250 гектаров заказника «Озеры», что в Гродненской области, хочет забрать в разработку местный торфобрикетный завод.
На общественных слушаниях по Святому болоту собрался практически полный зал — более 200 человек.
Пейзажи торфоразработок. Такие ландшафты могут прийти и на болото Святое, которое с 1990 года считается заказником республиканского масштаба.
Павел Розмыслов родился на Святом болоте. Рассказывает, что его дед и отец когда-то помогали отводить земли под мелиорацию: «И была четкая установка: ближе 1 километра ни к одному озеру не подходить. А сейчас: и болота уничтожим, и озера уничтожим. Это что значит — сами спалим свою хату?»
Представитель Минприроды Наталья Жаркина.
Директор "Аховы птушак Бацькаўшчыны" Виктор Фенчук.
Предприятие оправдывает свое желание госпрограммой, при этом отмечая: торф на существующей разработке уже почти закончился, а еще один кусок болота Святое пригодится на следующие 15 лет работы.
Однако против этой идеи выступают экологи, местные жители, депутаты Национального собрания и представители Министерства природы. Кто и почему замахивается на Святое? Есть ли будущее у торфобрикетной промышленности в нашей стране?
«Я родился на Святом болоте»
— Я родился на Святом болоте, — такими словами на общественном обсуждении, которое состоялось в субботу в деревне Озеры, начинали свои выступления многие люди из зала. Немудрено, что прямо во время обсуждения в президиум передали 500 подписей от жителей деревни Озеры – против передачи территории заказника торфобрикетному заводу. Кроме самих местных жителей, подписи собирают волонтеры-экологи — в окрестных деревнях и в интернете, под онлайн-петицией.
Торфодобывающее предприятие пришло в Гродненский район в 1959 году, с тех пор огромный кусок Святого болота успели переработать на торфобрикеты. Нынче это предприятие убыточное, к тому же разработанная «Вертилишками» площадь скоро иссякнет — торфа там осталось года на три, а максимум — на шесть лет.
Продлить жизнь предприятию могут 250 гектаров торфяного месторождения «Святое», которое представляет собой часть заказника. «Вертилишки», опираясь на поддержку Министерства энергетики, надеются, что разработки на новом куске болота смогут продлить жизнь предприятию примерно на 15 лет.
Однако проект постановления об изменении границ заказника никак не могут согласовать: против него выступают не только экологические общественные организации, но и ученые Академии наук и даже чиновники в коридорах Минприроды.
Откуда ноги растут
Постановление Совмина № 794 «О некоторых вопросах добычи торфа и оптимизации системы особо охраняемых природных территорий» от 17 июня 2011 года утвердило список болот, которые следует отвести для торфоразработки. Это восемь заповедных территорий, за некоторые из них уже стали бороться. Любопытно, что летом 2013 года возмущение общественности, а потом и решение прокуратуры Пуховичского района спасли заказник местного значения «Ветеревичский». Сейчас на повестке дня — спасение заказника «Озеры», а значит, болота Святое и крупного комплекса болотных озер.
Замначальника управления биологического и ландшафтного разнообразия МинприродыНаталья Жаркина на общественном обсуждении рассказала о том, что уже существующие торфяные разработки негативно влияют на заказник «Озеры». Она перечисляет, какие изменения произошли в здешней природе. Так, озеро Субботнее навсегда исчезло с карты Гродненского района, площадь озера Щучье за период с 1986 по 2013 год уменьшилась в 2 раза. Это же озеро серьезно обмелело: если до торфоразработок его глубина составляла в среднем 1 метр, то сейчас это всего лишь 30 сантиметров. Озеро Глинец, расположенное, казалось бы, достаточно далеко от торфоразработок — в полутора километрах – уменьшилось на 19% (3,3 гектара). Снизилась прозрачность водоемов и увеличилась до предела кислотность воды. Наталья Жаркина выразила позицию своего министерства: при таком воздействии уже существующих разработок на озера заказника отдавать торфозаводу новые — нельзя.
Местные жители сведения Минприроды расширили: вместе с обмелением озер и осушением болота мелеют колодцы. Там, куда уже пришли торфоразработки, нет клюквы. Правда, ягода, на которой в сезон жители могут заработать по нескольку тысяч долларов, еще есть на части болота Святого, до которого пока не добрались торфоразработчики.
Павел Розмыслов родился на Святом болоте. Рассказывает, что его дед и отец когда-то помогали отводить земли под мелиорацию: «Мой дед и отец отводили первые площади под освоение этого Святого болота. Все происходило на моих глазах: все научные работники, побывавшие здесь, проходили через нашу хату. И тогда еще, в советские годы, шла речь об озерах. И была четкая установка: ближе 1 километра ни к одному озеру не подходить. А сейчас: и болота уничтожим, и озера уничтожим. Это что значит — сами спалим свою хату?»
