Швед успокаивает: Если комиссия признает, что к человеку претензий нет, то что-то делать против него можно будет только с согласия генпрокурора

По словам Шведа, комиссия будет разъяснять уехавшим их статус и разъяснять порядок возвращения. Еще одна задача — применить правовые механизмы по отношению к раскаявшимся, «с тем чтобы они и дальше были полноценными гражданами нашей страны».

Генпрокурор рассказал о примерном порядке действий при обращении в комиссию. Гражданину необходимо будет написать заявление, приложить к нему копию паспорта, объяснить обстоятельства пребывания за границей, написать, почему он считает, что к нему могут быть претензии. Также потребуются заверения, что гражданин является или будет законопослушным и никогда не нарушит белорусский закон. Комиссия рассмотрит решения и даст письменный ответ.

Швед перечислил категории белорусов, которые могут подать обращение в комиссию.

В первую группу входят те, кто искренне заблуждается о наличии к ним претензий со стороны государства.

«Они думают, что к ним есть какие-то претензии, но на самом деле их нет априори, и они искренне заблуждаются», — заявил Швед.

Во второй группе — граждане, совершившие незначительные проступки, например, связанные с административной ответственностью, или имеющие признаки преступления, не представляющего большой общественной опасности, но заблуждаются относительно последствий своих действий.

«Может быть там давно истек срок давности. Может быть, там мера наказания не связана с ограничением и тем более лишением свободы», — пояснил генпрокурор.

Третья группа — совершившие менее тяжкие преступления, раскаявшиеся, публично об этом заявившие, изложившие свои мотивы раскаяния и заверения.

«Есть достаточное число механизмов правовых, где это лицо в соответствии с законом понесет ответственность, но эта ответственность точно не будет связана с лишением либо ограничением свободы. И такие гарантии это лицо получит», — заявил Швед.

По словам Шведа, обратившийся в комиссию сможет получить подписанный документ об отсутствии претензий и предъявить его на границе.

Швед ответил на опасения о том, что претензии правоохранительных органов могут возникнуть уже после того, как человек вернулся в Беларусь после ответа комиссии. По словам Шведа, такое возможно только с его согласия.

«Когда комиссия принимает решение в отношении деяний совершенных до принятия решения о возможности въезда то, какие-либо действия в отношении этого лица возможны будут только с согласия генерального прокурора, то есть председателя комиссии.

В этом случае мы, конечно, будет разбираться. В этом случае мы даем гарантию того, что конечно никакие меры процессуального принуждения не будут применяться, если только он не совершил тяжкое или особо тяжкое преступление, которое он утаивает», — сказал Швед.

Генпрокурор заявил, что комиссия будет тщательно изучать каждого обратившегося, чтобы не пропустить в Беларусь «экстремистов и террористов». Проверка будет проходить «в рамках тех информационных ресурсов и массивов, которые есть в правоохранительной системе».

По словам Шведа, в первую очередь комиссия будет работать с теми белорусами, которые раскаялись и заявили об этом публично.

Швед рассказал, какое наказание может применяться к людям, если комиссия установит их вину. Среди возможных мер — внесение денежного залога.

«Совершил преступление. Он обращается к нам. Мы говорим: да, объективно подтверждается ваша вина в совершении такого-то преступления, за которое может быть в соответствии с законом назначена такая-то мера наказания. В случае вашего деятельного раскаяния, публичного раскаяния вы можете вернуться. Мы вам гарантируем, что в отношении вас не будет избрана мера пресечения, связанная с ограничением свободы, но при этом внедрены другие институты: поручительство, денежный залог, другие меры пресечения, не связанные с ограничением свободы», — заявил Швед.

Таким образом, можно констатировать, что все гарантии, которые может дать режим тем, кто ему поверит и решит вернуться — это его честное слово. Даже ту бумажку о якобы отсутствии претензий, которые обещают выдавать, можно легко превратить в ничто, если на это даст согласие Швед. Классификации «преступлений» относительно их тяжести также ничего не стоят в системе, где законодательство трактуется произвольно. К тому же первоначальное «отсутствие претензий» не гарантирует того, что эти претензии не могут появиться после того, как человек приедет в Беларусь и его дополнительно не изучат «в рамках тех информационных ресурсов и массивов, которые есть в правоохранительной системе». 

И не может не настораживать последний абзац, в котором Швед говорит о «других институтах: поручительство, денежный залог, другие меры пресечения, не связанные с ограничением свободы». При применении этих «институтов» вполне может оказаться так, что человека действительно не посадят, но обложат поборами в немыслимых размерах — как это уже случилось с программистами, к которым применяют десятикратные мультипликаторы.

• 3
• 0
• 21
• 8
• 1
• 1
• 18
• 0