Литература55

Лявон Борщевский: Если какой-то литературный шедевр не переведен на белорусский язык — это укор нам всем

С трех сторон — с запада, севера и юга — государственная граница Республики Беларусь все больше напоминает оборонные укрепления. От нашей страны отгораживаются соседи: к сожалению, Беларусь нередко сама дает на это основания. С цивилизованным миром остается связь культурная, хотя и она все чаще держится на энтузиастах. Один из них — Лявон Борщевский, который пересоздает по-белорусски мировую литературную классику. О главном деле его жизни Михаил Скобла пообщался с переводчиком в редакции «Народнай Волі».

Лявон Борщевский

— Лявон, на твоем творческом счету аж 24 переведенные книги — это рекорд среди переводчиков. Для сравнения, народный поэт Беларуси Рыгор Бородулин, который очень активно занимался поэтическими переводами, издал 12 переводных книг. Как тебе удается работать в таком темпе, несмотря ни на что?

— Ну, во первых, у меня уже 25-я книга готова, она уже вычитана редакторами Алесем Жлутко и Владимиром Орловым. Это избранные стихи знаменитого латиноязычного поэта Матея Казимира Сарбевского, жившего в XVII веке. Биографически он тесно связан с Беларусью. Например, Симеон Полоцкий учился по его конспектам, которые хранились в Полоцке. Сарбевский посвящал стихи Яну Каролю Ходкевичу, Павлу Сапеге, другим магнатам Великого Княжества Литовского. В свое время его называли лучшим латиноязычным поэтом Европы, его книги иллюстрировали знаменитые художники, в том числе сам Питер Пауль Рубенс… А на днях я закончил перевод 26-й книги — классика литературы Австралии Генри Лоусона, этакого «австралийского Якуба Коласа». Далее в серии может появиться Бертольд Брехт, чья книга была первой в моей творческой биографии. Это не будет повторение издания 1988 года: что-то сократится, что-то прибавится.

— Подавляющее большинство переведенных тобой книг вышло в серии «Поэты планеты», которую издает Дмитрий Колас. Я посмотрел — так у этой серии действительно всепланетный размах!

— На сегодняшний день в ней вышло 93 книги, еще 3 готовятся к печати. Надеюсь, до сотни догоним. Хотя непросто это делать: государственного финансирования же нет ни копейки, да мы его и не ждем. Делаем все сами, в том числе финансирование ищем. Само название серии требует, чтобы у нас был охват территории всей планеты. И уже примерно 56% населения Земли мы как бы «охватили» своими книгами. Надо сказать, что такой книжной серии нет нигде в мире. Самая большая и знаменитая серия — российская (еще советская) — «Сокровища лирической поэзии». В ней вышло 82 книги, но они издавались за гарантированные государственные средства почти двадцать лет! Мы же выходим всего шесть с половиной лет — с лета 2016-го.

Всемирная поэзия в переводах Лявона Борщевского

— Ого! Так, получается, «Поэты планеты» выходят по полтора десятка книг в год?

— Было, что за год издали аж 18 книг.

— Вот я перебираю стопочку «Поэтов планеты». Джон Китс — с английского языка, Петрарка — с итальянского, Фридрих Гельдерлин — с немецкого, Томас Венцлова — с литовского, Наапет Кучак — с армянского, Константинос Кавафис — с новогреческого, Ду Фу с китайского… И это все переведено тобой с оригинала?

— С Ду Фу мне помогла разобраться дочь — она китайский язык изучала профессионально, а я только начинал учить, пока что слабо им владею. А если подсчитать, то поэзию я могу читать и понимать на 34-х языках. Надо понимать, что поэтический перевод — это же не дословный пересказ, а передача образа образом. И здесь есть свои особенности. Если в казахской поэзии, например, можно сравнить девушку с коровой, и это считается красивым, то в европейской поэзии вы такого не встретите. У нас своя система сравнений. И она похожа — и в Лиссабоне, и в Осло, и в Варшаве… Я уже интуитивно чувствую, как можно интерпретировать тот или иной образ по-белорусски.

— «Ах, восточные переводы, как болит от вас голова!» — признавался российский поэт и переводчик Арсений Тарковский (кстати, он переводил наших Франтишка Богушевича и Владимира Хадыку). А у тебя после того, как заставил заговорить по-белорусски Захириддина Мухаммада Бабура, голова не болит?

— Не болит. Восточная поэзия имеет свои особенности. Для европейской поэзии интересен свежий образ, а для восточной — наоборот. Скажем, для европейского поэта сравнение «глаза твои — как изумруды» плохое, потому что затаскано. А в восточной традиции чем больше поэт тех «глаз-изумрудов» повторит, тем больше он гениален. По крайней мере в классической поэзии. А я люблю переводить проверенную временем классику.

— Сегодня я зашел в один из столичных книжных, так там зарубежных авторов в переводе на белорусский язык больше, чем собственно белорусских писателей. К чему такой перекос может привести?

