В апреле 1999 года было завершено четвертое следствие, проведенное по факту обнаружения массовых захоронений в лесном массиве Куропаты. «Немецкий след», для выявления которого военной прокуратурой по требованию некоторых представителей общественности в очередной раз было проведено новое следствие по старому делу, найден так и не был.
Здесь и ниже фото Сергея Гудилина
С чего все началось
3 июня 1988 года в газете «Літаратура і мастацтва» была опубликована статья научных сотрудников Института истории АН БССР Зенона Пазняка и Евгения Шмыгалёва «Куропаты — дорога смерти». В статье утверждалось, что в лесном массиве Куропаты покоятся жертвы политических репрессий 1937—1941 годов. Обобщив все имевшиеся материалы, авторы сделали вывод, что на этом месте в предвоенные годы органы НКВД проводили массовые расстрелы. Статья имела большой резонанс и стала поводом для возбуждения прокуратурой БССР 14 июня 1988 года уголовного дела. Это было первое в СССР уголовное дело такого рода.
Первое следствие по Куропатам проводилось с июня по ноябрь 1988 года, потом было прекращено и возобновлено в январе 1989 года.
— Это дело было совершенно уникальным, — вспоминает Иосиф Бролишс, в то время следователь по особо важным делам прокуратуры БССР. — Следствие по уголовному делу обычно имеет свои цели — установить со- бытие преступления, того, кто его совершил, определить, под какую статью УК это преступление подпадает, найти потерпевших, и т. д. Здесь же, несмотря на то, что событие преступления налицо, было неясно, кого и что искать… Более того, не существовало прецедентов таких, расследований, не было ни технологий, ни методик. Это первое такое дело в Советском Союзе. Тем не менее путем проб и ошибок, применяя ис- пытанные технологии и приемы криминалистики, мы вышли из положения.
В ходе следствия было установлено, что на территории около 30 гектаров расположено 510 предполагаемых захоронений, представляющих собой впадины с признаками оседания грунта. Была произведена выборочная эксгумация, во время которой были обнаружены человеческие останки — 313 черепов, кости скелетов, 340 зубных протезов из желтого и белого металлов. Обнаружены личные вещи — расчески, зубные щетки, мыльницы, кошельки, обувь, остатки одежды, а также 177 гильз и 28 пуль. 164 револьверные гильзы и 21 пуля, стреляны из револьвера системы «Наган», 1 гильза — из пистолета «ТТ», т. е. из штатного оружия сотрудников НКВД.
Как показали комплексная судебно-медицинская и криминалистическая экспертизы, костные останки, обнаруженные при эксгумации, принадлежали не менее чем 356 расстрелянным. Останки еще 35 человек были обнаружены строителями и учащимися. На 227 черепах и их фрагментах — огнестрельные повреждения. Сведения о количестве похороненных здесь отсутствуют.
В ходе расследования было опрошено около 200 очевидцев событии. 55 свидетелей из числа жителей деревень Цна-Иодково, Подболотье, Дроздово, расположенных вблизи лесного массива, показали, что в 1937—1941 годах работники НКВД на крытых автомашинах привозили сюда людей и расстреливали их. Трупы закапывали в ямы. Расстрелы начались в 1937 году и продолжались до 1941 года. Судя по характеру и номенклатуре обнаруженных вещей, в Куропатах были захоронены в основном выходцы из Беларуси, в том числе из западных областей и, возможно, из Прибалтики. Есть основания полагать, что там покоится прах политических заключенных АвтодорЛага
Среди свидетелей, которые давали показания, не было никого, кто во время тех событий находился бы в младенческом или старческом возрасте. Во время следственного эксперимента свидетель Н. Карпович указал место, где в 1937 году видел не засыпанную могилу, наполненную трупами. В ходе эксгумации в указанном им направлении обнаружено захоронение, из которого извлечены 50 черепов, кости скелета, обувь, другие предметы и их фрагменты.
