Никите (имя изменено по просьбе героя) 21 год. Несколько лет назад в Минске он начал профессионально заниматься организацией краж и сбытом краденой одежды из масс-маркета.
Путь в нелегальном бизнесе закончился после того, как Никиту поймали с поличным. На него завели уголовное дело, но ему удалось сбежать из Беларуси. Сейчас парень не занимается ничем криминальным: живет в Израиле, учится и развивается в музыкальной сфере.
Как Никита пришел в этот бизнес: «В среднем я зарабатывал около 1500 рублей ежемесячно»
— В криминальный бизнес я попал в лет восемнадцать. У меня был знакомый, который давно этим занимался: он воровал вещи в магазинах, а потом продавал их со скидкой в 50%. Он нигде не работал, но имел со своих махинаций достаточно неплохой доход.
Для меня нелегальные схемы с одеждой выглядели довольно привлекательно: ты тратишь всего час своего времени и при этом зарабатываешь в день по 120 рублей. Тогда меня не сильно волновал моральный вопрос, важнее было по-быстрому заработать денег.
Чтобы меньше пачкать руки и реже принимать участие в самих кражах, я старался как-то систематизировать процесс. Схемы выглядели примерно так: сначала я искал клиентов с определенным запросом. Они сбрасывали мне фотографии и артикул нужной им вещи в магазине. Далее смотрел по цене товара. Если заказ был дороже, чем на 500 руб., то шел воровать сам. В таких случаях мне не хотелось делиться чистой прибылью, а риск того стоил.
Для чего-то дешевого у меня было несколько знакомых, которым я передавал запросы от своих клиентов, а они уже непосредственно занимались воровством. Они получали свои 50% от стоимости товара, а около 10-20% я оставлял себе, при этом минимально участвуя в схеме. В итоге все было на мази.
Прибыль зависела от сезона. Самым прибыльным было лето, начало весны и время перед Новым годом. В остальные месяцы все было достаточно стабильно и ровно.
В среднем мой бизнес приносил около 1500 рублей ежемесячно.
О клиентах: «Главное, что у нас дешевле, а вот как мы достали одежду, им все равно»
— Некоторых клиентов я находил через инсту. У меня был аккаунт магазина, для которого я периодически покупал рекламу. «Одежда Zara, Bershka, Pull & Bear из Европы за полцены», — так звучал мой слоган для таргета. И это работало.
Однако из соцсетей приходило процентов с 30 от всей моей аудитории. Остальные узнавали о моих услугах через сарафанное радио.
У меня так было все время. Я с кем-то знакомился, новые люди смотрели на меня, на то, как я выгляжу, начинали интересоваться, откуда у меня деньги на то, чтобы выглядеть так стильно. Вот тогда я и говорил им, что у меня есть знакомые, которые могут достать вещи из последних коллекций задешево.
Клиенты были разными. Средний возраст покупателя — от 16 до 25 лет. Было пару заказчиков и за 30, но они, скорее, просто были моими друзьями. Я бы обозначил свою аудиторию как людей, которые не хотели тратить деньги, но хотели хорошо одеваться.
Было много людей, у которых банально не было денег, чтобы позволить себе одеваться нормально. Они прекрасно знали происхождение наших вещей, и никого это не смущало.
Среди клиентов были и достаточно богатые люди. Для них звучала легенда о том, что это не краденые вещи, а привезенные из Польши сразу со склада. Дополнительных вопросов никто не задавал.
В Беларуси многие не могут позволить себе шопинг в масс-маркете. Купить даже пять вещей из Zara означает отдать если не всю зарплату, то действительно существенную ее часть. А выглядеть стильно хочется многим. Поэтому заказов всегда хватало.
О том, насколько воровство распространено: «В Беларуси люди живут бедно, поэтому криминальный бизнес процветает»
— В Беларуси подобный криминальный бизнес — очень частая история. Многих ловят, но это не останавливает воров. Часто заказы поступают на относительно небольшую сумму, за которую тебе могут дать лишь небольшой штраф.
