Фото из семейного архива
Пока Анна узнала, где находится муж, трекер зафиксировал 60.000 шагов. Оказалось, что Андрею Дундукову было предъявлено обвинение в подготовке массовых беспорядков, а Анна без денег (изъятых в ходе обысков и задержания мужа) и постоянной работы осталась вместе с трехлетним сыном Мирославом ждать мужа. За неполный месяц она потеряла 7 килограммов, изучила правила приема передач в СИЗО КГБ и на Володарке и вместе с сыном пишет письма папе, который «ушел в горы».
После ареста мужа сын прятался под кровать и спрашивал: «За мной тоже придут и заберут?»
«Когда Андрея забрали, Мирослав [трехлетний сын Андрея и Анны Дундуковых — НН] очень сильно переживал. Он очень долго плохо спал и даже отказывался есть. Он весь пошел в папу и не показывает, что ему плохо. Пришлось отвезти его к родителям в Брест. Там ему было лучше, ведь мне приходилось выбегать в 7 утра из дому и возвращаться поздно домой.
Фото из семейного архива
Сейчас говорю сыну, что папа просто ушел в горы. Потому что когда в начале дела однажды сказала, что папа за решеткой, Мирик начал волноваться и спрашивать: за что папу посадили в какую-то клетку? А за ним тоже придут, чтобы арестовать, те злые люди? Он прятался под кровать. А когда сказала, что папа пошел в горы, потому что Андрей часто ходил в горы, Мирик даже обрадовался. Теперь пишем вместе ему письма и даже рисунки делаем. Мирослав очень ждет, что папа скоро вернется с тех гор. Надеюсь, что мужа скоро освободят, иначе трудно будет что-то потом говорить».
«Муж зарабатывал, а я подрабатывала — варила мыло»
«Андрей единственный, кто зарабатывал деньги в семье, был единственным кормильцем. Я только подрабатывала, но это не те деньги, на которые можно жить. Муж говорил, что это только дело, чтобы не сойти с ума, ведь до декрета я работала дизайнером-оформителем торговых помещений. Командировки, путешествия… А когда родился Миричек, я вышла в декрет, и чтобы куда-то приложить свою энергию, решила заниматься мылом.
На постоянную работу я выйти не могу, так как Мирик всегда со мной. В садик его взять не хотят, потому что в одном мест нет, а в другом — два дня ходишь, а потом болеет сын на протяжении нескольких недель. Брать на работу мать с маленьким сыном тоже особо никто не хочет. Ситуация непростая, особенно после того, как во время обыска у нас изъяли все деньги».
Увидела у сестры мыло с кофе и заинтересовалась, как они туда кофе запихнули
«Как я заинтересовалась мылом? Это началось несколько лет назад. Просто пришла к сестре в гости и увидела фабричное мыло с добавками кофе. Сразу заинтересовалась, как они его туда запихнули. Начала читать в интернете про это дело. Так как-то и пошло.
Потом на день рождения Андрей подарил первый набор для мыловарения. Он всегда меня поддерживал и помогал, никогда не смеялся, что я мыловар. Когда встал вопрос, выходить на постоянную работу после декрета или продолжать мыловарение, многие говорили: «у тебя пенсии не будет», «что это за дело такое?», а Андрей поддерживал, на почту постоянно ходил, чтобы отправить заказы. Даже в трудные времена кризисов, когда едва в ноль получалось выйти. В нашей «мыльной» группе «ВКонтакте» более девяти с половиной тысяч подписчиков. Наше дело называется «Дрэва». Долго думали, как назвать на белорусском языке, чтобы не было «мыльной феи» или «мыльных сказок».
Андрей всегда говорил, что хочет большую бороду, чтобы быть еще более мужественным
«Пока несколько месяцев назад не переехали в Минск, два года Андрей жил на два города. Пока мы с Мириком жили в Бобруйске, он почти все это время не спал. Работал в Минске, дежурил сутки, а потом ехал к нам в Бобруйск и обратно. Тяжелое было время, потому что муж очень уставал, приезжал после работы домой, а там я с малышом и со своим мылом. Когда мы переехали в Минск, он хотя бы начал немного спать.
Андрей — очень мужественный, образ настоящего мужчины. Я ему постоянно повторяю: «От тебя несет тестостероном за километр». Он всегда говорил, что хочет большую бороду, чтобы быть еще более мужественным. Куда ему еще более мужественным, пугаться люди будут!
