В ЮТубе выложили видеозапись 1999 года.
В конце 90-х запись передавалась из рук в руки на видеокассетах старого формата, теперь доступна интернет-сообществу. Кто-то отыщет здесь себя, кто-то — своих родителей, а кто-то — знакомых или известных ныне людей.
Это был один из драматических, поворотных моментов белорусской, а может быть, и европейской истории. Лозунгом тех дней было «Радзіма і свабода» («Родина и свобода»).
Хронология видеозаписи немного путанная. В начале смонтирована финальная часть марша, стычки со спецназом. А более полная запись событий, от начала на площади Якуба Коласа до разрешенного митинга на площади Бангалор и несанкционированное шествие после митинга, идет потом, примерно с 14-й минуты.
Марш состоялся 17 октября 1999 года. В нем приняли участие десятки тысяч людей. Это была одна из самых продолжительных демонстраций в белорусской истории: она длилась около пяти часов.
В дополнение к видео предлагаем вашему вниманию статью из архива «Нашей Нивы», посвященную Маршу (написана в 1999 году), и архивные фото- и текстовые материалы из номеров газеты за 1999 год. Многое удивит молодого зрителя: и массовость, и отсутствие страха, и звучавшие тогда еще по-белорусски предупреждения милиции. Так оно и было: видео.
Осенью 1999 года Беларусь пережила переломный момент истории.
В Москве тяжело больной Ельцин едва удерживал власть. Его популярность в России упала до нуля. Клан Ельциных нервно искал варианты сохранения «приватизированной» собственности. Всесильный олигарх Борис Березовский на какое-то время загорелся идеей сохранить статус-кво, восстановив СССР. Хотя бы в виде мини-союза Беларуси и России. Это создавало смертельную угрозу независимости Беларуси.
Стоило тогда хотя бы на чуть-чуть зацепиться за такой союз, и страна завязла бы в нем на десятки лет.
Действительно ли Березовский и Ельцин готовы были посадить в Москве на царство Александра Лукашенко? Или после подписания союзного договора его ликвидировали бы, как в свое время — генерала Лебедя? Мы этого никогда не узнаем.
Так вот, предложения были. Как рассказывал один из участников тех событий, в Минске прельстительные оферты из Москвы всерьез обсуждались на неформальном лукашенковском политбюро. И оно склонялось к походу на Москву. Было готово испытать удачу. Тогдашний глава Администрации президента Михаил Мясникович как раз послал сына учиться в Академию ФСБ России.
Независимое общество понимало угрозу, нависшую над страной, и действовало со всей энергией, которую только можно было мобилизовать в условиях диктатуры.
Прежде всего, оно успешно направило свои дипломатические ресурсы на дискредитацию режима Лукашенко на международной арене, чтобы, в случае подписания роковых сделок, мир не признал ликвидации суверенитета де-юре и не признавал как можно дольше. Тогда бы со временем страна имела шанс на восстановление независимости по образцу Балтии.
Весной 1999 года оппозиция пыталась легитимизировать двоевластие в стране путем проведения подпольных президентских выборов. В ответ были ликвидированы Гончар и Захаренко. Сотни людей были готовы на самые решительные действия.
В воздухе запахло грозой.
Лидеры оппозиции запланировали атаку на режим в форме уличных демонстраций. Первая из них — Марш Свободы — состоялась 17 октября. Инициатива ее проведения принадлежала так называемой «новой волне» лидеров оппозиции. Лебедько, Статкевич, Вечорко, Данейко, Бондаренко и другие ее лидеры останутся в первых рядах политиков на следующий десяток лет.
К демонстрации подготовилась и политическая полиция Лукашенко.
