«Когда Церковь отказывается поддерживать людей в тюрьмах, она отворачивается от Христа». Интервью с отцом Александром Шрамко
Иконостасы на столах пропагандистов, «отряды ангелов» Карпенкова, замену неудобных священников, мракобесие в церквах и про то, надо ли прощать силовикам, обсудили со священником Александром Шрамко.
«Чем выше должность, тем тяжелее христианину туда попасть»
«Наша Нива»: Церковь иногда призывает к молитвам за тех, кого преследуют за правду. Можно ли такое в церквах услышать?
Александр Шрамко: Возможно, у отдельных священников будут такие молитвы, но официально об этом не говорят. Среди священников же разные люди — есть христиане, есть нехристиане. И чем выше, тем тяжелее христианину туда попасть.
«НН»: Почему?
АШ: Действует отбор. Чем выше, тем больше нужно лебезить, что тяжело человеку с христианской совестью. Он успешно подниматься по карьерной лестнице не сможет, на душе будет тяжко. Бывает, что епископу удается остаться в стороне от разборок. В странах, где православие не основная религия, такое возможно. Там священников никто не использует как какую-то силу, которая должна работать на государство. А в России, Беларуси или Украине много соблазнов у людей наверху.
«НН»: Наблюдаете ли вы отток верующих? По рассказам знакомых немало православных уходит в Костел из-за позиции, которую тот занял.
АШ: Всегда этот процесс происходит — и в ту сторону, и в обратную. Не сказать, что это значимое явление. Больше, может, разочарования в иерархах. Я знаю, что активные православные в большинстве своем верили, что наверху люди честные и действуют в интересах Церкви.
А оказалось, идеологические моменты перевешивают. Быть лояльным к государству стало главным. Для этого можно было поступиться христианскими принципами.
Люди не отошли от Церкви. Но больше обратили внимание на то, что христианство — в каждом из нас.
«НН»: «Священнослужители не должны принимать участия в политических действиях», — говорил Вениамин. А как вы считаете?
АШ: Сложный вопрос. Почему говорят, что Церковь не может принимать участия в политике? Потому что есть понимание: если священник будет выступать от имени одной из партий, то получается, он отметает верующих иных политических взглядов. Церковь должна быть над суетой мирской.
Но когда политикой называют насилие, ложь… У нас есть такой документ, как «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Там прямо сказано, что если христианина заставляют делать то, что не совпадает с христианским мировоззрением, тогда Церковь должна заступиться.
Когда творится беззаконие, она должна высказать свою позицию. В документе написано даже, что Церковь может призвать к гражданскому неповиновению.
«НН»: Но сам Вениамин встречается с Карпенковым и бойцами внутренних войск. Это выглядит как благословение насилия.
АШ: У нас церковь делает все, что скажет государство. Только в слова благочестивые это все облекает.
Это как крашеные гробы, которые снаружи красивые, а внутри полны гнили. Христос так о фарисеях говорил, но это и есть фарисейство — когда тебе вместо правды показывают красивую картинку.
Иное дело, что у нас многие и не интересуются тем, что происходит в Церкви. Большинство заходит воду осветить и не хочет даже знать толком, что за праздник. Я когда служил и начинал объяснять, некоторые выкрикивали: «Кончай, давай светить уже». А эти люди больше несут денег — поэтому на них и стоит Церковь. От истинных верующих она, к сожалению, не зависит.
«НН»: Карпенков как-то заявил: «Мы ангелы на земле». Как церковь такое сравнение воспринимает?
АШ: Силовикам, видимо, понравилось, что строится такая гражданская религия. Они, может, где-то в глубине души знают, что действуют не так, как надо. Но покрывают это сакральностью, чтобы легитимизировать свои действия и у людей вызвать ощущение, что они делают Божье дело.
«Тех, кто проявил себя на протестах, снимают с постов»
«НН»: Насколько священники за последний год подверглись репрессиям?
АШ: Есть священники, которые уехали. Тех, кто проявил себя на протестах, понемногу снимают с постов в епархии, Академии, ограничивают их, отводят в тень. Пока это на кадровом уровне происходит. Масштабного преследования не видно. Возможно, очередь не дошла.