Из протокола эксгумации останков: «При разработке пласта захоронения (раскоп №8) извлечены предметы, которые располагались в нем хаотично: 50 черепов, в том числе 7 со сводом и основой… На всех 50 черепах есть повреждения округлой и овальной формы, которые располагаются на различных участках в теменной, затылочной, височной, лобной областях. Черепов, которые бы сохранились без повреждений, не найдено…»
Практически все опрошенные свидетельствовали, что во время Великой Отечественной войны на этом месте расстрелов не было, да и вообще в то время версия «немецкого следа» никому не приходила в голову. По данным Военного комиссариата БССР, воинских захоронений в лесном массиве, где обнаружены останки, также не было. У Иосифа Бролишса никогда не возникало никакого сомнения, что это дело рук НКВД.
Показания свидетелей были подтверждены данными КГБ БССР о том, что во время оккупации в Куропатах не располагалось ни концентрационных, ни других лагерей.
Для того чтобы выяснить, где находились места приведения в исполнение приговоров и решений внесудебных органов за 1937—1941 и 1944—1953 годы, следствие направило запросы в КГБ БССР. Однако согласно поступившим на запросы следствия ответам эта организация не располагала документальными данными о местах приведения приговоров в исполнение. Отсутствовали там также и сведения о лицах, исполнявших в указанные годы приговоры и решения о высшей мере наказания. Оказалось невозможным установить и количество расстрелянных. Как мало времени понадобилось для того, чтобы бесследно исчезла память о жертвах и палачах…
Тем не менее следствием было достоверно установлено, что с 1937 по 1941 год в лесном массиве Куропаты органами НКВД производились массовые расстрелы граждан. Спустя столько времени определить их личность и конкретные основания казни уже не представилось возможным.
В постановлении о прекращении уголовного дела было отмечено: «Принимая во внимание, что виновные в этих репрессиях руководители НКВД БССР и другие лица приговорены к смертной казни либо умерли, на основании изложенного… уголовное дело, возбужденное 14 июня 1988 года прокурором Белорусской ССР, прекратить».
Новая версия старого дела
В июне 1991 года члены так называемой общественной комиссии по расследованию преступлений в Куропатах под председательством Валентина Корзуна направили в Прокуратуру СССР собранный ими материал, якобы доказывающий, что в урочище Куропаты покоятся не жертвы НКВД, а жертвы немецко-фашистских захватчиков.
Осенью 1991 года в Минск приезжал представитель Прокуратуры СССР, но факты, изложенные в обращении «общественной комиссии», подтверждения не нашли. В феврале 1992 года по требованию «общественной комиссии» Прокуратура Республики Беларусь была вынуждена вновь возобновить расследование. Следствие подтвердило выводы государственной комиссии.
Спустя два года «общественная комиссия» обратилась в Верховный Совет Беларуси с предложением оспорить выводы, к которым в своем расследовании куропатских событий пришла государственная комиссия.
Верховный Совет в ответ поручил Генеральному прокурору республики Василию Шолодонову вернуться к этому делу. Повторное расследование вел старший следователь по особо важным делам прокуратуры Валерий Комаровский. Именно к тому времени относится возникновение версии о «немецком следе» и о том, что в Куропатах не НКВД расстреливал советских граждан, а немцы — «привезенные сюда в качестве переводчиков гамбургских евреев».
Тогда же бывшая подпольщица Мария Осипова, которая принимала участие в работе государственной комиссии во время первого следствия, спустя четыре года вдруг вспомнила, что в годы войны через Комаровку в сторону Зеленого Луга немцы гнали на расстрелы мирных граждан. Иными словами, новому следствию пришлось иметь дело с несколькими версиями, каждая из которых противоречила выводам предыдущей.