Фото из семейного архива
Его многие люди знают по работе. Друзья знают по делам, а я его знаю немножко другим. Он это не афиширует, но он очень заботливый и романтичный. Когда я болею, всегда мне чаек сделает, лекарства принесет, по голове меня гладит нежно и говорит: «Ух ты, моя маленькая девочка». Если у меня сезон рабочий, спрашивает: «Чем я могу помочь тебе?» Он очень романтичный, но никогда не говорит об этом и лишь мне показывает. Даже из писем это видно.
Муж не знает, что письма печатаются. Надеюсь, что он не будет обижаться, если люди будут знать его не только как мужественного человека.
Когда я получила от мужа первое письмо, то испытала облегчение. Я много плакала и смеялась, ведь у него прекрасное чувство юмора, даже в сложных обстоятельствах. Знаю, что он очень переживает за сына сейчас. У них тесная связь с первых дней. Андрей как-то спрашивал: «Ты завидуешь нам?» Но я, наоборот, радуюсь, что у мужа с сыном такие отношения. Мирик — такая маленькая копия Андрея. У них даже одинаковые интересы и увлечения — горы, лес, экстрим.
Фото из семейного архива
Сын постоянно просит: «Папа, пойдем в лес», «пойдем на горку», «пойдем костер жечь».
У Андрея определенно адреналиновая зависимость, он любит прыгать, роупджампингом заниматься, спуститься под воду, пожары… Вот и малыш такой растет. Как говорит Андрей — добавит он маме седых волос. Я таких экстремальных увлечений не имею. Правда, обещала мужу, что пойдем летом в горы. Муж меня тренировал, чтобы я была сильнее и смогла пойти, так как после беременности была очень хилая. Сыну обещали, что поедем вместе в горы, и я надеюсь, что пойдем в горы на самом деле».
Второе письмо было грустным, долго не могла его дочитать из-за слез
«Второе письмо я получила после обыска, когда уже поняла, что Андрея не отпустят. А всё, что пытаются сделать сейчас, — сфабриковать дело. Я помню свои чувства в момент после обыска. Я отправила очень грустное письмо, и он ответил, что «я здесь останусь». Он был не испуганный, но какой-то потерянный больше… Муж не понимал, как так получилось. Видимо, сейчас, когда месяц почти прошел, что-то понял.
Немножко беспокоюсь, что уже полторы недели Андрей не получает мои письма. Я пишу ежедневно, а получила только 1, 2, 3, 4 и 7. Где пятое и шестое, даже не знаю».
За месяц похудела на 7 килограммов
«Сейчас переезжаем на новую квартиру к невесте Мирослава Лозовского. Буду жить с подругой, которая оказалась в таком же положении, как и мы. Мы давно дружим. Наши парни очень радуются, что мы будем жить вместе женской общиной, почти как бельгийские женщины во время крестовых походов.
Так получилось, что на той квартире, где я живу, просто ничего не могу делать. Приезжают друзья, меня теребят, стараюсь приходить так, чтобы просто прийти и лечь спать. Осознавать, что ты одна в этой квартире, — ужасно. Одной быть очень трудно.
Как месяц прошел? Похудела на 7 килограммов. Я всегда была худенькая, но сейчас вес упал до критического, стараюсь есть, но непросто это. Очень помогают родители в этот момент. Они сразу сказали: «Не волнуйся, мы рядом. Понимаем, что за дело». С сыном помогают сильно. Мирослав до сих пор почти не умел разговаривать. А сейчас приходит, гладит меня по голове и говорит: «Не волнуйся, я не дам тебя в обиду». Когда нас после задержания на границе везли в Минск, Андрей сказал сыну: «Ты только маму не давай в обиду!» И малыш, видимо, перенял это мужество».
Вижу солидарность от людей, которых раньше даже не знала
«Чувствую поддержку с самых первых дней после ареста мужа. Звонят друзья, гуляют с малышом, пытаются даже покормить меня, возят по делам и ждут. Сегодня люди, которых раньше даже не знала, приедут помочь перевозить вещи на квартиру. Приятно видеть, что всем семьям, которые попали в беду, помогают, какая широкая солидарность неожиданно появилась.
Фото из семейного архива
До слез удивила инициатива лидера группы «Стары Ольса» Дмитрия Сосновского. Мы немножко знакомы, я с ним лично виделась несколько раз, а Андрей его очень хорошо знает. На несколько лет судьба сильно свела их, и они что-то делали вместе, хутор приводили в порядок. Это очень мужественный поступок, ведь за солидарность в Беларуси может нагореть всякое».
Этот фильм [«расследование» БТ — «НН»] я посмотрела ночью. Это была моя большая ошибка
«Не нужно было его смотреть. Меня очень напугало состояние Андрея Комлика-Яматина. Я его знаю давно, лет шесть или семь, и он совсем другой в жизни, он не так разговаривает, не так себя ведет, кажется, он вообще говорил какую-то чушь… Не было слышно, какие вопросы ему задавали, на какие отвечал. То, что этот фильм показали, это не просто плохо, это просто г..но. Надеюсь, мы еще посмотрим этот фильм и посмеемся.