«НН»: Вы сами почему решили уехать?
АШ: Мне была угроза, и она подтвердилась. После того как я уехал, приходили из милиции домой к жене насчет моего телеграм-канала «Поп вне игры». Не знаю, заведено ли какое-то дело.
Я понял, что невозможно жить под таким прессом, — ты должен над каждым словом своим думать, подавлять самого себя. Ведь поводом для задержания может стать любая мелочь.
Для меня был выбор — или за границей что-то делать, хоть словом, или прятаться дома и трястись. Как сказал Александр Жданович, бывший ведущий «Калыханкі», жить в сегодняшней Беларуси — это как спать в комнате, зная, что под кроватью прячется змея.
Тем более почему-то считают, что я имею отношение к делу с автокефалией, хотя я сам не за нее. Но так принято, стереотип: если церковный диссидент, тем более западно-либерального направления, то якобы само собой он за автокефалию.
«НН»: Чем в Вильнюсе занимаетесь?
АШ: Я не служу здесь, немного в церкви помогаю. Мне же запрещено служение — в Литве та же Русская православная церковь. Хотя здесь сложился свой круг.
Мы создали организацию «Хрысціянская візія». С начала была идея объединить входящих в Координационный совет христиан разных конфессий. Поскольку сейчас совет не играет важную роль, то мы сами по себе. Отслеживаем ситуацию в церквях, поддерживаем попавших под репрессии христиан, продвигаем информацию о том, что у нас происходит, на мировом уровне.
«НН»: Вы уже говорили, что неудобных священников отодвигают подальше. А что сейчас в Гродненской епархии, где принципиального Артемия заменили другим епископом?
АШ: Там радикально всё изменилось. Вслед за Артемием сняли секретаря, настоятеля кафедрального собора (речь про Георгия Роя, который сейчас служит в деревне Квасовка Гродненского района. — «НН»). Других, кто был рядом с Артемием, в сторону отвели.
«НН»: Замена бело-красно-белой ленты на фиолетовую на гербе епархии также показатель полной лояльности?
АШ: Конечно, подыграли даже здесь. Причем настолько примитивно это сделано. Как бы стыдно, что у нас символы схожие.
«В свое время при государственном дворе блистал Федор Повный, а теперь почти не видно его»
«НН»: На фоне пандемии странно выглядит позиция Лемешонка, который не поддерживает вакцинацию и одновременно рассказывает прихожанам, что «прививка — это тело и кровь Христа». Такое разве допустимо?
АШ: В Церкви есть антипрививочники, которые могут такое проповедовать. Еще до вакцинации они говорили, что не может заболеть человек, если он христианин, что в храме нельзя заразиться.
Это манипулирование на религиозных чувствах людей. Чтобы задать такой посыл, что это почти что мученики, а ходить непривитым — религиозный подвиг.
Многие епископы игнорируют антиковидные правила, в том числе митрополит Вениамин. Причем сами о них напоминают, а в соборах, где они служат, правила не соблюдаются. Какая-то игра на публику. А такие, как Лемешонок, хорошо знают, что, несмотря на официальные заявления, иерархи на их стороне, и поэтому не боятся.
«НН»: Среди пропагандистов хватает людей воцерковленных. У Азарёнка на рабочем столе целый иконостас. Как это может сочетаться с риторикой ненависти?
АШ: Знаете, религия может стать фундаментом той или иной идеологии. А в идеологии что главное? Есть свои — есть враги. Это поддерживает посыл, мол, мы не просто бьемся за Лукашенко, чтобы он остался у власти, а делаем Божье дело. Человек начинает строить свою религию, которая его бы оправдала. Можно найти что угодно в Библии, если читать выборочно. Религией оправдывали и рабство в свое время, и войны.
«НН»: Не могу не спросить о матушке Гаврииле. Как так оказалось, что она стала лицом Церкви?
АШ: Видимо, понравилась кому-то. На высшем уровне всё зависит от того, как ты пришелся к двору. В свое время при государственном дворе блистал Федор Повный, а теперь почти не видно его. Хотя он так старался, был на разных телевизионных эфирах, фактически призывал голосовать за Лукашенко.