Новое расследование дела по Куропатам было проведено досконально. Для того чтобы исключить версию расстрелов евреев немецкими оккупантами, Валерий Комаровский запросил Иерусалимский Институт катастрофы и героизма европейского еврейства в годы Второй мировой войны Яд-Вашем, где собрана наиболее полная информация о репрессиях в отношении евреев, и получил ответ, что Минск, Дрозды, Масюковщина, Куропаты, Цна-Иодково, Зеленый Луг в качестве мест расстрелов евреев не зафиксированы. Нет информации о расстрелах в Куропатах и в немецких архивах. Эксперты из Германии подтвердили, что метод захоронения в Куропатах — не немецкий. Гитлеровцы обычно копали большие могилы — до 50—60 метров в длину, перед «акцией» жертв раздевали, забирали личные вещи, снимали золотые коронки. Не обнаружено в захоронениях и детских останков. В связи с тем, что нацисты и их сообщники расстреливали евреев, как правило, семьями, то этот факт можно считать одним из решающих при установлении истины.
После исследования всех документов было вынесено постановление об отсутствии мотивов для возобновления следствия по Куропатам. Собранные доказательства свидетельствовали о необоснованности предположений так называемой общественной комиссии. Анализ имевшихся в уголовном деле сведений позволили вновь сделать вывод о том, что в лесном массиве Куропаты в 1937—1941 годах органами НКВД БССР производились массовые расстрелы граждан, обвиняемых в совершении «контрреволюционных и других преступлений». Определить численность и имена погибших в процессе следствия не представлялось возможным ввиду отсутствия необходимых архивных данных в КГБ Беларуси.
Последнее следствие
Поскольку собранные доказательства не подлежали сомнению, а новые материалы лишь подтверждали уже существующее заключение, громом среди ясного неба стало начало нового, четвертого, следствия в 1998 году. На этот раз расследование было поручено старшему помощнику военного прокурора Беларуси Виктору Сомову. И снова была проведена проверка доказательств, собранных в ходе предыдущих следствий, работа по уже известным версиям.
Не обошлось и без маленькой сенсации: в ходе расследования «общественная комиссия» предъявила «свидетеля», который якобы своими глазами видел, как расстрелы в Куропатах вели немцы, а не НКВД. В ходе следствия выяснилось, что «свидетель» в, частности, даже не знаком с местностью, о которой шла речь, и вообще оказался аферистом, который выдавал себя за ветерана Великой Отечественной войны, не являясь им.
В ходе последнего следствия впервые было обнаружено самое большое из всех найденных захоронений в Куропатах, в котором содержались останки более 300 человек (обычно в ямах находилось до 100 останков).
Следствие преподнесло еще одну сенсацию — впервые за всю историю раскопок в Куропатах были найдены вещественные доказательства с конкретными датами и фамилиями, свидетельствовавшие о том, что расстрелы проходили до начала войны. В захоронении №30 были обнаружены тюремные квитанции об изъятии при аресте ценностей выданные 10 июня 1940 года Мовше Крамеру и Мордыхаю Шулескесу, т. е. за год до оккупации Минска.
Как известно, 94% стреляных гильз, найденных в Куропатах, — от револьверов системы «Наган». Кроме того, было найдено несколько стреляных гильз из пистолетов систем «Браунинг» и «Вальтер», что также дало возможность сторонникам «немецкого следа» еще раз заявить о правомерности своей версии. Однако надо заметить, что оружие этих систем выпускалось задолго до 1941 года и нередко именно таким оружием награждался руководящий состав НКВД. Кроме того, имеются данные о том, что пистолеты, в том числе этих систем, были штатным оружием ряда сотрудников НКВД.
До сих пор известны далеко не все места захоронений жертв политического террора. По свидетельствам очевидцев, расстрелы проводились также в районе Лошицы. Одиночные расстрелы велись и на Кальварийском кладбище.
«Куропатское дело» — одно из самых громких и известных дел в постперестроечной истории Беларуси. Прокуратура нашей страны поставила точку в этой истории. Сегодня результаты «куропатского дела» не устраивают только тех, кто упорно не желает слышать правду о трагическом прошлом Беларуси.
Тем не менее хочется верить, что надпись на гранитном обелиске в Куропатах — «В этом лесном массиве в соответствии с постановлением Совета Министров Белорусской ССР от 18 января 1989 года. будет построен памятник жертвам массовых репрессий 1937—1941 гг.» — станет реальностью уже в ближайшее время.