Я лично отдыхала в этом лагере 6 лет. Они работали из года в год на уровне администрации бобруйской, на базе центра детского творчества.
Там были детки из семей, в которых нет мамы или папы. Чтобы они не таскались по улице, потому что Бобруйск не самый спокойный город. Многие детки после тех лагерей шли в военные и сейчас занимают хорошие должности. Николай старался сделать из детей что-то приличное, а что теперь выходит? Он говорил им о любви к родине, о ценностях, а получается, что готовил террористов?
Туда даже родители иногда приезжали, было время, когда даже палатки не было где поставить. С детками малыми приезжали. Фотографии и информацию про него никто не скрывал. Из военного там была только форма, но как еще в лесу одеваться?
Пропагандировали здоровый образ жизни. Если где-то находили окурок, то хоронили его по традиции с траурными песнями глубоко-глубоко. Военного чего-то там было мало. Над лагерем осуществлялся строгий контроль, ведь многим ребятам-участникам было 16 лет. Все очень ждали этих лагерей. Они даже помогали ветеранам и пожилым людям».
Однажды в нашей деревне был пожар, так Андрей сел на велосипед и помчался на помощь
«Людям, которые знают Андрея, трудно в это поверить, ведь он семь лет работал спасателем и всегда спешит на помощь, как что случается или авария на дороге бывает.
Однажды в нашей деревне был пожар, так он сел на велосипед и помчался на помощь, ведь у него был огромный опыт. В последнее время его очень интересовала медицина. Он хотел для души выучиться на фельдшера. Несколько месяцев назад произошел случай. Наш сын съел яблоко, и внезапно у него начался отек Квинке. Я была в шоке и не знала, что делать, а Андрей мгновенно уложил сына и вызвал скорую. Сейчас пишет мне в письмах, что «уже вряд ли получится быть военным, как папа и дед, но, видимо, буду медиком, как мать и бабушка». Для мужчины это, конечно, непросто».
В пятницу принесла мужу передачу, а говорят, что его нет
«Я спросила, неужели отпустили? В КГБ такая особенность, что они не отвечают никогда, не дают информации. Только человек, который принимал передачу, посоветовал «посмотрите рядом». Я пришла на Володарку, и там сказали, что Дундуков у них. Там немножко проще было, ведь в КГБ ничего не говорят, и лица у всех такие «соответствующие».
Помню, как первый раз пришли передавать передачу пять напуганных девушек. У всех руки трясутся, не знаем, что делать. Только разобралась и приспособилась к условиям, как мужа перевели на Володарку.
Андрей говорит, что там плохое питание и совсем не хочется есть. Он всегда был хорошо закаленный и в прекрасной форме, а с такими условиями поддерживать ее будет трудно. Сейчас стараемся передавать что-то вкусное, например, сало или овощи. Муж очень любит овощи, и ему будет трудно без них. Говорит, что немножко начал заниматься физическими упражнениями во время прогулок».
Чудо на Пасху
«На Пасху поехали к родителям в Брест. Была в плохом настроении и ничего делать не могла, но заглянула в почтовый ящик, и там были сразу четыре письма. Одно даже большое, и в нем немножко информации, что его перевели. Даже открыточку нам нарисовал к празднику! Такое чудо на Пасху.
Я с первого дня жду освобождения мужа. Сначала ждала, что на первые сутки освободят, потом ждала на третьи, потом на 10 дней, а теперь срок перенесся на два месяца. Но знаю, что людей они теперь просто так не могут освободить. В нашей стране могут любую вещь повернуть против человека, снять фильм или еще что».
Мы ждем всех, ведь если все выйдут, а останется кто-то один — это будет еще труднее
«Я как мама очень радуюсь, что Дашкевича освободили и он вернулся к Анастасии и двоим деткам. Но, конечно, мы переживаем, что остаются за решеткой и некоторые знакомые, и совсем незнакомые люди. Каждый ждет своего, но мы ждем всех, ведь если выйдут все, а останется кто-то один — это будет еще труднее.
Был момент, когда я ничего не хотела, просто лежала и ни с кем не разговаривала. Будто проходишь пять стадий принятия неизбежного. Первые из них депрессия и гнев, у меня они проходили одновременно. Последняя из них — смирение. Но как тут смириться? Сидеть и ждать? Это будет означать, что я положила руки на коленки и все, но очень хочется сделать для него что-то.
Фото из семейного архива
