«На зарубежные санкции как надежду на спасение можно ставить только крест». Бывший дипломат Мацукевич — про санкции и почему они вредят
«Побег из Лукашенко». Назову это так в надежде на лучшее будущее для Беларуси, подражая «Побегу из Шоушенка». Там сюжет был тоже долгим, положение казалось безвыходным и отчаянным, но все завершилось хэппи-эндом на берегу океана. В нашем случае есть берег Минского моря, для аналогии сгодится, пишет бывший дипломат Павел Мацукевич.
Свой пост Мацукевич посвятил санкциям. Желая дать ответ на санкционные вопросы, автор, вероятно, вызовет новую волну споров.
Кто есть первоисточник репрессий — Лукашенко или санкции
Конечно, Лукашенко. Именно он первоисточник репрессий и вообще всех свалившихся на голову Беларуси бед. Мстительный, поэтому доберется до каждого.
Влияют ли санкции на репрессии
Само собой. Они влияют на размах и провоцируют эффекты, обратные заявленным. Очевидно, что санкции пока никак не сдерживают репрессии. Можно также констатировать, что реакцией на санкции до сего дня являлось ужесточение репрессий.
Очевидно также, что властям сложно дотянуться до своего обидчика — Запада, и они отыгрываются на тех, кто под рукой. Круг обреченных очертил Владимир Макей. В результате каюк настал даже тем, кого месть по логике не должна была коснуться — Товарищество белорусского языка (ТБМ), Союз белорусских писателей, Объединение белорусов «Бацькаўшчына» и многих-многих других.
По щелчку все это не восстановится, а многое вообще не вернешь.
Кто есть первоисточник интеграции с Россией — Лукашенко или санкции
Конечно, Лукашенко. Первоначально (середина 90-х) с помощью интеграции с РФ он восстанавливал белорусскую экономику и ВПК, завязанные на Россию с советских времен. Затем (конец 90-х) мотивом интеграции стало желание возглавить Россируссию (название союза из КВН), когда показалось, что Ельцин слаб. И тогда Лукашенко подписал самые главные документы, реализация которых не оставила бы и следа от независимости. Дальше была тягомотина в обмен на субсидии и поддержку.
Само собой, исторический разворот Беларуси в сторону России в августе 2020 года произошел тоже из-за Лукашенко.
Влияют ли санкции на сближение и интеграцию с Россией
Еще как. Вплоть до 9 августа 2020 года Беларусь пыталась уменьшить зависимость от России где возможно. В 2020 году успели танкерами натягать из дальнего зарубежья свыше миллиона тонн нефти. Не густо, но показательно. Стала бы Беларусь перебрасывать свой экспорт нефтепродуктов с литовских на российские порты, если бы не санкции? Разумеется, нет.
Практически все интеграционные обновления с РФ, установленные за прошедший год, до августа 2020 года никто не собирался «загружать».
Когда пошла такая дружба, логика требовала от Запада принимать меры, которые внесут разлад и вобьют в нее клин. Он принял, наоборот, скрепляющие.
Все этапы интеграции при Лукашенко так или иначе связаны с вопросом власти — укрепить власть, захватить больше власти, удержать власть. Губернатором быть он не хочет, но если это будет единственным выходом, чтобы сохранить власть, то у Беларуси тоже не будет иного, кроме стать губернией. Санкции этому процессу подыгрывают.
Оправдана ли ставка на санкции
На зарубежные санкции как надежду на спасение можно ставить только крест. Возможно, если бы инструмент санкционного давления находился под контролем и управлением белорусских демократических сил и они, и только они, определяли характер, содержание и сроки применения санкций (и при этом не перессорились), можно было бы рассчитывать на полезный эффект.
У белорусов есть возможность своего ответственного давления на власть — через национальную стачку. Но в ближайшее время по разным причинам она вряд ли возможна.
Почему нельзя полагаться на санкции Запада
Потому что Запад действует в своих интересах, руководствуется своими мотивами и решает свои вопросы.
Если бы это было иначе, самые жесткие санкции в отношении Беларуси были бы введены в период самого жесткого насилия (август 2020 года) или под влиянием событий, потрясших белорусскую общественность (например, убийство Бондаренко).
