Анастасия Дашкевич, общественная активистка, в прошлом один из лидеров «Молодого Фронта».
«Да ладно, Настя, нормальные мы», — говорил мне улыбчивый молодой омоновец. Звали его Виталий. Мы как-то странно, но ненадолго оказались в одной компании. Парень как парень: любил пошутить, но был немногословен. Был слаб на выпивку и бильярд.
Этот парень отслужил в известной войсковой части № 3214, под командованием самого Павличенко, и после, как многие из тех, кто там служил, пошел в ОМОН. Внешне парень вполне обычный, имел только одно весьма выраженное отклонение — время от времени избивал свою девушку. Без всякой причины, выпив лишнего, колотил свою подругу, с которой жил. А потом словно ничего и не произошло: «Да ладно, не лезьте, я завяжу».
Я не помню, писала ли подруга заявления в милицию (я уже и не задаюсь вопросом, почему они продолжали быть вместе после такого), но правоохранительные органы точно имели дело с этим парнем. Его девушка рассказывала, как однажды к ней на Немиге подошел кто-то спросить «который час», а Виталий, отходя в это время от киоска, без лишних слов разбил парню лицо. «Ревнивый сильно…», — оправдывала девушка своего горе-бойфренда.
Мне тогда было лет 16, и я ему прямо говорила, что по нему плачет тюрьма, где он должен быть не конвоиром с дубинкой, а арестантом с руками за спиной. Он говорил, неловко поглядывая мне в глаза: «Завяжу, вот увидишь».
Внешне он казался неплохим человеком и глаза, якобы устыдившись, опускать умел.
Сказал мне как-то тогда: «Я решил, Настя, что буду картошкой торговать, но в ОМОН больше не вернусь».
С той компанией судьба меня больше не сводила, а с Виталиком довелось встретиться спустя пару годков в Первомайском РОВД. Черная куртка, брюки на байке, черная шапочка и высокие кирзачи. «О, Виталя, я вижу, ты снова дома!» — не удержалась я. И снова: тот же хорошо знакомый неловкий взгляд, глаза в пол.
Он поздоровался и отошел, пока я решала какие-то вопросы с милицейской дежурной службой, скорее всего, чтобы передать продукты и теплые вещи для задержанного на то время Змитера Федорука. Видимо, испытывая неловкость передо мной, Виталий позже все же подошел, чтобы сказать, что задержанного парня не освободят и мы ему ничем не поможем. «Это и без тебя ясно, Виталий. Иди к своим». Больше мы с ним не виделись.
С этим омоновцем — больше не виделись. Но случай, когда грубо избили моего мужа после открытия памятника Ленину около МТЗ напомнил мне это знакомство. Раньше, когда «силовики» действовали жестко при задержаниях либо в РОВД, либо автобусах после акций, мы как-то списывали это на приказы. Мол, возможно они внутри пушистые котики, а здесь — им просто приказали. А теперь убеждаюсь, что нет.
И на избиение Дмитрия приказа никто не давал, он слишком публичная персона, и без внимания журналистов жестокость не пройдет, а сейчас это политически не имеет смысла.
Избиение и издевательства для сотрудников ОМОНа — это привычка, нормальное средство коммуникации.
Для ОМОНа насилие — это не просто работа, это фактически как хобби.
«Насилие — то, что нам близко» — можно было бы распространять рекламные брошюрки с таким слоганом.
История Виталика демонстрирует, что отказаться от насилия таким людям практически нереально, так поскольку практика безнаказанности делает его повсеместным: дома, на улице, на работе. Они уже не могут иначе. Поэтому я не верю, что им нужны приказы. Им просто система дала зеленый свет на все то беззаконие, которое они совершают.
Не факт, что сами жертвы после не окажутся за решеткой, якобы за насилие против людей в погонах!
Много, много вопросов… Как в стране в центре Европы, которая пытается хотя бы внешне улучшать свой имидж, позволяют такие милицейские бесчинства, о которых мы читаем в ленте новостей? Избитые милицией женщины, подростки, журналисты, велосипедисты…
И не факт, что сами жертвы потом не окажутся за решеткой, будто бы за насилие в отношении людей в погонах!
Признаками «оттепели» и «демократизации» в глазах международных структур, должно бы стать не только отсутствие политзаключенных в стране, но еще и уровень (реальный уровень!) доверия населения к правоохранителям.
А Виталику я желаю успехов. Потому что когда в этой стране начнутся реформы, многим из внешне уверенных в себе молодых людей со стеклянными глазами, которые неторопливо патрулируют улицы наших городов, придется искать новую работу. А некоторым — и хорошего адвоката.