Я лично знал около двадцати человек в Минске, для которых кража была основным заработком. Наши клиентские базы не пересекались, поэтому «споров» за территорию магазинов, как в фильмах про мафию, у нас никогда не было.
В Беларуси хорошая среда для воровства. У нас есть закон, в котором прописано, что хищение на сумму до десяти базовых величин считается мелким хищением и не подлежит уголовной ответственности. Это многих успокаивает. Они понимают, что даже если тебя поймают с поличным, то, скорее всего, ты просто обойдешься «административкой». И все.
В моей команде было два человека, которым я передавал заказы. Кроме них было трое парней, которые время от времени менялись. Их всех периодически ловили, но они чаще всего платили штраф и отдавали украденное. После этого все снова возвращались к работе.
Помимо людей, занимающихся кражами индивидуально, есть и те, кто активно уезжает в соседнюю Польшу и ворует «оптом» там: Nike, Adidas. В Беларуси они просто продают товар.
Заниматься в Европе продажей краденой одежды невыгодно. Людям там нет особого смысла в том, чтобы покупать вещь даже на 10 евро дешевле. Для них это не такая большая разница. Поэтому и криминальный бизнес там не так развит. Если там и занимаются кражами, то каких-то уникальных вещей, люксов. Там можно заработать гораздо больше, но и риски тоже намного серьезнее.
О чувствах во время краж: «В какой-то момент возникла паранойя»
— Первую кражу я совершил, когда был на шопинге вместе с моим приятелем, который уже до меня серьезно занимался этим бизнесом. Изначально я просто должен был отвлекать внимание сотрудников: набрать кучу вещей и одну из них потом передать моему другу. Так вышло, что на одной из них не было магнита. Я подумал: «Какой успех!» — и просто ушел из магазина.
После первой кражи я почувствовал адреналин и эйфорию. Впоследствии они сменились на страх и паранойю, которые я испытывал практически всегда.
Я понимал, что вряд ли меня кто-то поймает. В какой-то момент кража входит в привычку, и ты не видишь в этом чего-то страшного. Я воспринимал кражи исключительно как бизнес. Думал, раз кто-то не может защитить свою собственность, то почему я не могу этим воспользоваться.
Затем появились навязчивые мысли о том, что меня вот-вот должны поймать и наказать. Интересно, что они появились после того, как я вынес уже много вещей из магазинов. Вместе с этим липким ужасом быть пойманным во время своих вылазок я начал вести себя более беспечно. Не знаю, почему было именно так.
В тот период я начал замечать на улицах людей с напряженным и испуганным взглядом. Уверен, что я выглядел так же: бегающие глаза, нездоровый вид, все время потные ладони от стресса. По одному внешнему виду я тогда мог спокойно вычислить в толпе коллег по уголовным делам.
Об «уголовке»: «Меня привели в камеру, где уже сидел один из моих коллег»
— Поймали меня во время выполнения одного из заказов. Клиенту нужны были не слишком дорогие вещи, но их было много, поэтому поехал в магазин сам.
Все шло спокойно и хорошо до момента, пока на выходе у меня не запищали магниты. Однако сотрудники сделали вид, что не обратили на это внимание, и я просто ушел. После вылазки я настолько расслабился, что решил поесть в том же торговом центре, где и воровал. На выходе из ресторана меня остановила милиция и начала со мной разборки.
Краденого было больше, чем на десять базовых. Так на меня завели «уголовку». Далее отвезли на Окрестина на трое суток, а после выпустили под подписку о невыезде. Ждать, пока посадят, я не стал: приятели помогли быстро уехать из Беларуси.
Было неожиданно в камере ИВС встретить своего знакомого, с которым я как-то работал вместе на кражах. В камере напротив сидел еще один мой «коллега». Дальше по коридору — еще два. На этаж ниже — три.