…В следующем году сотрудник Министерства внутренних дел лейтенант Батурин попросит политического убежища в США. Он расскажет, что власть специально готовила провокаторов в штатском к Маршу Свободы, чтобы дискредитировать оппозицию. Мол, он и сам был среди тех, кто подстрекал к беспорядкам. Именно эти провокаторы подожгли почту на улице З.Бядули по пути шествия. В предполагаемое место столкновения участников марша с силами спецназначения заранее доставили поддоны с тротуарной плиткой, а другие пути для движения колонны были перекрыты…
Демонстрантам не удалось прорваться к Администрации президента. Иначе был бы штурм.
Так совпало, что в тот исторический момент и оппозиция, и власти одновременно пошли на обострение, каждый планируя его по-своему, но одинаково рассчитывая использовать его в свою пользу.
Разгон Марша остудил горячие головы. Таких смелых демонстраций больше не будет вплоть до Площади 2006 года. Но и власти теперь были вынуждены считаться с настроениями минской улицы и студенческих общежитий. Время было затянуто, и наконец в Москве на поверхность вынырнул Путин. Угроза независимости Беларуси прошла.
Кто выиграл политически в результате той стычки? Власти подтолкнули оппозицию к радикализации и развернули кампанию ее очернения. С другой стороны, в ряды оппозиции влились десятки молодых людей, жаждущих борьбы. Стоит отметить, что после Марша скачком выросли продажи независимых газет, в том числе «Нашей Нивы». Произошла политизация умов. Поэтому конечный результат, в сухом остатке, был скорее в пользу независимого общества.
Что писала НН 10 лет назад? Приводим в сокращении репортаж с манифестации «Марш к Независимости», а также ответы опроса участников демонстрации — данные ими тогда и повторно взятые у них через 10 лет.
Здесь же — эссе студента, участника шествия. Для молодых читателей «НН» эти документы могут стать настоящим открытием. Атмосферу тех дней передает также стихотворение Славомира Адамовича, написанное накануне акции и опубликован после нее.
Борис Тумар
Участники «Марша» об акции: в 1999 году и в 2009 году
«Марш Свободы» своей массовостью напоминал акции весны 1996 года. В разные моменты шествия количество участников колебалось от 20 до 40 тысяч человек…» Так в 1999 году начинался материал« НН»после октябрьского« Марша». В высказываниях десятилетней давности участники тех уже нереальных для сегодняшнего молодого поколения акций протеста говорили о своих надеждах и ожиданиях.
Что изменилось? «НН» обратилось к людям, ответы которых публиковались после Марша десять лет назад.
Алексей Шеин, в 1999 г. глава пресс-службы центра «Супольнасьць», сегодня сопредседатель БХД:
1999: В 1995—1996 впервые встал вопрос о потере независимости. За последующие годы все успели привыкнуть к этой мысли. А теперь реальная угроза появилась снова, и люди пришли с новым энтузиазмом показать самим себе и всему миру — и России также — что не так и легко будет оккупировать Беларусь.
2009: Период конца 90-х был наиболее значимым для независимости Беларуси. Время было страшное. Мы с друзьями всерьез обсуждали возможность присоединения Беларуси к России. Сейчас нет той политики Лукашенко, нет той внешнеполитической ситуации, когда он мог пожертвовать Беларусью за должность в Кремле. Теперь люди могут проявлять меньше радикализма. Хотя и он нужен. Надо работать на развитие, на будущее. Тогда никакой Лукашенко не сможет нас продать.
Слава Корень, солист рок-группы «Улисс»:
1999: За эти годы люди лучше поняли, кто у нас у власти, поняли, что так просто свободу мы не получим.
2009: Респондент был недоступен для комментария.
Сергей Сахаров, в 1999-ом рок-менеджер, сегодня менеджер среднего звена:
1999: В нашей несчастной, подавленной, оккупированной Беларуси нашлось столько людей, способных защитить ее независимость. Мы ждем от этого только одного — революции. Ура!
2009: Смех.
