Убийство Бориса Немцова — безусловно политическое, и как в таких случаях говорят, «медийное». Совершенное возле стен Кремля, на территории, которая просматривается телекамерами, где каждый второй «случайный прохожий» — это сотрудник спецслужб. Убийцы намеренно оставили свидетеля — девушку, которая была с Немцовым. Более того, весьма вероятно, что за два дня до назначенной оппозиционной акции за Немцовым была «наружка», и убийцы это наверняка знали — но почему-то их это не остановило.
Это может означать только одно — убийцы считают, что им за это ничего не будет.
В Габриэля Гарсиа Маркеса есть знаменитая повесть «Хроника объявленной смерти» — где все знают, что убийство произойдет, но никто ничего не хочет (или не может) сделать. Россия последнего года стала такой хроникой.
«Чеховское» ружье, которое ежедневно висит в эфире российских телеканалов, не могло не выстрелить.
В стране, где воцарилась атмосфера безумной ненависти к инакомыслящим, можно было ожидать, что все это не ограничится оскорблениями в интернете. «Давно пора, чем больше таких убьют, тем лучше» — так пишут о смерти Немцова российские пользователи социальных сетей.
Обстановка психоза и истерии в отношении внутренних врагов и «пятой колонны», политические ток-шоу на российском телевидении, которые даже я со своим профессиональным цинизмом не в состоянии выдержать больше пяти минут, — это и есть то ружье, которая должно было выстрелить. Власти организуют массовый митинг гопников — антимайдан, — участники которого несут портреты «врагов народа», в том числе Немцова. Создаются фактически военизированные группировки, заявляющие, что физически не допустят акций протеста. Участники «патриотических» лагерей в Селигере мечут дротики в портреты оппозиционеров — это и есть «расчеловечивание оппонентов», первый шаг к убийству.
Ружье уже давно висит на стене, теперь оно будет выстреливать в каждом акте.
