В 1990-е витебчанина приговорили к расстрелу, но помиловали благодаря заступничеству БПЦ. А сейчас он выступает за смертную казнь

30 января 1995 года, ровно 25 лет назад, коллегия по уголовным делам Витебского областного суда вынесла смертный приговор 23-летнему Игорю Копытину. Тем не менее, ему — единичный случай в истории независимой Беларуси! — удалось сохранить жизнь. Более того, уже много лет Копытин на свободе. «Наша Нива» восстановила произошедшую четверть века назад в Витебске историю преступления и милосердия.

Павялічыць

Поисковым системам ничего не известно об Игоре Копытине. Нелегко его найти и в прессе 25-летней давности. На эту фамилию наткнулась исследовательница Наталья Василевич, которая работает над темой смертной казни и участия Церкви в публичных дискуссиях по этим вопросы.

Василевич увидела упоминание о Копытине в статье митрополита Филарета «Тезисы о смертной казни» (1996). Публикация вышла накануне референдума, на котором белорусы сказали «да» смертной казни. Церковь занимала тогда иную позицию, но старалась не сильно ее выпячивать. «Убиение человека невозможно в христианстве. Церковь не мстит убийством за убийство, так как это грех перед Богом», — писал митрополит.

Павялічыць

Там же упоминался Игорь Копытин, за которого ходатайствовала Белорусская православная церковь. В результате ему заменили расстрельный приговор на 15 лет заключения. Интересно, что в более поздних публикациях той же статьи упоминание о Копытине исчезло.

Кто же такой Игорь Копытин и в чем его обвиняли?

«Слухи об этом страшном убийстве, совершенном с особой жестокостью и цинизмом, напугали город. 18 марта между 11 и 12 часами дня в квартиру 45-летней женщины, проживавшей в Витебске по проспекту Строителей, зашли неожиданные гости. Сын, который почуял сердцем беду и прибежал на место происшествия, обнаружил убитую мать», — писала в 1993 году газета «Витебский курьер».

На скамье судимых за убийство оказались четверо молодых витебчан: Игорь Копытин, Юрий Глазунов, Вячеслав Свириденко и Вячеслав Тарабуко. Тарабуко пришел в правоохранительные органы с повинной — и на основании его показаний удалось задержать соучастников.

Павялічыць

К каким выводам пришло следствие? Все четверо на тот момент не имели судимостей, никто из них не работал. На разгульную жизнь они зарабатывали грабежом. За месяц до убийства они обчистили квартиру по адресу Ленина, 22. Вынесли оттуда магнитофон, телефон, фен, кожаную куртку, икону, сумку. Все похищенное им удалось оперативно продать.

Группировка действовала целенаправленно. Преступники заранее вычисляли, где можно будет поживиться, и уже тогда готовили разбой. О квартире по проспекту Строителей Игорь Копытин узнал от бывшего зятя хозяйки Васильева, который рассказал и про замок, и что где лежит. Преступники знали, что хозяева часто бывают в Польше, и поэтому в квартире хранится много дефицитных вещей.

Перед тем, как пойти на дело, преступники выпили для храбрости самогонки. Позвонили в квартиру, но трубку сняла хозяйка, Таисия Соболь. Она работала воспитательницей в детском доме.

Позвонили во второй-третий раз — то же самое. Женщина не будет препятствием, решили преступники.

Свириденко и Тарабуко остались стоять на «шухере», а Копытин и Глазунов проникли в квартиру. На суде они говорили, что не планировали убийство, мол, хотели просто оглушить Соболь, чтобы та потеряла сознание. Однако все пошло не по плану. После того как Глазунов несколько раз ударил 45-летнюю женщину, она продолжала кричать, оставалась в сознании.

Копытин стал искать в квартире валюту и ценные вещи. От Васильева он заранее знал, где что лежит. Однако на указанных местах ничего не оказалось. Тогда Копытин подбежал к Таисии и стал ее пытать, требуя, чтобы та отдала ценности. На всем теле убитой были ножевые ранения. Но она так ничего и не рассказала. Грабители забрали видеомагнитофон, телевизор, норковые шапки. Все это продолжалось не более получаса. Наконец грабители в последний раз ударили ножом жертву. После этого она и скончалась.

Суд приговорил Игоря Копытина к смертной казни, Юрия Глазунова — к 15 годам заключения, Вячеслава Свириденко — к шести, а Вячеслава Тарабуко — к четырем.

Сразу после оглашения приговора преступники обратились в Верховный суд с апелляцией. И хотя поначалу казалось, что шансов у них мало, однако в конце декабря 1995 года Пленум Верховного суда заменил расстрельный приговор на 15 лет заключения. Оказывается, в ситуацию вмешалась Белорусская православная церковь.

Валерий Ерчак с конца 1980-х до начала 2000-х был адвокатом при Белорусском экзархате. Каждый четверг он проводил прием граждан. На один из таких приемов пришла мать Игоря Копытина.