Владимир Орлов, писатель:
1999: Мне всегда были близки слова выдающегося историка и писателя современности Арнольда Тойнби о том, что развитие цивилизации происходит через непрерывный диалог человечества или отдельных наций с Логосом, или Богом, высшей силой, которая будто посылает нации вызов и ждет ответа — раз, другой, третий… Но однажды наступает тот момент, когда вызов, оставшись без ответа, может означать исторический конец нации. Беларусь подошла к этой границе. Я пришел сюда сегодня, как хожу на все акции оппозиции, не потому, что верю в их мгновенный успех, а чтобы почувствовать присутствие той пассионарной творческой энергии, которая, по словам того же Тойнби, способна изменить ситуацию в лучшую сторону.
2009: Творческая энергия, которой были насыщены акции конца 90-х, не исчезла. Сегодня она проявляется в проектах общественно-культурного толка. Кампания «Будзьма», которая охватывает десятки тысяч белорусов, сумела привлечь креативные силы самого широкого спектра — литераторов, музыкантов, ученых. Они ездят по Беларуси, много выступают. Не делая разницы между детскими лагерями и большими концертными площадками. Войтюшкевич, Булгаков, редакция журнала «Дзеяслоў». По всей стране прошли десятки презентаций книги Олега Латышонка «Национальность — Беларус».
Не соглашусь, что массовые акции остались в прошлом. Совсем недавно была Площадь, День Воли-2006. Выборы 2010 года должны вызвать новые выходы людей на улицу.
Марш к независимости. Из «НН», 1999, № 27
Акция началась с того, что на площади Якуба Коласа омоновцы отняли у людей… черного козла. На нем было написано «Лукашенко», вели его впереди колонны.
В 13.15 по проспекту Скорины в сторону Академии наук двинулось не менее 15 тысяч человек, а возле Академии наук их стало более 20 тысяч. В коротком митинге приняло участие уже более 30 тысяч.
Сюрпризом для участников митинга стали развернутые огромные 25-метровые флаги. Один бело-красно-белый, а другой — синий с золотыми звездами, флаг Европейского союза. Люди пронесли их на руках через весь город. Из парка у пощади Бангалор люди по улицам Богдановича и Варвашени направились в центр. Потом повернули к площади Победы, но проспект оказался перекрыт милицейскими машинами. Тогда организаторы повели колонну по улицам Козлова и Змитрока Бядули.
На Змитрока Бядули и произошла самая крупная провокация дня: кто-то бросил в в дверь 34-го почтового отделения, петарду, и почта загорелась. Мужчины из колонны бросились к огню и потушили, хотя сами получили ожоги.
Любопытно, что буквально за пару секунд до возгорания наши корреспонденты обратили внимание на милиционеров, стоявших на вахте возле этой двери, хотя на тот момент ни в колонне, ни где-либо поблизости милиционеров уже не оставалось.
Следующий кордон омоновцев поджидал шествие на углу Фрунзе i Первомайской. Омоновцев было только пару десятков. Их смяли и вытолкали, а шлемы перебросили через забор хладокомбината. Один из омоновцев, которому в короткой стычке разбили голову, потерял сознание, и ему демонстранты оказали первую помощь, после чего его на руках унесли его сослуживцы.
Улица Первомайская на склоне была перекрыта пустыми УАЗиками, но люди не переворачивали их: все же поведение демонстрантов было осознанным и нежесткими.
Людей остановил только тройной кордон ОМОНа у моста через Свислочь на Первомайской. Организаторы решили повернуть демонстрантов назад, чтобы не допустить кровепролития, но не тут-то было! Пожилые люди и женщины остались наблюдать за развязкой «Марша» на спуске. После 15-минутных переговоров с омоновцами Николай Статкевич призвал демонстрантов вернуться на площадь Якуба Коласа. Демонстранты потянулись обратно. Но тут милиционеры атаковали сзади, схватив пару человек и избивая их дубинками. В ответ манифестанты бросились освобождать захваченных: рядом с мостом велось благоустройство набережной и куски тротуарной плитки полетели в омоновцев, гулко стуча о металлические щиты. ОМОН закрылся щитами и время от времени предпринимал вылазки. Особенно не повезло тем из милиционеров, которые в верноподданческом запале оторвались от своих и, преследуя манифестантов, попали к ним… в плен: пара — у входа в парк Горького, пять — на Пулихова. Демонстранты, отбивая атаки, пытались разогнать в сторону шеренг ОМОНа трамвай, но тот не поддался. В ответ милиционеры бросили в сторону демонстрантов шашки со слезоточивым газом, но северный ветер унес дым в сторону самих омоновцев.
