает, как привлекать людей к белорусскости и чем здесь полезны русскоязычные проекты
«Мы не защищаем стены белорусчины, мы создаем силу притяжения».
17.10.2024 / 15:40
Историк Тимох Акудович. Фото: facebook.com / cimafiej.akudovich
Историк Тимох Акудович в своем блоге «Менскі час» высказывает предложения, как расширить белорусскоязычное пространство. Приводим основное из его эссе.
Автор отмечает, что за пределами Беларуси образовалось активное белорусскоязычное пространство. Он называет его «башней из слоновой кости». Ее ворота открыты, но проблема «башни» в том, что мы не хотим выходить за ее стены и предлагать что-то людям извне.
«Нам уютно внутри. Мы готовы принимать, но не готовы приводить. Ведь тот, кто не понимает величие нашего дела, … предатель? глупец? Мы считаем, что сам факт разрастания белорусского пространства и возведения стен нашей башни будет приводить в это пространство все большее количество людей».
Такая тактика работает, но имеет ограниченный эффект, считает Акудович.
Главный вызов для «башни» — как найти путь к белорусам, находящимся за ее пределами, ведь именно они «и есть те, кто будет решать дальнейшую судьбу Беларуси».
Автор задается вопросом, как воздействовать на миллионы русскоязычных белорусов «с удивительным представлением о белорусскости как о провинциальном музее или с незнанием базовых вещей о белорусской культуре и истории», чтобы привлечь их к белорусчине.
Историк предлагает не очерчивать строгие границы, отделяющие белорусскоязычное пространство. Вместо этого он предлагает представить белорусчину как энергетическое поле, в центре которого находится белорусский язык, и которое притягивает людей на разных уровнях. В этом поле есть разные спектры, где люди, независимо от языка, могут вносить свой вклад в формирование национальной идентичности.
Акудович уверен, что «границы белорусского пространства явно проходят не там, где начинается русскоязычное, а там, где заканчивается сила притяжения белорусчины».
«Очевидно, что интеллектуальная деятельность в Беларуси в течение XX века происходила не только на белорусском, чаще даже на русском. Но именно белорусчина была стержнем, к которому привязывались все здешние смыслы. Иначе их перетягивало к себе ядро Москвы или Варшавы».
Главное, что белорусчина объединяет людей и позволяет каждому по-своему включаться в процесс формирования национальной идентичности, независимо от языка или других факторов, рассуждает историк.
«Белорусское — это не то, что соответствует каким-то конкретным критериям, а то, что находится в пределах притяжения белорусского ядра идентичности», — подчеркивает он.
Использованная автором метафора о ядре и поле помогает понять важность белорусскоязычного пространства для формирования национальной идентичности и укрепления белорусского государства.
«Чем больше ядро, тем сильнее национальная идентичность, тем большую силу притяжения она имеет и тем сильнее государство. Поэтому обустройство и развитие этого пространства — сверхважная задача для всех белорусов», — пишет Акудович.
Он подчеркивает важность работы с белорусами, находящимися за пределами белорусскоязычного ядра, в русскоязычном спектре. Особенно это важно для привлечения тех, кто пока не готов к включению в белорусскоязычную культуру.
«Людям, совершенно далеким от белорусчины, не нужен белорусский язык, а нужна легитимизация самой белорусчины как явления. Им для начала нужно просто ею заинтересоваться. У того, кто заинтересовался белорусским пространством, в свою очередь, необходимо сформировать доверие к этому пространству. (…)
Чтобы увеличивать ядро и усиливать силу его притяжения, нам нужно взглянуть на русскоязычные проекты как на полезный инструмент, а не как на предательство», — отмечает Акудович.
Русскоязычные писатели, блогеры и другие создатели контента, которые работают в белорусском контексте, могут привлекать людей к белорусскости, строя мосты между периферией и ядром:
«Хороший русскоязычный писатель, который пишет о Беларуси, привлекает своих читателей от периферии спектра ближе к себе, а это значит ближе к белорусскоязычному пространству. Именно он может вытащить конкретного белорусского обывателя в то место, откуда видны блестящие зубцы нашей башни из слоновой кости. И это очень ценно».
В то же время русскоязычные проекты могут создавать доверие к белорусскому пространству и давать возможность людям заинтересоваться белорусскостью через понятные и доступные им форматы.
«Понятно, что не каждый русскоязычный проект ведет к белорусскому ядру, часто бывает наоборот. Но нам очень важно наладить свою оптику так, чтобы видеть полезные проекты за пределами наших стен белорусчины», — считает автор.
Акудович подытоживает:
«Нужно, во-первых, сменить оптику: мы не защищаем стены белорусчины, мы создаем силу притяжения. Во-вторых, нужно наконец подойти к этому делу профессионально — работать с белорусами на разных спектрах своего поля притяжения.
(…) Наша цель — сохранить само поле, чтобы у нас потом было, что белорусизировать и с кем строить Беларусь будущего. (…) Перед нами стоит выбор — спрятавшись за стенами белорусчины, сохранить правильную белорусскую Беларусь, но сильно рисковать потерять реальную Беларусь».
Известный историк дал совет тем, кому трудно начать говорить по-белорусски
Акудович: Белорусская латиница — большая ценность, но немного «чемодан без ручки»