Если спасать озера как положено — «это будет золотой брикет»
Известно, что если торфозаводу все-таки выделят территорию заказника, то разработки будут проводиться всего в 180 метрах от озера Глинец и в 350 метрах от озера Долгое, близко подойдут торфоразработки и к озеру Щучье. Исследования специалистов Института экспериментальной ботаники НАН Беларуси гласят: озера Щучье и Глинец будут уничтожены, уровень воды в озере Долгое серьезно понизится, на прилегающих территориях изменится гидрологический режим.
Предприятие уверяет: чтобы сохранить озера, перед ними построят противофильтрационные дамбы, гидрозавесы. Более того, «Вертелишки» готовы «уступить» в своих желаниях – вместо 250 гектаров взять в разработку только 191 гектар. Однако экологи убеждены, что связывать уменьшившиеся аппетиты предприятия с заботой о заказнике не стоит. Наоборот, считают экологи, таким образом предприятие сможет избежать полноценной экологической экспертизы – оценка воздействия на окружающую среду проводится только на торфоразработках площадью 250 гектаров и более.
Что касается мер по защите озер, то директор «Аховы птушак Бацькаўшчыны» Виктор Фенчук рассуждает так:
— Предлагается построить противофильтрационную дамбу, которая отгородит площадку разработки от самих озер. Конечно, это дополнительные ресурсы. И гидробарьер можно установить – это еще дороже. И без того убыточные предприятия будут еще и еще вкладывать деньги? Но и это не принесет результата: озера находятся в ложбинах, в них течет вода с запада и севера и формирует их водных баланс. Когда строится противофильтрационная дамба, она не только отгораживает площадку от озер, но и отгораживает озера от той воды, которая в них раньше поступала. Получается, что озера останутся, а питание в них существенно поменяется… Конечно, инженерная мысль может пойти очень далеко! И очень легко можно предложить в озера начать качать воду. Тогда это будет еще дороже. И воду нужно будет качать постоянно, пока озера существуют, а не 10-20 лет. Понятно, никто этого делать в долгосрочной перспективе не будет. Это будет золотой брикет.
Участки после добычи торфа предприятие обязуется заболотить. Однако экологи объясняют: выработанные участки на верховых болотах заболачивать сложно и дорого, гораздо сложнее, чем на низинных болотах. К тому же и без того много вопросов к предприятию по поводу того, как происходит заболачивание уже отработанной территории.
Впрочем, есть у проекта «Вертилишек» и защитники среди ученых. Так, представитель научно-исследовательской лаборатории озероведения БГУ Борис Власов попытался убедить присутствующих, что заказник когда-то создавался не ради малых озер, а ради озер крупных вроде местного озера Белое и Ант. А их, мол, возможное осушение никак не затронет. На это экологи ответили: заказник рассматривается как комплекс из озер, болот и других объектов. Нарушение какого-то компонента приведет к неизбежному изменению остальных.
«За какую работу держаться? За работу в 2 миллиона?»
Руководство самого торфопредприятия «Вертилишки» верит: они обеспечивают энергетическую безопасность страны. И занятость для 160 человек, а также «нормальные условия жизни» для 400 человек их семей. Замдиректора ГПО «Гродномежрайгаз», в состав которого сейчас входят «Вертилишки», Геннадий Давкшисперечисляет, кому сейчас нужна их продукция. Там и службы ЖКХ, и больницы, и школы, и детские сады. А потому и модернизация нынешняя обоснованна, и обеспечить еще 15 годами работы предприятие стоит.
Деньги на торф или на ветер?
С 2008 года на торфопредприятии «Вертилишки» идет модернизация. За 2008-2012 годы на реконструкцию потратили 47,5 миллиарда рублей. В 2013 году на завершение работ будет направлен еще 21 миллиард рублей.
Однако даже в министерских коридорах на этот счет появляются совершенно противоположные мнения.
Замминистра Минприроды Игорь Качановский задается вопросом: а стоит ли игра свеч? Делает он это на основании сообщения Министерства энергетики о неутешительном положении дел в торфяной промышленности. Так, Качановский привел ряд цифр, показывающих, что поставки топливного брикета как на внутренний, так и на внешний рынок с каждым годом серьезно снижаются. Причем на внутреннем рынке это связано в основном с газификацией населенных пунктов, а на внешнем — с тем, что крупные европейские потребители с торфа переключаются на другие виды топлива.