После 15-минутного противостояния власти бросили на демонстрантов спецназ.
Началась охота на людей. Люди попадали в засады в парке Горького или во дворах. Сотни людей искали убежища в гастрономе, в начале улицы Пулихава, но и туда ворвались спецназовцы…
Около десятка милиционеров и несколько десятков демонстрантов пострадали, причем как минимум 7 человек попали в «скорую помощь» в тяжелом состоянии. Задержано не менее 80 человек. Спецслужбы высадили дверь квартиры Статкевича и арестовали его. Задержана и депутат российской Госдумы от социал-демократов Беклемишева. Лидеры Фронта скрываются. Избит и задержан директор Белорусского коллегиума Алесь Антипенко.
За некоторыми людьми следили: так, сотрудника газеты «Новинки» Николая Соловья схватили уже около универмага «Беларусь» и сильно избили (во время шествия он шел в белом халате санитара, продавая свое издание).
Лидеры оппозиции возложили всю вину за столкновения на Мингорисполком, который немотивированно отказал в разрешении демонстрации.
Анатолий Просолович. Я — провокатор. Из «НН», 1999, № 27.
Оппозиция вновь разделилась. На «новую волну» и на «новейшую». Это вам не ссоры пазняковцев и вечорковцев, не социал-демократские внутренние разборки. Это просто глубокая разница поколений, неодолимое дистанцирование. Одна генерация называет дегенерацией более молодых (перед глазами стоит старый дядька, кричит на моих одногодков: «Суки, не кидайте камни, идем на Якуба Коласа, они нас не будут трогать!»). На вопрос, почему организаторы акции просили разрешения на проведение марша у нелегитимных властей, Бондаренко ответил кратко: «Чтобы избежать жертв». Через три часа тот же Бондаренко, толкая людей, направлял их в сторону Козлова («Я организатор, бляха! Идем через Первомайскую!»), а еще чуть позже его коллега Статкевич клеймил «провокаторов» и гнал толпу обратно на Коласа.
(Какие-то ребята предложили создать игру-стратегию «обойду я Минск весь со Стягом и Погоней!»)
Если отчаянная молодежь, готовая на смерть ради свободы страны, что она и доказала на мосту через Свислочь, — это суки, тихари да провокаторы, то и я, который не бросил ни одного камня, тоже сука, цихарь и провокатор. Если во главе движения останется «новая волна», то можно спокойно залечь на диван и не волноваться: настоящих волнений от «новых белорусских» не дождешься. Но ведь есть «новейшие». «Провокаторы».
Новейшую историю Беларуси прошу считать открытой.
Славомир Адамович Семнадцатый день октября 1999 года. Из «НН», 1999, № 27.
- Сямнаццатага кастрычніка
- ніякае нам не свята,
- проста мы супраць апрычнікаў,
- тым болей, мы супраць ката.
- Хай дзень гэты будзе халодны —
- мы выйдзем з гарачымі сэрцамі,
- мы рушым за Край наш родны
- на штурм рэжымных фартэцый.
- Як россып чырвоных яблыкаў
- па белай крывіцкай гліне,
- мы рынем з прадмесцяў і фабрык
- на звязы трамвайных ліній.
- Пад барабанныя пошчакі,
- пад воклічы цэнтурыёнаў
- мы зоймем турмы і плошчы
- з патронамі ці без патронаў!
Комментарии