Фото: facebook.com/cimafiej.akudovich
«Когда такое было?»
— Тимофей, поводом для нашего интервью стал ваш пост в соцсетях о том, что наша ситуация «все больше начинает напоминать начало ХХ века, когда белорусы за десять лет сделали такой рывок в формировании нации, что мало кому снилось. Но на фоне Первой мировой и распада империй, эту динамику мало кто заметил и мало кто захотел оценить. Впрочем, тогда все же удалось что-то взять. Наверное получиться и сейчас. Главное оставаться упорными и заново стать неожиданными».
— Действительно, я вижу сходство с началом ХХ века, ведь тогда, после 1905 года, белорусское дело стремительно расширялось. И сильно ускорилось, когда началась Первая мировая война. Однако эту динамику было сложно оценить на фоне глобальных мировых изменений.
Сегодня мы также переживаем сильное переформатирование общества, самой идеи Беларуси.
Но в 2020 году этот процесс происходил на глазах у впечатленного мира. А теперь, когда грянула война в Украине, наше видоизменение стало мало кому интересно, даже произошел откат — нас заново начали отождествлять с Лукашенко.
Хотя сами изменения идут. И они даже более радикальные, чем было до войны. Настоящие белорусские военные формирования, настоящие белорусские партизаны. Когда такое было?
Белорусское общество меняется. Но все это заново происходит в тени великой войны.
Снимок с Белорусского ежемесячного журнала «Варта» № 1 за октябрь 1918 года. Флаг БНР перед зданием Рады. Фото: Википедия
— Что вы понимаете под фразой «переформатирование самой идеи Беларуси»?
— Любое общество меняется постоянно. Однако 2020 год очень сильно ускорил эти процессы, а 2022 год — радикализировал.
Часть белорусского общества учится жить за границей, часть учится жить под оккупацией. И все мы должны реагировать на неожиданный для нас статус суагрессора. А когда белорусов последнее время обвиняли в агрессии? Весь этот опыт ведет к необратимым изменениям, к переосмыслению страны. Мы больше не можем быть страной хоббитов, как нас воспринимали долгое время. Должны быть другими. А какими — пока неясно, так как как раз находимся внутри этого процесса…
— Можно ли тогда провести параллели между белорусским культурным возрождением в начале ХХ века и актуальными процессами в обществе в отношении белорусской культуры в ХХІ-м? Переживаем ли мы момент «возрождения» белорусской культуры, или это только нам кажется? Тот же Янка Купала сейчас — снова «на вастрыні».
— Мне кажется, что переживаем. Только слово «возрождение» — не очень правильное. Ни в отношении ХХ века, ни в отношении ХХІ-го. Это все этапы взрывного развития и формирования. И очевидно создание нового, а не возвращение старого.
— А в чем для вас принципиальная разница?
— В том, что нет очевидного норматива, как нужно выполнить, чтобы что-то возродить. Все новое — неизвестное.
— Но были такие идеи, что люди открыли заново свою культуру, вернулись к ней.
— Вернулись откуда? Я думаю, что мерить рост нужно не количеством того, сколько раз упоминается Купала. Наверное, для сравнения можно мерить объемы — количество людей, на которых распространилось национальное осознание.
Но нация — это не только символы, но и механизмы. Если очень грубо, участники дворовых тусовок присоединились к нации, так как присоединились к действию. И не так важно, вспоминали ли они Купалу, или нет. Купала у них все равно должен появиться, но это может произойти позже. И может [прийти осознание Купалы] через песни русскоязычного Михалка. Не так существенно.
Янка Купала. 1930-е. Фото: Государственный литературный музей Янки Купалы
«Коридор возможностей зависит от развитости наших институтов»
— Вы позитивно оценили конференцию «Новая Беларусь» в Вильнюсе ввиду того, что сейчас у нас есть десятки акторов, которые имеют свои структуры, свою аудиторию, свои бюджеты и опыт работы. И даже то, что они между собой ссорятся, добавляет динамики, за которой имеет смысл наблюдать. И вот этот позитив — и вовсе не по поводу конференции, а по другим причинам — я наблюдаю не только у вас. Многие стали напоминать, что колесо истории неизбежно движется в благоприятном для нас и очень логичном направлении…
— Своим постом я обращаю внимание на одну вещь, которую из-за большого количества информации мало кто замечает, — на динамику.
По понятным причинам ответ на вопрос «Когда же будет освобождена Беларусь?» все ищут в новостях. Что и где произошло?
Но никакое стечение событий не спасет Беларусь и не уничтожит ее, так как власть в Беларуси держит человек, имеющий под своим контролем определенный набор институтов, собранных в систему. Победит его только другой набор институтов, собранных в систему.