— К сожалению, ряд писателей убран из книжных магазинов по известным причинам. Да, на полках есть Купала, Колас, Короткевич, Богданович, Быков… А современных авторов (не членов официального Союза писателей) почти нет. А почему переводных книг так много… Просто к ним еще маловато внимания. Да и не будешь того же Захириддина Мухаммада Бабура, творившего в XVI веке, убирать. К тому же, Бабур был императором, диктатором в своей стране…

Лявон Борщевский выступает на презентации серии «Поэты планеты».

— А до каких обязательных произведений из зарубежной классики пока не дошли руки белорусских переводчиков?

— У нас фактически не переведены романы, написанные методом «потока сознания». Скажем, Марсель Пруст. Почему его белорусы должны по-русски читать? Надо переводить. До недавнего времени не было у нас произведений Кнута Гамсуна, нобелевского лауреата. Я пару лет назад перевел его роман «Голод». Такого фатального чувства голода, которое переживает герой романа, в Беларуси даже в худшие времена люди не переживали. Так что такого произведения у нас просто быть не могло. А знаменитый «Дон Кихот» переводился у нас, к сожалению, с русского языка. Якуб Лопатка только сокращенную версию сделал (с оригинала), но и она пока не напечатана. Почти нет у нас, например, и «плутовского» романа…

— В свое время на филфаке БГУ мы читали чуть ли не всю мировую классику по-русски. Насколько я понимаю, ситуация в системе образования в этой области не намного улучшилась?

— Наихудшая ситуация в средней школе. Вот несколько примеров. Древнегреческую трагедию Софокла «Антигона» изучают в школах по всей Европе, кроме Беларуси. Того же «Дон Кихота» — тоже, хотя в сокращенном виде. У нас — нет. Из белорусских школьных программ по литературе все это выброшено. Там из всей зарубежной классики остался один Адам Мицкевич, да и то, видимо, потому что родился в Беларуси. А в 1990-е зарубежную литературу изучали у нас и на белорусском языке.

— В советское время переводческий хлеб был иногда и с маслом. Сегодня — вряд ли. Так почему ты все же занимаешься переводом?

— Если бы состояние белорусского языка у нас было не таким катастрофическим, то я, может, и не занимался бы. Перевод в нашей ситуации — это дополнительная возможность привлечь внимание к белорусскому языку, заполнить все его «ячейки». Например, Василь Семуха, переведя «Библию», очень много таких «ячеек» заполнил, поскольку далеко не все понятия имели белорусские названия. Ведь в каждом языке есть так называемая безальтернативная лексика. Как наш «вырай» перевести, скажем, на русский? «Теплые страны» или «юг» — это не совсем то. Поэтому, переводя, мы пополняем словарный запас нашего языка. Если бы издать словарь языка Василя Семухи, это была бы настольная книга для молодых литераторов! «Хадзіць у пурпурах шаноўлі», «любаснікі ісціны», «вусны знямовіліся» — слово у Семухи просто поет.

— Кого ты считаешь своим учителем в переводе?

— Их трое — упомянутый уже Семуха, Рыгор Бородулин и Валентин Рабкевич. Последний был прекрасным знатоком народного языка, фразеологии. Помню, как он мне не единожды говорил: «Это выражение не белорусское». И тут же я узнавал, что, например, нельзя сказать по-белорусски, «яшчэ б», надо — «дзіва што». Мало кто такие вещи замечает, а Рабкевич замечал, он был идеальным редактором. Повлияли также на меня переводчики Алексей Зарицкий, Алесь Рязанов, Дмитрий Колас.

— Министерство информации в этом году приостановило деятельность некоторых издательств, занимавшихся выпуском белорусской литературы. К чему это может привести?

— Ни к чему хорошему это не приведет, это полный абсурд. Белорусское книгоиздание сейчас оживает за рубежом. Те, кто уехал, планируют там разные проекты. Естественно, в Беларусь книги будут попадать с проблемами, но тот, кто очень захочет иметь бумажную книгу, ее получит.

— А у тебя мысли уехать не возникало?

— Я на некоторое время уезжал, за три месяца жизни за границей перевел два романа Франца Кафки. Понимаешь, мне нужна моя лингвистическая библиотека, без нее я не могу нормально работать. Я же параллельно с переводами делаю словари, они, кстати, больше времени забирают. В прошлом году вышел литовско-белорусский и белорусско-литовский словарь, а недавно я закончил белорусско-английский, на 17 500 слов. Словарь же на коленях не сделаешь, сидя у кого-то в гостях.

— Тебе, знатоку языков, филологу-полиглоту, неужели не было предложений поработать за границей?

— Были. Я немного и работал — читал курс лекций по белорусской культуре в пражском Карловом университете, но по-чешски. Читал лекции в Германии, в Польше — в краковском Ягеллонском и Вроцлавском университетах. Немного уже отвык. Ведь от университетского преподавания я отошел еще в 1990-е, когда меня выбрали депутатом Верховного Совета XII созыва. И за границей я мог читать только короткие курсы по 10-16 часов. Этот поезд для меня уже ушел. Университетских преподавателей в Европе и без меня хватает. Попреподавать и кто-то другой сможет, а вот, например, Кавафиса с новогреческого на белорусский перевести никто же до меня не взялся. Я просто должен был это сделать. Или — не было у нас по-белорусски поэта из Южной Африки, я взял и сделал Роя Кэмпбелла (его, кстати, и по-русски отдельной книгой никогда не было).