Но нет, санкций родились под своей звездой и ужесточились из-за принудительной посадки самолета. Никто физически не пострадал, но интересы ЕС были задеты. Евросоюз ответил политически, не дожидаясь итогов расследования, и вообще не считаясь с ущербом и издержками для белорусов.
Санкции недостаточно жесткие
Даже самые жесткие санкции сработали только там, где не ставилось условие смены режима (в белорусском варианте — новые выборы), и работала дипломатия. От Ирана требовали отказа от ядерной программы, от ЮАР — от апартеида, в случае Ливии — от терроризма. Вопрос о власти не ставился.
Обратите внимание и на длительность санкционного процесса: в ЮАР на достижение желаемого ушло свыше 25 лет, в Иране — почти 13 лет, а в Ливии — 12.
При этом, за плечами этих стран не было такого спонсора, как Россия.
Смена режимов в таких странах, как Югославия и Ливия, произошла в условиях приостановленных либо снятых санкций.
Санкции разрушат экономику, и он уйдет
Разрушат экономику — да, он уйдет — нет. То, что схема нерабочая, доказывает прямо сейчас Венесуэла. У Чалого экономика — на пальцах, у Мадуро она — на коленях.
В Ливии в свое время из-за санкций безработица достигла трети населения. В Югославии в результате санкций цены выросли в 3,5 тысячи раз, а 40% предприятий закрылось.
И это не спровоцировало бунтов, в умах сербов именно внешний фактор стал доминировать в качестве главной причины кризиса, хотя до санкций в проблемах винили Милошевича.
Если наша экономика станет колом в результате санкций, то на том месте, вероятнее всего, закончится и Беларусь, и весь протест.
Голод и безработица толкнут людей искать еду и зарплату и ничего больше. Свобода, демократия и независимость в этом пайке не будут играть роли.
Уже писал как-то, что тогда может возникнуть ситуация, когда любой выбор — моральный или политический — человек станет делать уже не рассудком, а желудком.
Интеграция с Россией даже на самых невыгодных для Беларуси условиях покажется людям желанной, потому что независимость и суверенитет — материи несъедобные, а российские зарплаты и пенсии — вполне.
Если не санкции, то что?
Проблема в том, что санкции — данность. И наше хотение либо нехотение на их существование не влияет.
Есть мнение о тактике тысячи порезов. Думаю, до тех пор, пока у Запада нет четкой стратегии с погружением в белорусскую тему ключевыми западными странами как в шкурный вопрос (в ключе интересов белорусов, а не миграционного или иного кризиса), эта тактика имеет тысячи изъянов.
Появление такой стратегии маловероятно. И в этой ситуации мой ответ на «если не санкции, то что» — ничего. Если нельзя сделать ничего толкового, необязательно делать что попало. Принципиально, ничего кроме экономического и гуманитарного ущерба и угрозы независимости для Беларуси санкции не несут. Ни одной задачи — ни политической, ни воспитательной, ни профилактической не решают. Это доказывают и все предыдущие санкционные циклы, через которые проходила Беларусь за 27 лет.
Могут возразить, что если не санкции, то Лукашенко вообще ничего не остановит, и это так себе возражение. Как-будто было или есть что-то, от чего санкции его удержали, вразумили или хотя бы смягчили режим, прорезинили жесть и отправили на бессрочное ТО репрессивный каток.
Вывод про выход
В плане ожиданий от Запада заказ простой — приготовьте «друзьям» клин. Пока есть российская поддержка, белорусский режим может спать на самых жестких санкционных матрасах.
Здесь нужна «шахматная» игра с расчетом на противоречия, в которой санкции играют вспомогательное средство дипломатии, а не подменяют ее.
«Побег из Лукашенко» придется осуществлять с помощью Лукашенко. Беларусь под его милицейским контролем и ее независимость зависит во многом, как и прежде, от его амбиций.
С ним придется найти компромисс и договориться, потому что в заложниках режима не только суверенитет, но и наши лучшие люди и без их освобождения и остановки репрессий не освободиться и нам.
Мы уже давно не в августе 2020 года, а живем и мыслим все еще той ситуацией.
Комментарии