Мать Гайдукова: Хочу посмотреть в глаза тому, кто пишет «сценарий» для сына

С Ольгой Гайдуковой мы встречаемся во время ее очередного приезда в Минск. Она опять не смогла увидеть сына — приняли только передачу с продуктами. Не видел Андрея Гайдукова и адвокат. Связь с родными Гайдуков поддерживает лишь благодаря переписке.

— Ольга Петровна, что вы, как мать, не ангажированный в политике человек, думаете об истории с заключением вашего сына?

— Я думаю, что это стопроцентная фальсификация. Это показательное выступление для тех, кто идет в политику, кто входит в оппозицию. Особенно это касается молодежи. Потому что предыдущие поколения оппозиционеров, так скажем, не настолько опасны. А история с Андреем… Правильно кто-то сказал — сегодня он слесарь, а завтра — политик. Сына сто раз предупреждали, просили отказаться от этой организации. Но там было много чего сделано. Устав был написан, все было подготовлено для регистрации. Я сама видела. Андрей был активным. Работал на кандидата от оппозиции во время последних выборов. Естественно, что это не всем нравилось.

— Почему тогда именно ваш сын теперь за решеткой, а не руководитель организации Евгений Константинов, либо какой-то другой, более известный оппозиционер из Витебска? Андрей Гайдуков — малоизвестное имя.

— Думаю, другие останавливались, когда на них давили, а сын все равно шел вперед. Он даже в письмах своих пишет, что самым лучшим подарком для него будет, если организацию (Союз молодых интеллектуалов) зарегистрируют, если дело до конца будет доведено. Думаю, некоторые на определенном этапе остановились, а сын пошел дальше, и поплатился за это.

— Не кажется ли вам, что дело Андрея Гайдукова не имеет большого резонанса. Такого, например, как дело Антона Суряпина, который тоже провел несколько месяцев в «американке»?

— Я бы так не сказала. Много читала о деле Андрея. В «Народной Воле». В «Белгазете»… Особенно когда все начиналось. Знаете, я не ангажированный в политике человек. Но отлично понимала, чем все может закончиться. Но Андрей всегда говорил, что не делает ничего противозаконного. Я верю своему сыну. Возможно, он по своей молодости не достаточно осознавал опасность. За что и поплатился.

— Как ваша семья относится к деятельности Андрея?

— Мы, как могли, оберегали Андрея от политики. У нас были большие разногласия. Но когда сейчас во все это мы окунулись, то поняли, что Андрей был прав. Мы столкнулись со всем этим лоб в лоб. И с тем, что письма не доходят ни ему, ни нам. С тем, что адвоката не допускают… Наверняка, не все у нас в стране так, как хотелось бы.

— Что передаете Андрею? Он просит что-то конкретное или нет?

— Продукты. Просил свежие овощи и фрукты. Груши передали, яблоки. Перцы. Сказал, салат будет делать. Он у нас такой товарищ.

— А кроме политики Андрей чем занимается? Возможно, у вашего сына есть какие-то увлечения.

— И много чем, на самом деле. Он же у нас многосторонняя личность. Рыбалку любит, историческую литературу. Заказывает даже специально через интернет. Да все ему интересно. Разве что, к компьютеру проявляет самый большой интерес. Поначалу отец ему кое-что там объяснял, но теперь Андрей сам со всем разбирается. За животными ухаживает тоже. Помогал местному обществу защиты животных.

— Сын изменился за эти два месяца? Что нового в нем вы заметили, если судить по письмам?

— Было несколько тревожных писем. Особенно в последнее время, когда мы начали их чаще получать. Раньше же вообще ничего не было. Первые недели письма не доходили от Андрея. Но, в целом, он держится. Даже дает нам поручения разные. Кошку чем-то покормить, либо еще что. Сестре своей какие-то поручения дает. Но это личное уже.

— Вам приходилось видеть следователя (дело ведет Олег Борисевич)? Какое у вас о нем впечатление?

— Я видела его один раз. Ничего плохого сказать не могу, если честно… Единственное, мне непонятно, почему Андрея перевели опять в Минск, ведь следователь остается в Витебске. И после этого перевода никаких следственных действий проведено не было. Зачем было переводить сына в Минск? Все же можно было и там, в Витебске оставить. Зачем он в Минске?.. У нас очень много вопросов и мало ответов. Никто из нашей семьи, из друзей Андрея не верит в версию КГБ. Возможно, его как-то подставили. Я не знаю.

— По вашему мнению, почему много таких, кто не сомневается в официальной версии? Информации по делу Андрея почти нет.

— Официальная версия звучит смешно. Из иностранных языков Андрей знает только немецкий на школьном уровне. И все. Русский, белорусский еще. Сын за границу только один раз ездил, если не ошибаюсь. Какой-то форум в Брюсселе был в прошлом, или в позапрошлом году. Тогда много кто поехал с ним вместе. Он же не один был в поездке.

— Как будет развиваться дело Андрея дальше? Чего вы ожидаете от этой истории?

— А вы как думаете? Я не знаю. Самое страшное, что кто-то написал для Андрея сценарий, а он не хочет по нему играть. Я бы очень хотела узнать, кто этот сценарист. Хотела бы посмотреть ему в глаза. Мы не знаем, что у них в голове, что они запланировали. Я думаю, что и Андрей этого не знает.

• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0