— В общем, в серии «Поэты планеты» много казусов. Там есть имена, ранее просто неслыханные в Беларуси.

— И не только в Беларуси. Самое уникальное издание нашей серии — сборник шумерской поэтессы Энхедуанны. Популярного издания ее произведений нет ни на одном другом языке мира, кроме белорусского! Представь себе, она жила в ХХІІІ веке до нашей эры! Это вообще первый литератор в мире, чье имя мы знаем: все прежние произведения были анонимны. Книгу Энхедуанны мы перевели на пару с Юлией Тимофеевой, и это наш объект гордости. Вышел в нашей серии и греческий поэт Архилох, старейший в мире из поэтов-лириков, его отдельная книга среди наших соседей есть только по-украински в переводе Андрия Содоморы.

— Ситуацию в Беларуси никак не назовешь благоприятной для творчества. Третий год не прекращаются репрессии, каждый день — задержания и суды. По твоим наблюдениям, кто от этого страдает больше всего?

— От репрессий наиболее страдает белорусская культура, страдают белорусские кафедры, белорусские издания, белорусские музеи, откуда повыгоняли талантливых людей. Если работали на кафедре, скажем, белорусского языка в БГУ три или четыре профессора, и из них двоих уволили — что это будет за кафедра? А куда делись мероприятия белорусские, которые проводились без участия государства? Их не стало, их не может быть, так как невозможно ничего согласовать, нельзя даже презентацию книги провести. У меня постоянно возникает назойливая мысль, что в Беларуси это никому не нужно — именно белорусское придавливать. Это нужно кому-то за пределами нашей страны.

— Недавно одной из минских школ было присвоено имя Николая Чергинца, чьи заслуги перед белорусской литературой весьма сомнительны. А ты согласился бы, чтобы твоя родная школа в Полоцке носила имя Лявона Борщевского?

— Вот этого точно не надо (смеется). Знаю, что директор моей школы (мне не знакомый, он гораздо моложе) тоже должен был покинуть свой пост в 2020 году. А вспомните, какая некрасивая ситуация возникла в Островце с присвоением имени Адама Мальдиса районной библиотеке. Да более почетного человека на Островеччине просто нет! Но даже Мальдис попал почему-то в опалу…

— Что в наше мрачное время поддерживает тебя в духе, не дает опустить руки?

— Как раз переводческая работа. Она помогает выживать, ведь пока ты работаешь по 10-12 часов ежедневно, ты отдыхаешь от приходящей отовсюду негативной информации. Если ежечасно читать новости — умрешь просто от переживаний! А работа поглощает тебя всего. И если какой-то литературный шедевр до сих пор не переведен, то это как укор нам всем. Поэтому я работаю, все меньше оставляя таких укоров. Это меня тоже стимулирует.

Читайте также:

Писатель Сергей Веретило: В Эквадоре я не прижился, сильно тянуло на родину

«Зыбицкая — пример дикости». Беседа с лауреатом Гедройца Сергеем Абламейко

«Мы были то жертвами, то героями, теперь стали пособниками Путина». Бахаревич о стереотипах, опасности книг и шансе Беларуси

Комментарии5

  • ТОДАР
    24.12.2022
    гобблін, можа па-праудзе "росиссией" и "белоруссией"?
  • гобблін
    24.12.2022
    Федя, Вы хорошо себя чувствуете? (щупает лоб, обеспокоенно)
  • зялены лес
    24.12.2022
    Лявон Пятровiч! З Калядамi Вас! Здароу'я I доугiх пленных год!

Байпол назвал имена предполагаемых убийц Андрея Зельцера. И заявил, что силовика «Нирвану» застрелил свой же4

Байпол назвал имена предполагаемых убийц Андрея Зельцера. И заявил, что силовика «Нирвану» застрелил свой же

Все новости →
Все новости

Начался суд над главой ликвидированной партии «Зеленые» Дмитрием Кучуком

Департамент госбезопасности Литвы: Пребывание Веремейчика на территории страны представляло угрозу национальной безопасности35

Гайдукевич утверждает, что собрал 100 тысяч подписей11

В Вильнюсе пройдет акция в поддержку Василия Веремейчика5

Блогера Серого Кота, который через неделю должен был выйти на свободу, будут снова судить2

СДПГ вновь выдвинет Олафа Шольца на пост канцлера Германии4

Белорус стал победителем конкурса пианистов в Испании

Цена биткоина преодолела рубеж в 99 тысяч долларов

В США мужчина вызвал полицию на помощь от нападавших, а та приехала и застрелила его5

больш чытаных навін
больш лайканых навін

Байпол назвал имена предполагаемых убийц Андрея Зельцера. И заявил, что силовика «Нирвану» застрелил свой же4

Байпол назвал имена предполагаемых убийц Андрея Зельцера. И заявил, что силовика «Нирвану» застрелил свой же

Главное
Все новости →