«Я лично с ним никогда не встречался. Ко мне приходила его мать — это был единственный ее сын. Много раз приходила, она там чуть ли не ночевала в епархии. Как я действовал? Всегда через покаяние. Кажется, она работала акушеркой. Когда рассказывала обо всем, то почти захлебывалась в слезах. Понимаете, она же убивала детей! А теперь убьют ее единственное дитя. Я, конечно, прописал ей исповедь, сказал, что если кто-то из родственников не был отпет, то надо отпеть. И надо молиться, чтобы она могла принять крещение», — рассказывает «Нашей Ниве» Валерий Ерчак.

Павялічыць

«Копытин был единственным, кто никак не откупился от приговора, не из такой семьи он был. Но его мать стала так сильно молиться, так каяться, что это было просто Божье чудо. Был ли сам Копытин верующим, я даже не помню. Кажется, мы писали о помиловании на имя президента. Всё, что мог сделать для спасения человека, я сделал. И митрополит Филарет подписал прошение, чтобы не лишать Копытина жизни», — говорит Ерчак.

Он утверждает, что в то время ему часто приходилось спорить с митрополитом Филаретом на эту тему. «Владыка выступал за смертную казнь сначала. Говорил: смотрите что творится! Я говорил, что по-христиански нельзя лишать жизни. Впоследствии митрополит со мной согласился.

Я всегда выступал против смертной казни. Статья 26 Конституции гласит, что у нас каждый имеет право на жизнь. Но существует смертная казнь — значит, не каждый».

Несколько слов о Валерии Ерчаке. Он автор ксенофобской и антисемитской книги «Слово и дело Ивана Грозного». Эта книга признана экстремистской как в Беларуси, так и в России. Ерчак настолько увлекся личностью Ивана Грозного, что даже предлагал канонизировать его. В 90-е в качестве адвоката Ерчак защищал в суде пропагандиста Юрия Азарёнка по иску лидера БНФ Зенона Пазняка за фильм «Дети лжи». «Перед решением суда мы поехали с Азаренком к гробу Ивана Грозного. Читали, что до революции к нему ездили люди, которых несправедливо наказали в суде. Поехали, помолились. А потом Минский городской суд стал на нашу сторону. Вот, думаю, тебе и Иван Грозный!»

Ерчак был и адвокатом по делу об убийстве лидера РНЕ в Беларуси Глеба Самойлова. В одном из интервью он прямым текстом говорил о причастности к убийству командира СОБРа Дмитрия Павличенко. К такому выводу Ерчак, мол, пришел после ознакомления с материалами дела. Ерчак активничал в «Союзе русского народа» в Беларуси, но там его взгляды с примесью языческих убеждений, сочли неприемлемыми. В настоящее время он иногда ездит с лекциями по России.

«Нашей Ниве» удалось разыскать и самого Игоря Копытина. Ему сейчас 48 лет, и продолжает он жить в Витебске. Прочитав в социальных сетях наш вопрос на белорусском языке, он сразу ответил: «Я разговариваю только по-русски».

Павялічыць

«Приговор мне заменили не из-за ходатайства Церкви, и не одна она ходатайствовала. А по фактам были нестыковки, отсутствие доказательств, показания свидетелей, но к чему поднимать эту тему спустя столько лет?» — ответил Копытин.

Он считает себя несправедливо приговоренным к смертной казни, но сам выступает за крайнюю меру. «Смертная казнь не панацея, но заслуженная награда преступившим грань человечности. По заслугам и награда. О священнике надо было вспоминать не «после», а «до».

«Я своё отсидел. Точка. Живу замечательно! Семья, машина, дача… и собака в придачу. Работаю, здоров и весел. Найдите другую тему», — на этом Копытин отказался продолжать разговор.

Как стало известно «Нашей Ниве», это было далеко не единственное ходатайство Белорусской православной церкви о замене смертной казни более гуманным приговором. Но только в случае с Копытиным ходатайство принесло плоды.

В то время, когда судили Копытина, альтернативой смертной казни могло быть только лишение свободы на максимальный тогда срок — 15 лет. А в 1997 году в Уголовный кодекс были внесены изменения: максимальный срок заключения теперь — 25 лет, также введено понятие пожизненного заключения. Приговоренные к пожизненному заключению могут выйти на свободу досрочно при выполнении обязательных требований. Во-первых, безупречное поведение в период заключения. Во-вторых, они должны отсидеть минимум 20 лет. Решение об освобождении принимает суд с учетом состояния здоровья заключенного, его возраста, характеристики из исправительного учреждения. О случая освобождения пожизненно заключенных пока неизвестно (этот вопрос мог бы рассматриваться в 2018 году, когда прошло 20 лет с момента назначения первых пожизненных приговоров). По состоянию на 2019 год в Беларуси пожизненное заключение отбывают 160 человек.

• 1
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0