Тимофей Акудович считает, что как и столетие назад, мы делаем рывок в формировании нации. На фото: деятели БНР, 1918. Источник: Википедия
Конференция «Новая Беларусь» как раз объединила большинство наших институций вместе и показала, что они могут координироваться.
Результат здесь как всегда оценивается традиционным стаканом, наполовину заполненным водой.
С позиции пессимиста можно сказать, что наших институций критически мало по сравнению с Белорусским государственным аппаратом. Просто несравнимо.
С позиции оптимиста видно, что тех институций, которые собрались сейчас в Вильнюсе, два года назад еще не было. А сейчас есть и политика, и дипломатия, и культура, и социальная сфера, и силовой блок. Фантастический рост за два года.
Поэтому очень важно следить за этой динамикой, ведь что бы ни происходило в мире, коридор наших возможностей зависит от развитости наших институтов.
Виленская интеллигенция у редакции «Наша Ніва», Вильнюс, 1907. Фото: Википедия
«Без ресурсов, но и без балласта предыдущих практик»
— На конференции выступал Павел Либер, который рассказывал о проекте цифровой Беларуси. Полагаю, это очень перетасовывает все карты, все расклады, ведь в руках гражданского общества появляются совсем другие инструменты, о которых представить даже было невозможно сто лет назад… Что может изменить в нашей ситуации это цифровое государство?
— Мне не очень нравится это противопоставление цифрового и нецифрового государств. Все государства теперь цифровые. И Беларусь в том числе. Вопрос в эффективности. Современные технологии дают возможность построения новых, более быстрых инструментов выставления обществом заказа и получения отчетов. Чем эффективнее эти инструменты, тем лучше работает общество / государство. Просто в европейских странах эта диджитализация идет медленно, так как сталкивается с инертным государственным механизмом. А белорусы поставлены в уникальные условия, когда должны систему строить с нуля, без государства. Это значит без ресурсов, но и без балласта предыдущих практик. Это наш шанс. А вот воспользуемся мы, не испугаемся — покажет время.
Один из проектов Павла Либера By_Mapka — карта услуг от белорусов по всему миру
— Сильные горизонтальные связи — еще одно преимущество гражданского общества. Недавно вы инициировали проект «Магістраты культуры», цель которого — создать сеть культурных менеджеров за рубежом, исходя из запросов белорусов на местах. Можно сказать, что это такой вывернутый наружу краудфандинг. Как технически вы собираетесь его реализовать? Цифровые инструменты, предлагаемые Павлом Либером, очевидно, как раз тот инструмент, который вам нужен…
— Краудфандинг в какие-то моменты — суперэффективен, а где-то барахлит. «Магістраты культуры» — это вывернутый наружу краудфандинг, ведь мы разрабатываем такой механизм, который позволял бы договариваться и формировать общий заказ, а после скидываться по приглашению менеджера.
Понятная сумма, понятный период, понятный «виш-лист», понятный результат, который можно померить.
Однако наш проект — это не готовое решение, а попытка найти такое решение. Технически мы продумали несколько механик, которые хотим попробовать. И будем смотреть, какая лучше работает. На проект Павла Либера мы очень рассчитываем и ждем его, судя по презентациям, там будут почти все нужные нам механики.
— Размышляя о нашем изменяющемся времени, о перспективах гражданского общества, мы находим параллели и поддержку в событиях начала ХХ века. Однако, когда мы наблюдаем за властью, то упоминаются исключительно 1930-е. Вообще, занятно за ними было бы наблюдать, если бы это не было так печально. Чиновники регулярно «прокалываются», показывая свои слабые места. Например, в сфере идей, пропаганде… Что они могут здесь предложить, кроме инструментов насилия? Так, недавно один замминистра сказал, что опасность для государства сейчас представляют те пять процентов людей, которые читают книги. От них вся смута и идет. И книги начали закапывать экскаватором…
— Книги имеют долгосрочный эффект. Пока все спокойно, на их распространение мало кто обращает внимания. На что влияют страдания Ганны у печки или Андруся с метлой в театральном дворе? Это игры интеллигенции. А когда хрустнуло, то всем, даже очень недалеким чиновникам, становится понятно, что на поведение людей сильно влияет совокупность прочитанных ими книг. Тогда бегут жечь задним числом.
Книжный Магазин «Кнігаўка». Фото: Издательство Янушкевич / Telegram
Теперь посоветовать человеку хорошую книгу и добиться того, чтобы он ее прочитал — это как вражеский танк подбить. Можно на косяке дверей звездочки вырезать за каждое прочтение.
Поэтому на войне как на войне — стоит бить по всем фронтам мракобесия.
И у нас на этом поле возможностей гораздо больше, чем у той стороны.
Просто нужно не бояться масштабных проектов.