«Политические» сокамерники к причине моего задержания относились нейтрально. Не осуждали, но спрашивали, Зачем я занимался кражами. Я отвечал просто: «деньги». Все понимали.
О планах: «Сейчас у меня в приоритете свобода»
— После задержания я перестал заниматься кражами. Во-первых, понял, насколько сильно дорожу свободой. Мне не хочется больше рисковать ею, даже ради относительно легких денег. Практически все, с кем я работал, сейчас сидят за решеткой. Мне страшно повторить их судьбу.
Во-вторых, мне было стыдно перед родителями. Когда начал воровать, я уже не жил с ними. Именно поэтому было легко скрывать то, откуда у меня деньги. Узнали они о краже, когда к ним домой пришли из милиции с обысками. Родители были в панике.
Я пытался объяснять им, что делал все только ради денег. Они этого так и не поняли. Папа кричал. Мама плакала. После мы долгое время просто не разговаривали.
Кажется, они простили меня. Мы не виделись с тех пор, как я уехал из Беларуси, поэтому могу определять их отношение ко мне только по тону голоса в телефонных разговорах. Мы стараемся не поднимать тему с кражами, потому что нам всем до сих пор больно.
Сейчас я живу в Израиле. Учусь, подрабатываю на вечеринках и никак не связан с криминальным миром. Больше не вижу в этом смысла. А зачем, если здесь я и так могу позволить себе достаточно неплохой уровень жизни, делая абсолютно легальные вещи?
Думаю, что жизнь мне дала второй шанс. Я не хочу его потерять.
А вот что об этой истории думает юрист: «Большое количество краж действительно связано с низким уровнем жизни в стране»
— Да, герой точно трактует статьи Уголовного и Административного кодексов, — говорит Аркадия (имя изменено по просьбе героини), адвокат Белорусской ассоциации адвокатов прав человека. — Уголовная ответственность наступает при хищении имущества у юридического лица в размере более 10 базовых величин. Однако если кража совершается группой лиц, то размер украденного не имеет значения.
Описанная парнем ситуация, в которой он был задержан, подпадает под признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205 УК. За это ему может грозить одно из нескольких наказаний: общественные работы, штраф, исправительные работы (на срок до 2 лет), арест (от 1 до 3 месяцев), ограничение свободы (на срок до 3 лет), лишение свободы (на срок до 3 лет).
Невозможно точно сказать, грозит ли Никите уголовное преследование даже за рубежом. Из рассказа героя непонятно, было ли ему предъявлено подозрение или обвинение и объявлялся ли он в розыск в связи с тем, что скрылся от уголовного преследования.
Очевидно, что сейчас связь белорусских силовых структур с «Интерполом» по поводу выдачи преступников, находящихся в розыске, очень тяжелая. Можно предположить, что категории возможных преступлений героя не настолько серьезны, чтобы силовики Беларуси были заинтересованы в его поиске и передаче.
Вместе с тем сроки давности привлечения к уголовной ответственности за кражу не истекли. Я полагаю, они приостановлены в связи с переездом героя.
Кража — одно из самых распространенных преступлений в Беларуси. Такая ситуация сохраняется не одно десятилетие. Герой материала точно отмечает, что большое количество краж непосредственно связано с низким уровнем жизни в стране.
Что касается адекватности Уголовного кодекса в части наказания за кражу, отмечу, что санкция как ч. 1 ст. 205 УК (простая кража), так и ч. 2 ст. 205 УК (квалифицированное хищение — совершенное группой лиц или повторно) предусматривает достаточно широкий перечень альтернативных наказаний, от общественных работ до лишения свободы. Это позволяет суду рассматривать каждую ситуацию индивидуально.
Главный вопрос здесь в том, как на практике делает суд. Если обратиться к статистике, то можно увидеть очень высокий уровень рецидивов в Беларуси, особенно в части хищения имущества.
Читайте также:
гэта называецца бізнэс... што характэрна - жыве ў Ізраілі