«НН»: В церковной среде к Гаврииле как относятся?
АШ: Никакого уважения к ней нет. Да и раньше не было. Она там с котом возилась, чуть ли не канонизировала его. Человек приходил в монастырь и прежде всего с Пушком знакомился. Это всегда была комедия.
«НН»: Но тогда это мило было.
АШ: Мило, хотя и по-дурацки. А сейчас это уже трагикомедия. Горько смотреть, как она оправдывает насилие, превозносит омоновцев. К Антонию, Вениамину раньше хорошо относились, а о Гаврииле никогда позитивных отзывов не слышал.
«Каратели должны понести ответственность за свои поступки, но не в виде мести»
«НН»: В школах с этого года ввели факультатив от Православной церкви. Вы поддерживаете идею?
АШ: Это очень тонкое дело. Надо посмотреть, как в других странах делается. Аккуратно подавать всё, чтобы не получилось, что детям приестся религия и будет обратный эффект, они не смогут для себя ее потом открыть, религия будет ассоциироваться с простым предметом в школе.
При этом в любом случае нужно, чтобы ученики могли выбирать религию или конфессию, которая будет преподаваться, или вообще нерелигиозный курс общеэтического направления.
Если же факультатив только от Православной церкви, то это уже неравенство и не соответствует принципам отделения Церкви от государства.
А у нас — по сути попытка сделать даже не религиозное образование, а идеологическое воспитание в какой-то псевдорелигиозной обертке, ради большей легитимизации и сакрализации режима. И Церковью просто пользуются для этого грязного дела.
«НН»: Как сохранять веру, если царит несправедливость?
АШ: Всегда было так. Еще Иисус Христос говорил: «Меня гнали, будут гнать и вас». Христиан мир не всегда аплодисментами принимает. У христиан самыми святыми считались мученики — свидетели своей веры, которые не отступили, несмотря на то, что это угрожало их жизни. Из известных церковных деятелей, например, Иоанн Златоуст, которого когда-то Церковь вместе с государством преследовала и отправила в ссылку, где он погиб.
«НН»: Но осознание, что ты мученик, не очень помогает жить здесь и сейчас.
АШ: Если человек знает, что делает правое дело, он себя твердо чувствует, не боится. Это может проявляться не только в религиозном контексте. Если человек не сомневается, что он на правильной стороне, он сильнее, ему легче все перенести.
«НН»: Вы какие строки Библии в эти дни чаще вспоминаете?
АШ: Слова Иисуса Христоса о том, каким будет последний суд.
Что будут поделены люди и одним он скажет: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне». Другим же скажет: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня». И те, и другие спросят: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?» Тогда скажет им в ответ: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».
И теперь, когда Церковь отказывается поддерживать людей, которые попали за решетку, страдают, она фактически отворачивается от самого Христа. Можно сколько угодно кричать «Помилуй нас!», но все проверяется на делах. Церковь в высших лицах отреклась от Бога, можно сказать.
«НН»: В Библии есть нарратив о «подставить другую щеку». Должны ли мы все простить властям, милиции?
АШ: Это дело личное. Помните, на Папу Римского было покушение и он впоследствии простил этому человеку? Но это не значит, что мы должны с беззаконием мириться. В обществе будет тогда непорядок. Чтобы жить спокойно, люди должны чувствовать, что государство поддерживает справедливость. Каратели должны понести ответственность за свои поступки.
Не в виде мести. В обществе должна быть уверенность, что зло будет изолировано, а для тех, кто его творил, неизбежны соответствующие последствия. Но у самого человека есть шанс покаяться, стать лучше.
Наша христианская любовь к врагам это как раз таки надежда на то, что пока человек живет, в нем живет и искра Божия, и через нее Бог способен полностью обновить человека, повернуть его к себе. И если преступник станет на этот путь исправления, мы не только должны его простить, но он для нас снова рождается, как брат во Христе.
Сдаст ли Трамп Украину России? Почему демократы разгромлены? К чему приведет одновременный контроль республиканцев над исполнительной и законодательной властью?15
Комментарии