Знакомимся с новым пресс-секретарем БПЦ иеромонахом Афанасием. Он сменил опального Сергия Лепина
В конце ноября Белорусская православная церковь сменила пресс-секретаря. Уволился Сергий Лепин, занимавший должность в течение 10 лет.
Незадолго до этого Лепин откровенно высказался о сносе мемориала памяти Романа Бондаренко. Это не понравилось Александру Лукашенко, который публично раскритиковал Лепина, после чего священником занялась Генеральная прокуратура.
На место Лепина был назначен 54-летний иеромонах Афанасий. До пострига, принятого им в прошлом году, носил имя Георгий Соколов. «Наша Нива» взяла у отца Афанасия первое интервью.
«Наша Нива»: О вас никто ничего пока не знает, расскажите, откуда вы родом?
Афанасий (Соколов): У каждого человека в паспорте есть место его рождения, но часто бывает так, что родители куда-то переезжают и детство, и взросление происходят в совершенно другом месте. Так было и со мной. Местом моего рождения является Кормянский район Гомельской области, но мое детство и юность прошло уже на Могилевщине, в Славгородском районе.
«НН»: Кто вы по образованию?
АС: Образование у меня педагогическое, я окончил БГПУ факультет белорусской филологии в 1994 году.
«НН»: Как получилось, что университет и духовную семинарию вы окончили в один год?
АС: Университет я оканчивал заочно, будучи уже студентом семинарии. В Жировичскую семинарию я поступил в 1989 году, Что касается светского образования, то у меня был перерыв. Получилось, что очень долго учился.
Тем не менее в педуниверситете застал таких очень дорогих мне людей, как профессора Федор Янковский, Михаил Евневич, Алену Юревич, Эвелина Блинова. Это всё старая, в хорошем значении этого слова, школа. В университете выпуск был в феврале, а в семинарии — в июне 1994 года.
«НН»: Кем вы работали, прежде чем стать священником?
АС: Учителем в сельских школах Славгородского района. В основном преподавал белорусский язык, но приходилось и русский. После аварии в Чернобыле было тяжело с учителями в сельских школах в загрязненных районах, как например Кормянский, Славгородский, Чериковский, Краснопольский. Мы старались не отказывать, если администрация школ просила. Хоть и не специалист, но лучше, чем ничего.
«НН»: Когда вы стали преподавать в семинарии?
АС: Сразу, как окончил, получил назначение в семинарию — с сентября 1994 года. Хотя на самом деле с 1990 года уже сотрудничал. Тогда людей не особо хватало, кто-то сменялся, кто-то не задерживался, были периоды, когда надо было, хоть кому-то преподавать и белорусский язык, и русский, и стилистику, и другие спецкурсы.
Так что я периодами там работал с 1990 года, хотя и не был классическим преподавателем, а скорее, лектором (временным приглашенным, проводившим занятия). В 1994—2005 гг. я преподавал постоянно и в семинарии, и в Академии. В Академии еще и учился сам. В 2005—2013 гг. был исключительно только на приходе в Лесной Славгородского района (деревня Лесная известна как место битвы русских со шведами во время Северной войны. — «НН»). С 2013-го основное место — в приходе, но раза два в месяц приезжал в Жировичи для преподавания.
«НН»: Почему в свое время ушли из семинарии? По здоровью, говорят?
АС: У меня и тогда было не очень крепкое здоровье, и теперь. Но грех жаловаться, потому что серьезных проблем нет. Другим моментом было то, что хоть я из большой семьи, но именно я в основном ухаживал за престарелыми родителями. Мама отошла в прошлом году, на 92-м году жизни. Когда я жил в Жировичах, то очень часто ездил на Славгородчину, проведывал.
Владыка Софроний (Ющук), принимая меня, предлагал мне и Могилев, и Кафедральный собор, но я попросил сельский приход. Тогда еще и отец был жив, и мать. Надо было им помогать, ухаживать за ними, похоронить, чтобы все было пристойно, по-божески, по-человечески. Чтобы родители не остались брошеными.
У меня в последний год очень много назначений: и заместитель редакционной комиссии Минской экзархии, и проректор Духовной академии по воспитательной работе.
«НН»: Назначения пошли, после того как вы приняли монашеский постриг. Это случайно или нет?
АС: Не очень.
Что касается моего монашества, то расскажу вам очень открыто, как все было и почему это произошло так поздно. Я не был в браке, монашество — это тот путь, который имелся мной в виду с самого начала. Но все же монах в идеале должен жить в монастыре. После того как я стал преподавать в Духовной семинарии, то у меня об этом были беседы с митрополитом Филаретом. И он говорил, что, конечно, надо, но одно дело жить в монастыре, а другое — если больные родители и к ним надо ездить.
Я говорю об этом открыто: одни понимают, другие — нет. Пока родители живы, пока есть такая необходимость, не надо спешить. Когда вы уже станете свободными, то можно будет постричься, — так мне говорил митрополит Филарет. Митрополит Павел также хорошо знал об этой ситуации.
«НН»: К монашеству вы себя готовили всю жизнь?
АС: Конечно, с юношеских лет.
«НН»: А сейчас вы не являетесь настоятелем ни в одной из церквей?
АС: Нет.
«НН»: Говорят, что ваши взгляды близки к западнорусизму, правда ли это?
АС: (смеется.) У меня очень широкие взгляды. И западнорусизм я тоже понимаю, но это, можно так сказать, крайние взгляды.
«НН»: Как вам предложили стать пресс-секретарем БПЦ?
АС: Обычно в таких ситуациях спрашивают. Если даже и не очень хочется, то бывает, что руководитель принимает решение, объясняя, почему это необходимо. Я даже не знаю, моё это или не моё. Мне лично ближе преподавание, образование.
В Академии я учился вместе с отцом Сергием Лепиным. Мы встречались, когда принимались эти кадровые решения, я его просил о помощи — и надеюсь, его опыт поможет мне.
Сейчас читают
«Был голодный, как из Освенцима, не ел ни мяса, ни овощей». Что известно о смерти бобруйского журналиста, на которого завели уголовное дело в Польше1919
Комментарии