— Торфобрикетная отрасль убыточна в этом году, она была убыточной и в 2012 году. Как же это отражается на работниках торфобрикетной отрасли? По итогам 8 месяцев 2013 года средняя заработная плата в торфяной промышленности — на 15% ниже средней заработной платы в РБ и 24% ниже зарплаты в промышленности. Вопрос о целесообразности дальнейшего развития торфобрикетной отрасли поднят Государственным секретариатом Совета Безопасности, также поднят вопрос об эффективности вкладываемых средств на развитие торфобрикетной отрасли. Есть поручение правительства Министерству экономики дать оценку целесообразности модернизации отдельных торфобрикетных производств и строительству новых торфоперерабатывающих предприятий.
По словам Качановского, вопрос этот был рассмотрен в Совмине несколько дней назад и принято решение модернизировать такие предприятия, но не на добычу торфобрикета, а на другие направления.
Как рассказали официальные представители предприятия «Вертилишки», те самые «нормальные условия для работников и их семей» выражаются ни много ни мало — в средней зарплате по предприятию в три миллиона девятнадцать тысяч рублей. По рассказам других участников, люди здесь порой зарабатывают и менее двух миллионов рублей.
— А продлевать на 20 лет агонию торфобрикетного завода при столь мизерной заработной плате я не вижу целесообразности. Поддержали такую мысль Минэкономики и Минстройархитектуры, которое считает нецелесообразным использовать торф в цементной отрасли — большие затраты, пожароопасность. Причем последнее время снижены цены на каменный уголь – дешевле возить из Кузбасса каменный уголь, чем топить собственным торфом! — заявил Игорь Качановский.
Депутат Александр Межуев возглавляет в Палате представителей Национального собрания комиссию по национальной безопасности. Про экологическую безопасность Александр Межуев дал возможность говорить экологам, а про экономическую несколько нелестных слов в отношении белорусских торфопредприятий сказал.
— Все возмущаемся, почему плохо живем. Вот наглядный пример: торфобрикетная отрасль – нулевая, вкладываем миллиарды рублей для модернизации производств. Встает вопрос: для чего? За 20 лет, если мы отдадим эту площадь, предприятие это заработает «аж» 50 миллионов долларов! Разделить на 20 лет — в год 2,5 миллиона?
На упреки по поводу того, что в случае неотведения заказника для разработок останутся не у дел 160 человек, он отвечает:
— Здесь все выступающие говорят: вот, 160 человек, надо сохранить работу. Какую работу? Где менее двух миллионов рублей платят? Агрокомбинат «Скидельский» совсем рядом. Провел модернизацию европейского качества, средняя зарплата сегодня там 4,5 миллиона плюс соцпакет. Катастрофически не хватает рабочих рук. И сейчас руководство комбината продумывает вопрос: можно везти сюда молдован. Если молдоване не поедут, надо искать вьетнамцев! Вопрос нашей национальной безопасности: мы одни деньги вкладываем туда, куда уже бесполезно вбрасывать, а другие деньги тратим не на наших людей. Может, пора начать считать миллиарды?
«Вертилишки» в ответ обижаются: модернизация проводится в соответствии с госпрограммой «Торф», а документ об отводе земель восьми заказников под торфоразработки еще пару лет назад подписали и в Совмине, и в Минприроды.
Однако, даже несмотря на подписанные когда-то документы, некоторые местные жители заикнулись о качестве здешнего торфа.
— Я звонил в гортоп. Спрашиваю: как вам качество торфа в «Вертелишках»? Отвечают: ужасное, — уверяет Павел Розмыслов, уроженец деревни возле самого Святого болота.
По словам многих, месторождение «уже свое отыграло».
Торфовозную узкоколейку сделать туристической?
Увидев, что в своем желании сохранить оставшуюся часть заказника нетронутой они не одиноки, местные жители и гости из других уголков Беларуси, которые часто бывают в «Озерах», стали предлагать, что можно сделать, когда торфобрикетный завод отработает оставшееся месторождение.
Сергей Коледа из Республиканского туристско-спортивного союза предложил взглянуть на опыт Литвы и Польши.
— У нас предложение превратить это в туристический объект, который будет называться «Малая узкоколейка». Она будет возить туристов по местам в районе Святого болота. Мы со своей стороны обещаем, что приложим все усилия, чтобы найти инвестиции для реализации этого проекта, если он будет разработан.
По словам Коледы, если создать необходимую инфраструктуру, то объект будет загружаем туристами, тем более что там же находится достаточно большой санаторий.
А седовласый местный житель так резюмировал разговор более молодых да более грамотных:
— Я считаю, лучше выработанные поля засадить канадской клюквой. Яна ж крупная, як слива. И будет больше толку, чем от вашего торфа.
